1853 год
14 июня 1853 года последовал Высочайший манифест о предстоящем занятии нашими войсками Дунайских княжеств до тех пор, пока Турция не выполнит требований России.
2 ноября произошло сражение при Баяндуре. Русские войска под командованием князя Илико Орбелиани командира Грузинского гренадерского полка насчитывали: 7 батальонов пехоты, 4 эскадрона драгун при 28 орудиях, турецкий корпус Абди-Паши составляли 40000 человек. Попытка кавалерии турок переправиться через реку около села Караклис была отбита огнем наших орудий. Перед боем войска были построены следующим образом: 1-я линия – правый фланг – 2-й и 3-й батальоны Эриванского полка и 1-й батальон егерского князя Воронцова полка, 2 роты Кавказского стрелкового батальона и в интервалах батареи; 2-я линия – за Эриванцами три роты 4-го батальона и три роты 4-го батальона Эриванцев. В резерве – батальон Грузинских гренадер, две роты Кавказского стрелкового батальона и легкая №1 батарея, а также дивизион Нижегородского драгунского полка и дивизион Донской легкой №7 конной арт.роты.
После отхода кавалерии наши войска перешли в атаку и были встречены огнем 40 турецких орудий. Несмотря на большие потери (так Эриванцы потеряли убитыми: майора Чачикова и подпоручика Рейтера, а также прапорщика Гринева) наступающие не дрогнули. Унтер-офицер Кондратий Литвиненко фельдфебель 2-й роты Эриванского полка подбадривал солдат находившихся под сильнейшим огнем противника:«Стой крепче, дороги не давай ему, он из турецких, почтения не стоит! Подайся на носки, держись больше наперед, так ударит не сшибет!» Турки несколько раз предпринимали попытки атаковать фланги наших войск но были отбиты. Когда была перебита орудийная прислуга князь Тарханов приказал карабинерам стать на номера и огонь возобновился.
Итогом этого боя стал отход противника за Арпачай. Карабинеры потеряли в сражении 223 человека убитыми и ранеными. Полковник Тарханов был удостоен золотой сабли с надписью «За Храбрость», майор барон Врангель 6-й получил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом. Нижним чинам полка было выдано 23 знака отличия Военного Ордена.
19 ноября 1853 года грянуло Баш-Кадыклярское сражение. Отряд князя Бебутова в составе: 10 батальонов пехоты, Нижегородского драгунского полка, 4-го Донского казачьего полка, трех сотен линейных казаков, сотни сборной милиции и 7-й Донской батареи встретился с войсками Рейс-Ахмет-Паши имевшими 20000 пехоты, 3000 кавалерии, до 14000 куртин и 46 орудий. Перейдя реку Карс-Чай у с. Пирвали наш отряд поднялся на высоту спускающуюся к ручью Маврик-Чаю протекающему по глубокому оврагу пересекавшему дорогу к Карсу у с. Огузы. Разъезды противника обнаружили русские войска в начале десятого утра, но тревога в турецком лагере была объявлена только в 11.00.
После длившейся около часа артиллерийской дуэли наши части понесли значительные потери. В разгар сражения командующий русскими войсками решил штурмовать главную турецкую 24 орудийную батарею расположенную на правом фланге противника. По приказу князя Бебутова князь Багратион-Мухранский выдвинул стоявшие во второй линии четыре батальона гренадерской бригады для атаки батареи, открыли огонь 12 наших орудий полковника Москалева командира 2-й батарейной батареи. Пройдя под огнем турецкой артиллерии от центра на левый фланг 1-й и 2-й батальоны Эриванского Карабинерного и 7 рот Грузинского гренадерского полков заняли позицию для штурма. Проведя осмотр местности командир гренадерской бригады Багратион-Мухранский приказал командиру 1-го батальона Эриванского полка майору Турчанинову направить для ведения по турецким стрелкам штуцерных обоих Эриванских батальонов под командой фон-дер-Нонне (переведен в полк 1 октября 1853 года из Ставропольского егерского полка) они открыли огонь по орудийной прислуге нижней батареи: «Я выбрал удобное место, рассыпал штуцерных, определив расстояние до турецких орудий (около 700 шагов) и приказал людям залечь и открыть огонь только по ближайшей восьмиорудийной батареи».
Из рапорта Багратиона-Мурханского командиру корпуса генералу Бебутову от 8.12.1853: «В решительный момент боя, когда от успешного штурма зависел успех сражения, когда частям полков вверенной мне гренадерской бригады предстоял достославный подвиг, я не нашел нужным воодушевлять солдат. Карабинеры и гренадеры с нетерпением ожидали приказания «в штыки». Я велел только перекреститься Карабинерам и напомнил им, что более чем двухсотлетнее существование полка, которого Шефом сын возлюбленного монарха записано кровью их однополчан в истории победоносной Русской армии, и что на этих турецких батареях указаны Георгиевские знамена для полка».
Ударили барабаны, и батальоны с развернутыми знаменами пошли в атаку. Непрерывный огонь противника наносил наступающим ощутимые потери, но штурм не замедлялся. Перед укреплениями находился глубокий овраг, по его дну протекал ручей, раздалась команда «на руку, на орудия вперед». Карабинеры стали взбираться на другой склон, турецкая пехота не прекращала огонь, но наступающие мужественно шли вперед. Поднявшись по склону 1-й батальон столкнулся с батальоном противника державшим ружья на перевес: «Это был момент критический для нас, так как и мы остановились и не двигались вперед, держа также ружья на руку и крича «ура»; вот в это то время майор Турчановский, бывший впереди меня шагах в пяти обернувшись лицом к батальону с поднятой рукой, в которой держал шашку, закричал людям:
«ребята, вперед, за мной», но в тот же момент был поражен наповал штуцерной пулей....». Завязался рукопашный бой, был убит знаменщик 1-го батальона Луш, знамя принял унтер-офицер Никифченко (в некоторых источниках упоминается, что знамя из рук последнего из четырех ассистентов знаменосца взял рядовой Бойко). Турецкие артиллеристы дали залп в упор, но тут же были переколоты. С верхней батареи подошли еще четыре турецких батальона и открыли по карабинерам захватившим нижнюю батарею сильнейший огонь. «Вот в этот-то критический момент у нас с левой стороны раздался грохот скачущей конной артиллерии (Дивизион донской казачьей под командой Кульгачева),
тут же послышалась команда «с передков картечью»; вслед за орудийными выстрелами и эриванцы с криком «ура» бросились в штыки на стоящий против нас турецкий батальон...»
Эриванцы вступили в рукопашную и постепенно начали теснить противника. Пехота противника несмотря на свое численное превосходство не выдержала и бросилась в бегство, карабинеры захватили и верхнюю 16-й орудийную батарею, надо отдать должное турецким артиллеристам они отчаянно дрались и с честью легли на поле битвы.
Пока Эриванцы брали нижнюю батарею, семь рот Грузинского гренадерского полка ведомые своим командиром князем Орбелиани атаковали верхнюю батарею. Попав под жестокий огонь, потеряв командира полка, обоих командиров батальонов и неся тяжелые потери грузинцы стали отходить будучи атакованными двумя батальонами турок. Увидев это князь Бебутов ввел в бой последний резерв, две роты 3-го батальона Эриванского полка и взвод легкой 1-й батареи и повел их на помощь гренадерам. Приведя отступающих в порядок командующий корпуса снова послал их на батарею: «Дружно они сломили турецкие батальоны (бывшие впереди) и на неприятельской батарее примкнули к карабинерам, которые между тем управились напиравшим на них неприятелем. Батарея была, наконец в наших руках и 16 орудий взятых грудью, вознаградили штурмовые колонны гренадерской бригады за мужество и подвиг.» (из донесения князя Бебутова от 8 апреля 1854 года). Отметим, гренадеры взошли на верхнюю батарею после взятия ее Эриванским полком, о чем свидетельствуют воспоминания фон-дер-Нонне: «...в беспорядке бросились бежать, оставив в наших руках 18 орудий; вот и была нами взята вторая батарея; при взятии этих 18 орудий, кроме двух эриванских других батальонов не было никого». После занятия батареи генерал-майор Кишинский открыв огонь из двадцати орудий тремя колоннами атаковал противника занимавшего с.Огузлы и обратил его в бегство
(в одной из колонн шли две роты Эриванского Наследника Цесаревича полка). Всего было захвачено 24 орудия;
16 — эриванцами, 2 — нижегородскими драгунами и 4 казаками; еще 2 орудия взяли драгуны на правом фланге.
За победу при Баш-Кадыке ордена Святого Георгия 4-й степени получили: майор Врангель 6-й:«Командуя 2-м батальоном, штаб-офицер сей ударил в штыки на правый фланг неприятельской позиции, и хотя был ранен пулею в руку, не оставил своего места, пока не получил вторичную рану пулею в грудь на вылет. Во время сражения, в особенности при штурме неприятельской позиции, служил примером геройской неустрашимости» майор Шаликов: «Во время штурма неприятельской позиции штаб-офицер сей служил примером доблестного самоотвержения, а после второй раны, полученной бароном Врангелем, принял команду над батальоном...» и подпоручик Витковский:
«Офицер этот впереди всех вбежал на неприятельскую батарею вместе с убитым там же командиром 1-го батальона майором Турчановским, причем ранен картечью в ключицу правой руки...» Также были пожалованы ордена Святого Владимира 4-й степени с бантом, а нижним чинам на каждую роту было дано по 10 знаков отличия Военного Ордена и по 2 рубля серебром на человека. Кроме того, 1-й и 2-й батальоны Эриванского Карабинерного Его Императорского высочества Наследника Цесаревича полка были удостоены Георгиевских знамен с надписями: «За отличные подвиги при поражении 36-и тысячного турецкого корпуса на Баш-Кадыклярских высотах 19-го ноября 1853 года». В письме князю Бебутову Цесаревич писал:
«Подробности объ отличiи оказанномъ Моимъ полкомъ въ сраженiи между Александрополем и Карсом, меня крайне обрадовали, прошу васъ передать всемъ чинамъ онаго, что Я горжусь быть ихъ шефомъ, слыша о мужестве и рвенiи к службе Царю и Отечеству».
1854 год
24 июня русские и турецкие войска сошлись при Кюрок-Дара, битва началась на нашем правом фланге, после упорного двухчасового боя турки были отброшены за Караял. Действия в центре начались в 7.00, князь Бебутов принимает решение ввести в бой гренадерскую резервную бригаду. Карабинеры шли в первой линии атакующих русских войск. Атака гренадерской бригады проходила под убийственным огнем турок, расположение батарей противника позволяло вести им перекрестный огонь. 1-й батальон Эриванского полка понес большие потери, были ранены: батальонный командир майор Бучкиев, командир шефской роты капитан Антанович, командир 1-й егерской роты поручик Калиновский 1-й, особенно большие потери понесла знаменная рота. Расстояние до противника сократилось до 200 шагов, шедшие в боевых порядках пехоты артиллеристы открыли стрельбу картечью. Бой был страшный, вот воспоминания командира полка полковника Моллера: «Бой был ужасный, неровный, но храбрость восторжествовала над многочисленностью». Прапорщик Натиев зарубил нескольких турок, отлично проявил себя юнкер Букчиев.
Заметив турецкую кавалерию, появившеюся из-за левого фланга противника генерал-майор Кишинский передвинул 2-й батальон Эриванского полка в правую сторону за 1-й батальон, на его место из второй линии стал 2-й батальон Грузинского гренадерского полка. Наши артиллеристы дали еще один залп и турецкие батальоны рванулись на наши шеренги, прогремело дружное «ура», семь русских батальонов скрестили штыки с 20 турецкими. Идя вперед, 1-й батальон карабинеров отбросил противостоящие ему четыре батальона аравийского полка, но стоящие за ним батальоны второй линии атаковали карабинеров с фронта и во фланг. Генерал Кашинский повел на подмогу две роты 4-го батальона и прорвал ряды турок. Исполняя приказ, генерала Бриммера полковник князь Тарханов-Моуравов повел свой 3-й батальон карабинеров и 3-й батальон Грузинского гренадерского полка на выручку 2-му батальону карабинеров: «Тарханов повел оба 3-ие батальона бригады в ногу под звуки марша двух хоров полковой музыки; люди шли бодро, держа ружья вольно. Тарханов кинулся с обоими батальонами во фланг аравийского полка, окружавшего гренадер, в тоже время с противоположной стороны двинулся майор Кобиев с 2-ю и 3-ю ротами 1-го батальона карабинер».
3-й батальон стал теснить противника, майор Тарханов-Моуравов зарубил турецкого знаменосца, сплотив свой батальон, примкнувшие две роты 1-го батальона и 3-й батальон грузинцев он отбил еще одну атаку противника. Карабинеры держались великолепно ведомые своими офицерами, впереди знаменной роты шел поручик князь Святополк-Мирский получивший за этот бой орден Святого Георгия 4-й степени: «Поручик князь Святополк-Мирский, с командуемой им ротой окруженный неприятелем со всех сторон, выдержал напор целого турецкого батальона и пробился сквозь ряды турок...» потерял многих отличных офицеров и солдат, погиб майор Шаликов, среди раненых подпоручик Штокович (прославившийся при обороне крепости Баязет.) Надо отдать должное умелому руководству в тяжелых условиях боя командиру 3-го батальона полковника князя Тарханова-Моуравова.
На правом фланге 2-й батальон Эриванцев и 1-й батальон Грузинского гренадерского полков атаковали турецкую конную батарею и одновременно отбивали атаки кавалерии противника. «Неприятель живо объехал батальон, но1-й и 8-й взводы, повернувшись налево кругом, встретили отчаянных кавалеристов штыками, а вторая шеренга пулями». Две роты карабинеров 2-го батальона, были брошены на отражение атаки во фланг турецкого батальона, не успели карабинеры отбить эту атаку как были атакованы четырьмя батальонами противника. Когда был ранен батальонный знаменщик, знамя принял штабс-капитан Кавтарадзе 2-й и собрав своих солдат пробился штыками сквозь неприятельские толпы. 2-й батальон вел бой около полутора часов и своими действиями ликвидировал попытки турок атаковать бригаду во фланг и тыл. Батальон понес большие потери: был убиты один из братьев Кавторадзе и прапорщик Филатов, тяжелые ранения получили майор Рукевич, поручик Соколовский 3-й, прапорщик Антонов 2-й.
Около 9 часов утра турецкий фронт был прорван, это была победа. Эриванский полк потерял убитыми и ранеными 563 человека, среди убитых был один из братьев Кавтарадзе. Ордена Святого Георгия 4-й степени получили командир полка полковник Моллер:
«Полковник Моллер, находясь между батальонами своего полка, ободрал карабинер и воодушевлял их к геройским усилиям...»,
командир 3-го батальона полковник Тарханов-Моуравов: «Ведя свой батальон на неприятеля под убийственным огнем орудий и штуцеров, полковник князь Тарханов, сохранил в нем примерный порядок и, дружным ударом в штыки опрокинул турецкий батальон, первый взошел на высоту...» и штабс-капитан Кавтарадзе 2-й: «Штабс-капитан Кавторадзе схватил знамя, сомкнул ряды, проложил себе дорогу штыками и таким образом, будучи окружен неприятелем со всех сторон, пробился сквозь него, не оставив в руках его никакого трофея»
Все офицеры полка получили ордена или были повышены в чинах, нижним чинам было выдано на полк 149 знаков отличия Военного Ордена. Четырем полкам принимавшим участие в сражении, в том числе и Эриванскому Карабинерному были оставлены в качестве полковых наград трости тамбур-мажоров отбитые у турок, а фельдфебель шефской роты эриванцев Кузьма Ивлев за взятие знамени противника получил от шефа в награду 100 рублей.
В августе началась осада Карса. Понимая, что взятие крепости будет одной из главных задач наших войск, турки значительно усилили оборону: «Высоты, окружающие город стрех сторон были сильно укреплены. На левом берегу реки Карс-Чая, на Шарохских высотах, несколько редутов сильной профили, соединенных куртинами, были вооружены артиллерией большого калибра и приспособлены к перекрестной обороне. Другая линия укреплений, тоже на левом берегу реки Карс-Чая, была расположена севернее города на Чахмахских высотах. Для связи между этими постройками и обороны пространства между ними, был возведен редут, называвшийся центральным (Тахимас-Табия), и несколько отдельных люнетов. На правом берегу Карс-Чая, на Карадахских высотах, также были возведены укрепления, а часть крепости, лежащая на равнине, усилена тройным рядом окопов». Большую работу по укреплению Карса проделал английский инженер Лек, им была построена целая система укреплений на Чахмахских высотах, ядром которой стал форт Лек.
Штурм крепости был 17 сентября, 1-й и 2-йбатальоны и три роты 3-го батальона Эриванского карабинерного вошли в колонну генерал-майора Майделя, 3-й батальон остался в общем резерве. Вот как были построены части колонны перед штурмом: 1-я линия – правый фланг: 1-й и 2-й батальоны Эриванцев, левый фланг: 3-й и 4-й батальоны Мингрельского полка; вторая линия – 4-й батальон Эриванцев и 3-й батальон Грузинского гренадерского полка; резерв – два батальона Ряжского полка, батарея №2, две роты саперов и сводный полк казаков и дружинников. Около 4.00 к генералу Майделю прибыл с приказом командующего полковник Кауфман 1-й, в задачу колонны входило выдвинуть батарею на гору Муху и вести огонь. Едва наши колонны двинулись на штурм, прозвучал выстрел с батареи Томас-Табия, и через несколько минут все турецкие позиции опоясались огнями выстрелов.
В 5.00 Мингрельцы Серебрякова и Эриванцы Моллера подошли к левому флангу передовых турецких укреплений на Шорохских высотах. Эриванцы атаковали ретраншемент, а их 4-й батальон майора Визирова был послан по дороге около Карс-Чая в обход. Ведомые своими отважными офицерами Эриванцы взявши ружья на руку, с криком «ура» кинулись в верх по крутой горе, неся потери от непрерывного огня турок.
Был взят южный ретраншемент в котором находились две пушки, затем был получен приказ о штурме редута Тохмас-Табия. Туркам удалось отразить наши атаки на других участках и перебросить помощь на левый фланг. Потери в полках от непрерывного огня противника росли с каждым часом, так у карабинеров получили ранения Врангель 1-й, Врангель 2-й и майор Рогожин. Получил ранение в грудь генерал Майдель, он послал капитана Романовского с приказом Серебрякову держать позиции до подхода помощи, но последний так же получает ранение. Тогда взяв знамя Грузинского гренадерского полка полковник Тархан-Моуравов повел наши полки в штыковую. Подошли артиллерийские батареи: 1-я легкая Десажа и 1-я батарейная Брискорна, а также батальоны Ряжского полка, атаки Тохмас-табия возобновились. В одной из атак впереди наступающих с знаменем 4-го батальона Эриванцев пошел штабс-капитан Менделеев но был ранен, погибли штабс-капитан Кокорев командир Кавказского стрелкового батальона Лузанов. Попытки взять редут обороняемый батальоном арабистанцев Керима-паши были безрезультатны и штурмующие отошли. 12 ноября к Муравьеву прибыл адъютант генерала Виллианса с просьбой о свидании, а 16 ноября гарнизон Карса капитулировал.
За осаду Карса было пожаловано много наград, командир 4-го батальона Эриванского Карабинерного полка майор Визиров удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени:«Командуя тремя ротами 4-го батальона, в то время когда правая линия колонны генерал-майора Майделя перейдя ров бросилась на бруствер, он с вверенною ему частью с примерной быстротою обошел левый фланг укрепления, ворвался в лагерь и удержал натиск неприятеля...», князь Тархан-Моуравов получил орден Святого Владимира 3-й степени с мечами, капитан Кантуров был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами, поручик фон-дер-Нонне Святой Анны 3-й степени с мечами, поручик Иноземцев орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Ордена и повышения в чине получили 40 офицеров Эриванского Карабинерного полка, нижним чинам было вручено более 100 знаков отличия Военного Ордена.
1856 год
8 января Высочайшим приказом командиром полка был назначен Феодор Христофорович Де-Саже.
17 апреля 1856 года в день своего рождения император Александр II переименовал свой полк в Лейб-Гренадерский и назначил ему первое место в Кавказской Гренадерской дивизии. Полку был присвоены 13-й номер, на мундиры красный воротник у офицеров с двумя петлицами, желтые плечевые погоны, красный околыш на фуражке и желтый
металлический прибор.
30 августа того же года полку были пожалованы Георгиевские знамена. 3-й и 4-й батальоны получили их с надписями «За отличия, оказанные в войну 1855 и 1856 годов», а 1-й и 2-й батальоны получили к своим Георгиевским знаменам следующие надписи: «За отличные подвиги при поражении 36 тыс. турецкого корпуса на Башъ-Кадыклярскихъ высотахъ 19-го ноября 1853 года и за отличиiя, оказанныя въ войну 1854—1855 годовъ».
29 июня 1856г. в присутствии главнокомандующего генерал-адъютанта Муравьева Эриванские гренадеры встретили свой полковой праздник.
1857 год
В феврале было принято решение о формировании в полках стрелковых рот и уже летом были сформированы четыре роты первыми командирами которых стали, Сергей Башмаков -1-й, Владимир Макеев -2й, Николай Шлиттер -3-й и Федор Штокович - 4-й, общее командование стрелками было возложено на капитана Татьянина.
6 июля у Кодорской башни был собран отряд под командованием барона Вревского имевший задачу, провести поход на территорию Дидорского общества. В состав отряда вошли и два батальона Эриванского полка. Первый бой произошел у селения Хупро. 1-й батальон Эриванцев при поддержки тушинской милиции выбил горцев из леса через который намечалось строительство просеки. Затем отошедшие горцы вновь попытались атаковать наши войска, но были отбиты силами 9-й роты Эриванского полка под командованием капитана Завриева и тушинцами. Первая экспедиция в Дидорское общество была успешно завершена. Император подводя итоги действий Лезгинского отряда повелел: «объявить в приказе Монаршее благоволение всем начальникам, нижним же чинам отряда выдать по 1руб. сер. на человека».
5)
Летом была предпринята вторая экспедиция Лезгинского отряда на земли Даргинского общества. Эриванский полк представляли 1-й батальон под командованием майора Кабенина, 2-й батальон майора Абашидзе, три роты 4-го батальона майора Татьянина и четыре стрелковых роты майора Антоневича.
16 июня произошел бой с горцами за высоты Гарух-Меэр. Три роты Эриванцев и девять рот Тифлиссцев вошли в состав главной колонны. Под непрерывным огнем, поражаемые камнями и бревнами гренадеры отважно шли вперед. Штурм активно поддерживала огнем колонна войскового старшины Мочалова. В это время в тылу горцев колонна Генерального штаба полковника Гартера (6 рот грузинцев и две сотни милиции) поднялась на гребень высот. Одновременно проведя решительную атаку Эриванцы и Тифлиссцы заняли высоты Гарух-Меэр. Оставалось захватить сильные укрепления на отдельной высоте которые занимали около 300 мюридов. Прибывшая артиллерия открыла огонь который пользы для атакующей стороны не приносил, тогда полковник Карганов бросил на штурм Эриванцев Тифлиссцев и милиционеров и укрепления пали.
В конце года отдельный Кавказский корпус был преобразован в Кавказскую армию. В состав гренадерской бригады ставшей Кавказской гренадерской дивизией вошли Тифлисский и Мингрельский полки. Первым командиром дивизии и одновременно начальником Лезгинской кордонной линии был назначен генерал-лейтенант барон Вревский.
1858 год
20 августа полк ведомый своим командиром полковником де-Саже участвовал во взятии аула Китури. В 7 часов утра отряд полковника Де-Саже двумя колоннами начал продвигаться к аулу. В первой шли стрелки Кавказского стрелкового батальона и тушинская милиция. В основной колонне кроме 6 рот эриванского полка находились—5 рот грузинцев, три роты Тифлисских гренадер, 4 роты Мингрельского гренадерского полка, две роты рязанского пехотного полка и саперы Кавказского саперного батальона.
Около 14.00 авангард вышел к аулу и тушинская милиция под ураганным огнем оказывавших горцев ворвалась в аул но была выбита. В течении часа аул был блокирован, понимая, что не исключен подход на помощь осажденным подкрепления полковник Де-Саже принимает решение провести захват аула как можно быстрее. 4 стрелковые роты Лейб-Эриванцев под командованием майора Антоневича направляются для занятия правого фланга аула. Стрелки задачу выполнили но понесли большие потери, среди убитых прапорщик Мекеладзе, а командир 1-й роты поручик Мекеладзе был ранен.
Несколько раз войска врывались на улицы аула который представлял собой маленькую крепость но понеся потери откатывались на исходные позиции. Приближался вечер, командир отряда получил известия о приближении отрядов горцев, с задачей их задержать были посланы три роты. Потери отряда росли, а в резерве оставались еще три роты тифлиссцев и четыре роты в прикрытии обоза.
К месту боя прибыл командующий войсками Лезгинской линии барон Вревский. Оценив обстановку он послал несколько рот под командованием генерального штаба подполковника Гарднера провести атаку на левом фланге, только роты пошли на штурм подполковник Гарднер упал получив несколько ранений. Вревский не получая некоторое время сведений с левого фланга принимает решение атаковать на правом. После сигнала барабанщика 3-я стрелковая и 6-я рота Эриванского полка под убийственным огнем пошли вперед. Но очередной штурм захлебнулся. Начинало темнеть, неожииданно генерал-лейтенант барон Вревский выхватил шашку и влекая стоящих рядом солдат и офицеров рванулся вперед, раздалось мощное ура! Аул вновь встретил атакующих огненным адом, барон Вревский упал получив ранение от которого вскоре скончался. Каждую саклю приходилось брать с боем , ценою крови офицеров и солдат. Наступала ночь, атакующие усилили артиллерийский огонь, но окончательно занять аул удалось только около двух часов ночи.
Потери полка составили убитыми и ранеными 112 человек, среди убитых были лучшие офицеры, прапорщики Микеладзе 1-й и Макеев. Ордена Святого Георгия 4-й степени получили поручики С. Шереметьев и Н. Шлиттер, из определения Главной Кавалерской Думы: «Поручику Сергею Шереметьеву за то, что вызвавшись в охотники с 3-ю стрелковою ротою Лейб-Гренадерского Эриванского Его Величества полка для взятия штурмом башен и саклей (С. Китури) наиболее способствовавших упорной обороне аула и сильно занятых горцами, несмотря на жестокий неприятельский огонь, первым ворвался в аул, выбил горцев из нескольких башен и сакель и тем дал возможность занять и зажечь большую часть аула. И поручику Николаю Шлиттеру за то, что когда барон Вревский вызвал охотников (для штурма Китури), то поручик Шлиттер и вся его рота вызвались в охотники. Немедленно бросился впереди роты под градом неприятельских пуль на устроенные в ауле завалы, занял их с большою потерию и бросился на смежные с завалами сакли, выбивая оттуда неприятеля и тем способствовал взятию аула без дальнейшей для нас потери, причем в наших руках осталось более 300 тел неприятеля».
За штурм аула нижним чинам полка было выдано 35 знаков отличия Военного Ордена, фельдфебель Литвиненко получил крест 1-й степени за номером 114, фельдфебель Иван Бережной удостоился креста 2-й степени (№259), среди кавалеров были рядовые Никита Кудаков (6921), Андрей Соколов (7617), Иван Казнин (7612)
22 августа во временное командование войсками Лезгинской кордонной линии вступил полковник Карганов. Лейб-Гренадерский Эриванский Его Величества полк участвовал еще в ряде боев этой экспедиции которая завершилась 29 августа боем в Хуприс Тави.
В сентябре Кахетию посетили Великие Князья Михаил и Николай Николаевичи. Лейб-гренадеры выставляли почетные караулы и принимали участие в парадах по случаю прибытия высоких гостей.
В зимней экспедиции Чеченского отряда генерал-лейтенанта Евдокимова приняли участие 1-й и 3-й батальоны полка со своими стрелковыми ротами. 26-27 и 29 декабря отряд полковника Баженова в котором находился 1-й батальон Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка повел бои с горцами в ущелье Басса.
1859 год
В ночь с 14 на 15 января батальоны эриванцев участвовали в штурме укреплений Таузинской долины. В марте 3-й батальон в составе отряда полковника Баженова строил редут на левом берегу правого притока Хулхулиу. 1-й батальон расквартированный с 20 февраля в Шали с 1марта был направлен в отряд графа Ностица для действий в Большой Чечьне.
1860 год
Полковая жизнь была омрачена трагическим случаем, 13 января поручик Макеев выстрелом из штуцера убил командира полка полковника Константина Густавовича фон-Фохта. По приговору суда убийца был
лишен звания, знаков отличия и сослан на каторгу.
Августейший Шеф всегда отличал свой Лейб-Гренадерский полк. Во время пребывания императорской семьи в Ливадии в 1867, 1869, 1872—1876, 1879 и 1880 годах охрану дворца несла шефская рота Эриванского полка. При особых случаях Государь надевал полковой мундир, так в 1859 году это произошло по случаю празднования 100-я ордена Святого Георгия. В 1870 Император из своего кабинета пожаловал 5000 рублей для строительства в Манглисе офицерского собрания. 20 сентября 1871 года полк в полном составе приветствовал своего Августейшего Шефа, перед этим командир полка получил от государя телеграмму: «Поздравляю Моих славных гренадер с праздником, Я рад, что увижу их через месяц». Совершив объезд войск находившихся в лагере Александр Николаевич выехал перед строем 2-го батальона Эриванцев, вызвал из строя штаб и обер-офицеров и сказал: «Покойный император, Мой Батюшка, назначил Меня шефом Эриванского полка. День назначения Меня шефом был одним из приятнейших для меня дней. Эриванцы своими подвигами постоянно радовали покойного Императора и Меня. Моим искренним желанием было видеть весь полк и поблагодарить его за отличную службу. Благодарю вас! Уверен, что старые офицеры поддержат молодецкий дух полка и передадут его своим молодым товарищам. В знак Моего благоволения к полку назначаю Вам моего старшего Сына, Наследника, вторым Шефом».
Этот момент изобразил на своей картине художник Грузинов, картину офицеры полка преподнесли Его Величеству в Ливадии, в 1875 году, в честь 25-я Шефства. Депутация состояла из командира полка полковника Гурчина, майора фон-дер-Нонне, полкового адъютанта поручика Браккера и старейшего (в полку с 1850 года) офицера подполковника Ульянова. На завтрак были также приглашены старые Эриванцы: начальник Кавказской гренадерской дивизии генерал-адъютант князь Тархан-Моуравов и генерал-адъютант Багратион-Мурхранский. В 11.00 к депутации вышел Августейший шеф и произнес следующие слова: «Я очень рад видеть представителей дорогого для Меня Эриванского полка. Сегодня исполнилось 25 лет, как покойный Государь Мой Батюшка назначил Меня Шефом полка. В это время Мой полк постоянно радовал меня своими знаменитыми подвигами и превосходною службою. Я всегда гордился быть шефом Эриванского полка. Вполне надеюсь, что молодые Эриванцы с честью поддержат славное имя полка. За прежние подвиги полка и нынешнюю его отличную службу примите от меня этот портрет».
В ответном слове командир полка выразил Государю слова благодарности за высокую оценку службе полка России и своему Монарху. Капитан Шабанов преподнес Его Величеству краткую записку о службе полка, составленную к юбилею и был пожалован перстнем с бриллиантами. Во время завтрака Его Величество обратился к офицерам со следующими словами: «ПЬЮ ЗА ЗДОРОВЬЕ ЛЕЙБ-ЭРИВАНСКОГО МОЕГО ПОЛКА, МОЛОДЕЦКАЯ СЛУЖБА КОТОРОГО И СЛАВНЫЕ ПОДВИГИ НА ПОЛЯХ БИТВ ВСЕГДА РАДОВАЛИ МЕНЯ С ТЕХ ПОР, КАК ПОКОЙНЫЙ ГОСУДАРЬ МОЙ БАТЮШКА, НАЗНАЧИЛ МЕНЯ ШЕФОМ ПОЛКА. УРА!» С ответным словом выступил генерал-лейтенант князь Багратион-Мурханский. В эти торжественные минуты в знак особого благоволения к полку Император зачислил в списки полка своего внука Великого князя Николая Александровича, будущего императора Николая II .
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ:
1) Бобровский П. Значение Кавказской Резервной гренадерской бригады 1816—1856 Спб. 1895г.
2) Бобровский П. Эриванский полк в сражении при Баш-Кадыкляре Военный сборник 1894.№7
3) Гизетти А.Л. Сборник Сведений о Георгиевских кавалерах и боевых знаках отличия Кавказских войск Тифлис 1901г., стр.110
4) А.О. Воспоминания о штурме Карса.// Военный сборник №3 1861г.
5) Бобровский П.О. История 13-го Лейб-Гренадерского полка т.5., стр.60
|
