: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Кристоф Циммерман

До Сибири. Воспоминания о русской кампании и плене 1812-1814гг.


Публикуется по изданию: // Вклад Башкирии в победу России в Отечественной войне 1812 года. Сборник документов и материалов. Уфа. 2012. С. 363-372.

 

Счастливое возвращение

Наконец наступил желанный момент, когда все приготовления к нашему отбытию были закончены. Из отдаленных деревень пленные доставлялись в Бузулук, где я жил с офицерами. Из Оренбурга прибыли два офицера, которые получили у тамошних помещиков приют как гости. Город Бугуруслан на Малой Кинели был назначен как пункт сбора пленных со всей округи. Из одежды на обратный путь мы снабжались пальто из толстого, грубого русского солдатского сукна, двумя парами рубашек и парой ботинок, в которых мы очень нуждались.
Помещик из здешних мест Иван Гаврилович Штаннов (Stannow), владелец 7 деревень и 10000 крепостных, стал начальником транспорта. Ему были приданы только два солдата и унтер-офицер, так как для нашего возвращения конвой не требовался. Перед нашим отправлением к нам еще раз обратился комендант ф. Ренгсдорф, который повторил нам сделанные ранее предложения и стал красноречиво расписывать преимущества колонистов в России. Но снова никто не вызвался воспользоваться этой возможностью.
Наконец был определен день начала похода. 29 марта 1814 г. утром на площади собралось некоторое количество крестьян на санях запряженных одной лошадью. Это были легкие повозки, предназначенные для того, чтобы вести только двух человек, отлично приспособленные, чтобы скользить по снегу, который стал плотным, будто утрамбованный и покрылся коркой наста. За час до выхода я получил приказ ехать с русским унтер-офицером из инвалидов как квартирмейстеру. Лучший дом в месте, где мы останавливались на ночлег, должен быть зарезервирован для Штаннова и русских офицеров, так гласил приказ, а остальной состав должен быть распределен по оставшимся домам, и к прибытию каравана квартиры должны быть готовы. За это назначение я снова должен был благодарить моего спасителя и благодетеля доктора Штобойса, который ввел меня в семью своего деревенского друга Штаннова и горячо рекомендовал меня на этот пост. Еще раньше я со своей флейтой и гитарой был желанным гостем в их доме и получил от дам знаки их благодетельного участия. Вообще грация и добродушие были украшением женщины в тамошних благородных кругах. Пусть мысли о боли, которую они смягчили, будут им также благоприятны, как мне дороги незабываемые воспоминания об их добросердечности! Растроганный, покидал я их и часто оглядывался на место моего изгнания, скрашенного их благодеяниями, пока быстро спускающиеся сани не лишили меня этого зрелища.
После многодневного похода мы дошли до Бугуруслана, где долго ожидали, пока соберутся все пленные. На этом пути мы прошли через множество сел, населенных киргизами. Они обосновались на русской территории, но не стали крепостными у помещиков. Следствием этого стало большое различие между их поселениями и русскими. Поля были размежеваны, улицы – хорошо проложены, дома большие и чистые, построенные и разделенные почти как у нас. Вокруг большого двора, в который входят через высокие, широкие ворота симметрично выстроились постройки, а внутри была пестрая, оживленная толпа женщин и детей, которые были достаточно чисто одеты. Киргиз, у которого я останавливался, имел трех жен, но, как они подтвердили, ревности или сор между ними не было. То же говорили и русские. Они угощали нас блюдами из конского молока, которые нам не особенно пришлись по вкусу.
За это время в Бугуруслане собрались остальные пленные со всей губернии. Из 9-10 тысяч человек, которые вышли из Смоленска, осталось 99. Среди возвращающихся был сумасшедший. Несчастный отморозил мозги. Лучше бы ему остаться в русской могиле, чем возвратиться к ближним.
В июне мы добрались до Бугульмы, маленького городка, где-то в 5000 жителей, в котором находился госпиталь для ссыльных. Поскольку многие заболевания имели место, мы провели там некоторое время, ведь наш начальник был порядочный человек и относился к нам по-человечески. Здесь я видел множество людей с вырванными ноздрями, про которых мне сказали, что это помилованные ссыльные из Сибири, которым разрешили остановиться здесь.
Я также еще не оправился от моей предыдущей болезни, особенно в походе я страдал от сильного кашля с кровью. Без помощи врачей я пришел к мысли пить теплое козье молоко. Примерно за 10 пфеннигов в день хозяева предоставили мне молоко от своей козы, и это лекарство в сочетании с благотворным покоем вскоре снова поставило меня на ноги. К сожалению, нам пришлось оставить это место раньше, чем предполагалось.
Весеннее солнце полностью растопило снег и высушило крыши домов, крытых еловыми досками. Тогда среди ночи вдруг возник пожар, который со скоростью ветра перекинулся с одного конца города до другого, в то время как никто не мог ничего сделать для спасения домов, кроме как послать голосящих, завывающих и причитающих женщин с иконами на улицы и к горящим домам, словно думали, что это возымеет какое-то действие на огонь. Мы растормошили остальных и выскочили на улицу, а потом созвали всех на место сбора. По собственному желанию никто не отваживался идти на помощь, но после короткого совещания с органами власти, когда нас на это уполномочили, мы стали разрушать дома на границе пылающего моря горящих руин. При царящем там методе строительства это было не так уж сложно. Смельчаки скоро уже были вверху на крышах, доски было слетали вниз, за ними следовали срубовые стены. Скоро пламя было остановлено, и оставшаяся часть гостеприимного города была спасена. Жители удивлялись и восхищались готовности спорых работников помогать им. Громкими возгласами благодарили они нас и с добрыми пожеланиями проводили, когда мы быстро подготовились к походу и снялись с места.

 

конец публикации


Назад

В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru