: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

П. М. Майков

Записки графа Л. Л. Беннигсена
о войне с Наполеоном 1807 года.

Публикуется по изданию: Майков П.М. Записки графа Л. Л. Беннигсена о войне с Наполеоном 1807 года. СПб, 1900.

 

VI.

Действия частных начальников под Пултуском. – Действия графа Палена, князя Голицына и Дохтурова.

 

Я обещал сообщить о донесениях различных генералов, которые, каждый отдельно, подверглись нападениям французов при их движении в день битвы под Пултуском. Однако, во избежание повторений, я предоставлю только извлечение из этих донесений.
Генерал-майор граф пален, командовавший линией аванпостов впереди нашего правого крыла на реке Вкре, состоявшей из 21-го егерского полка, восьми эскадронов Сумского гусарского полка и артиллерийской конной роты (майора Пирогова), по получении приказания отступать подвергся 13 (25) числа ноября нападению перед Лопачином, на который он прежде всего направился (См. карту, приложенную к № 1-му «Русской Старины» 1897 г.). Неприятель показался сперва на правой стороне его дороги около часа дня и вскоре проследовал с большим числом кавалерии чрез деревню Погонье. Благоразумными распоряжениями генерала неприятель был остановлен и отбит, несмотря на все сделанные им попытки прорвать этот отряд в различных частях его. Темнота ночи положила конец сраженью; неприятель отступил на некоторое расстояние, и [70] граф Пален воспользовался очень искусно временем. Он продолжал движение, прикрывая свое отступление батальоном егерей и пятью эскадронами гусар. Наш генерал в донесении своем об этом деле очень хвалил поведение генерала Лаптева, командира 21-го егерского полка. Он также с большою похвалою отзывается о полковнике Куликовском, командире егерского батальона, и майоре Потапове, командире гусарского эскадрона. Граф Пален следовал по дороге в Цеханов, где нашел генерал-майора Цаплю, получившего приказание идти со своим отрядом к Голымину, где находился генерал-лейтенант Дохтуров с седьмой дивизией, принадлежавшей к корпусу генерала Бусгевдена, с которой и продолжал свое движение. Граф Пален был принужден бросить три орудия, которых нельзя было вытащить из грязи, в которой они завязли.
14 (26) числа оба генерала с их отрядами соединились в окрестностях Голымина с отрядами генерал-лейтенантов Дохтурова и князя Голицына. Сей последний, как я уже говорил ранее, получил приказание от фельдмаршала Каменского с войсками, остававшимися еще на правом крыле во второй линии, отправиться на реку Вкру. Эти войска занимали расстояние между деревнями Лонково и Цеханово и состояли из двух кавалерийских полков (Кирасирского военного ордена и Псковского драгунского), Костромского мушкетерского полка и полуторы полевой артиллерии. Князь Голицын получил это приказание 12 (24) числа после полудня. Спустя несколько часов он уже выступил, не зная ничего о случившемся на реке Вкре в этот день. Он отправился вперед, чтобы получить окончательные приказания о том, куда ему идти. В 9 часов вечера он прибыл в Ново-Място, где нашел только некоторых наших солдат, настолько тяжело раненых, что их невозможно было увезти. От них он узнал об ускоренном отступлении всех наших войск, которые были разбросаны по берегу Вкры. Вследствие всего этого он остановил свой отряд в Слубове.
Приказание, отправленное мною ко всем генералам при моем отъезде из Ново-Място о том, чтобы поспешно идти прямо на Пултуск, не дошло до князя Голицына. Офицер, присланный от него ко мне в Стрегочин, также не застал меня. Князь Голицын с большим трудом мог везти 18 орудий тяжелой артиллерии, которые ему приказано было взять с собою. Дороги были чрезвычайно грязны и непроходимы, как я уже говорил об этом. В полном неведении о происходившем и в неизвестности на что решиться, чтобы не противодействовать каким-нибудь образом общим движениям армии, генерал-лейтенант князь Голицын предположил остаться в занятой им позиции перед деревней Слубово и ожидать [71] дальнейших приказаний. Он в то же самое время приказал сделать разведки по дороге в Ново-Място: в правую от него сторону – к Лопачину и в левую сторону – к Стрегочину. В 9 часов утра аванпосты сообщили ему о приближении неприятельской кавалерийской колонны по дороге от Ново-Място. Вследствие этого князь Голицын подкрепил тремя эскадронами главный пункт, расположенный на дороге. В это же время кстати подошел Днепровский мушкетерский полк, следовавший от реки Вкры к Стрегочину. Князь Голицын задержал этот полк и присоединил к своему отряду. Неприятель немного позже обнаружил несколько пехоты, и скоро завязалась перестрелка, продолжавшаяся почти около двух часов, после чего французы отошли по той же дороге к Ново-Мято, по которой сперва показались.
Оказалось, что маршал Ожеро со своим корпусом почти в 20.000 человек и 6.000 человек резервной кавалерии великого герцога Бергского атаковал накануне все наши аванпосты, принадлежавшие авангарду, расположенному в Новом-Мясте, и после, перейдя реку Вкру при Колозомбе в шести верстах от Ново-Мяста, следовал за князем Голицыным, чтобы отрезать его с войсками от Пултуска.
В полдень князь Голицын был извещен, что два эскадрона Сумского гусарского полка, под командою полковника барона Крейца, отрезанные от армии на реке Вкре. но с оружием в руках пробившие себе дорогу, двигаются очень быстро по дороге в Лопачин, преследуемые и даже настигаемые крупным отрядом неприятельской кавалерии. Для облегчения отступления этим двум эскадронам князь Голицын послал им навстречу два эскадрона кирасирского военного ордена полка с одним батальоном пехоты. С приближением этого подкрепления неприятель остановился, и полковник Крейц с двумя эскадронами присоединился к своему полку без значительных потерь.
В три часа пополудни князь Голицын присоединил к своему отряду Таврический гренадерский и Малороссийский кирасирский полки, возвращавшиеся оба с то же реки Вкры в Стрегочинск. Неприятель тогда ограничился небольшою перестрелкою на аванпостах, продолжавшейся до заката солнца.
Вечером князь Голицын был уведомлен, что неприятель приближается со стороны Цеханова в значительных силах. Он решился покинуть свою позицию и, чтобы не подвергаться опасности быть отрезанным от флангов, направился со своим отрядом вправо по дороге в Пултуск, но едва сделал пять или шесть верст в темноте, как был задержан артиллерией, так как орудия все до того завязли в непроездных дорогах, что после десяти часов страшного [72] труда удалось вытащить только несколько орудий. Видя невозможность спасти всю свою артиллерию и не желая подвергать свой отряд еще более чувствительным потерям чрез слишком большое промедление в своем движении, князь Голицын приказал заклепать орудия, которые не было возможности вытащить из грязи, и раздать своей кавалерии возможно большее число снарядов из зарядных ящиков, которых также не представлялось возможным везти по отвратительным дорогам. После этого князь Голицын направился по дороге к Голымину. куда прибыл 14 (26) числа в восемь часов утра и где застал еще генерал-лейтенанта Дохтурова с темя полками 7-ой дивизии корпуса генерала Буксгевдена. Тогда генерал Дохтуров, как старший чином, принял общее командование над всеми войсками, собранными в Голымине.
Я уже говорил, что фельдмаршал граф Каменский приказал генералу Буксгевдену с двумя дивизиями перейти на правый берег Нарева; он сам остался в Махове с 5-ой дивизией генерал-лейтенанта Тучкова. Генерал-лейтенант Дохтуров с другою, т. е 7-ю дивизией, прибыл 11 (23) числа в Оргешевку, откуда, согласно полученным приказаниям, отрядил генерал-майора Чаплица в Цеханнов с гусарским Павлоградским полком, Ингерманландским драгунским и половиною казачьего Малахова полка. Впоследствии, и именно 13 (25) числа, он послал, на основании тех же приказаний, генерал-майора Запольского с Екатеринославским гренадерским полком, Владимирским мушкетерским и ротою конной артиллерии полковника Ермолова в Цеханов, где он должен был соединиться с кавалерией генерала Чаплица. сам генерал Дохтуров с Московским мушкетерском полком. Московским драгунским и остальною частью казачьего Малахова полка прибыл в 8 часов утра в Голымин. Так как распоряжение об общем отступлении им также было получено, то он послал навстречу войскам своей дивизии, находившимся еще в пути, приказание не продолжать движения вперед, но возвратиться в Махов, а в то время, как он собирался сам исполнить это приказание вместе с находившимися при нем войсками, князь Голицын дал ему знать, что он отступает к Голымину со своим отрядом, причем за ним следует близко весьма значительный неприятельский отряд. Генерал Дохтуров прежде всего выслал ему навстречу все находившиеся при нем войска, но вскоре после этого князь Голицын прибыл со своим отрядом. Тогда генерал Дохтуров приказал выстроить все войска в две линии на позиции перед Голыминым. Эти войска, составленные из полков различных дивизий, доходили вообще до 45 эскадронов, одного казачьего полка, 27 батальонов пехоты, двух рот конной артиллерии и одной роты [73] тяжелой артиллерии, и могли насчитывать в своих рядах до 16.500 человек. Генерал Чаплиц со своим отрядом прикрывал правое крыло, стоя на открытой равнине.
Довольно густой лес находился в некотором расстоянии впереди фронта левого фланга. Из этого леса выходили три дороги: одна из деревни Осек-горний, другая – из Осек-старый (обе большие дороги, по которым подвигался неприятель) и третья, менее употребительная – из деревни Гарновки. Этот лес должен был служить предметом величайшего внимания, чтобы обеспечить безопасность левого крыла нашей позиции. Генерал-майору князю Щербатову было поручено занять этот лес Костромским мушкетерским полком и Таврическим гренадерским, под командою полковника Тучкова. Три эскадрона псковского драгунского полка, под командою подполковника Васильчикова, были поставлены в небольшой долине возле леса, чтобы служить подкреплением князю Щербатову на случай, если неприятель принудит его очистить лес.
Неприятель, близко следовавший за арьергардом князя Голицына, не замедлил показаться из лесу и открыть очень оживленную перестрелку, продолжавшуюся до двух часов дня. Князь Щербатов удержал свою позицию и остановил наступление французов, но скоро они подкрепили свои войска, и князь принужден был уступить и покинуть лес. Французы, близко за ними следовавшие, развернули немедленно густую цепь стрелков, а кавалерийская колонна делала вид, что намеревается обойти наш левый фланг. Лишь только генерал Дохтуров это заметил, он выслал полковника барона Розена с шестью эскадронами Павлоградского гусарского полка и двумя эскадронами Сумского гусарского полка атаковать французов. Атака была удачна, и французская кавалерия отступила в лес. Другая колонна неприятельской кавалерии. подошедшая к нашему центру, была отражена полковником Бухгольцом с Московским драгунским полком, поддержанным Псковским драгунским, под начальством генерала барона Корфа, полком и двумя эскадронами Кирасирского военного ордена полка.
Пока все это происходило на нашем левом крыле и центре, неприятель в значительных силах подошел к нашему правому флангу. Генерал Дохтуров послал приказание генералу Чаплицу атаковать этот отряд, что и было исполнено так удачно, что французы были опрокинуты и отступили с потерей.
Это дело началось около девяти часов утра, и к семи часам вечера неприятель скрылся в лесу, оставив за нами поле сражения.
Отряд князя Голицына в этот день лишился убитыми – трех офицеров и 80-ти нижних чинов; ранеными же – четырех штаб-офицеров, [74] 13-ти обер-офицеров и 473-х унтер-офицеров и рядовых. Дивизия генерал Дохтурова потеряла 493 человека убитых и раненых; всего же 1.067 человек. Потеря неприятеля осталась для нас навсегда неизвестными в точности, но она должна была быть значительной и по показанию пленных более значительной, нежели наша.
В различных атаках нашей кавалерией было взято в плен два офицера и 64 солдата.
После этого дела генерал Дохтуров дал отдых войскам и на другой день рано утром стал отступать к Макову. Князь Голицын из Макова направился на Остроленку, как это мною было сказано ранее.
Должно упомянуть, что орудия, о которых выше сказано, входят в число тех 52 орудий, о которых я также говорил уже.
Из всего изложенного видно, что затруднительное положение, в котором находилась наша армия в дни 12, 13, 14 (24, 25, 26) декабря, вследствие разбросанности ее составных частей, миновало. Из неприятельских диспозиций видно, что он отлично знал это положение. Маршалы Бернадотт и Ней обошли наш правый фланг, действуя против прусского отряда под командою генерал-лейтенанта Лестока. маршал Ожеро, имея почти 30.000 человек, перешел реку Вкру близ Колозомбы, в шести верстах от Нова-Мяста, чтобы отрезать от Пултуска те отдельные отряды, о которых выше упомянуто, имея приказание, напасть на них в то время, как сам наполеон с армией в 50.000 человек будет действовать против Пултуска, чтобы нанести нам решительный удар, как это выше мною показано. Но, благодаря отличному действию наших генералов и храбрости наших войск, неприятель потерпел неудачу на всех пунктах, и мы вышли из того затруднительного положения, в котором находились, только потеряв часть нашей артиллерии, которая попала в руки неприятельские не на поле сражения, но единственно по причине грязных, вязких и непроездных дорог.

 


Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru