Маршал Бессьер

«Бессьер жил, как Байярд;
он погиб, как Тюренн^*».

Наполеон о маршале Бессьере.

Вторая авторская редакция статьи публикуется на сайте с 30.09.2011 года.

Трудно дать какую-либо справедливую оценку военных способностей и дарований Бессьера, который в течение большего периода военной карьеры находился рядом с Наполеоном, руководя Императорской гвардией. Как известно, гвардия была главным и последним резервом императора в каждом сражении и в большинстве битв она не принимала активного участия. Только в кампаниях 1813 и 1814 гг. и в сражении при Ватерлоо гвардия приняла непосредственное участие в боях. Правда, в это время Бессьера уже не было в живых. Конечно, нельзя отрицать, что Бессьер не обладал талантами, необходимыми для военного человека, но его активное участие в военных операциях Наполеона было очень ограничено.

Наполеон в своем очерке об Итальянской кампании 1796-1797 гг. дает следующую характеристику будущему маршалу и герцогу Истрийскому: «Бессьер, уроженец Лангедока, начал службу в 22-м конно-егерском полку, в армии Восточных Пиренеев. Он был храбр, хладнокровен и сохранял спокойствие под самым сильным огнем. У него было очень хорошее зрение и большой навык в маневрировании конницы. Особенно хорошо руководил он кавалерийским резервом. В дальнейшем во всех больших сражениях он оказывал величайшие услуги. Он и Мюрат были первыми кавалерийскими начальниками армии, но обладали совершенно противоположными качествами. Мюрат был авангардный начальник, порывистый и кипучий. Бессьер обладал свойствами офицера резерва, полного энергии, но осторожного и рассудительного. Со времени создания отряда гидов ему была поручена исключительно охрана главнокомандующего и главной квартиры…»¹.

Бессьер Жан-Батист, маршал Франции

Жан Батист Бессьер родился 6 августа 1768 года в городе Прессак.

Когда мальчик подрос отец отдал его учиться в Каорский коллеж Сен-Мишель В этом коллеже учился и другой будущий маршал Франции Иоахим Мюрат, ставший впоследствии одним из самых блистательных кавалерийских начальников XIX века.

Позднее, отец Жана Батиста, будучи врачом, а если быть более точным, хирургом, желал, чтобы сын также стал врачом, а потому, направил его на учебу в Монпелье. Однако юному Бессьеру не пришлось долго находится там, поскольку отец, Матюрен Бессьер, скопив какую-то денег, решил увеличить свое состояние, вкладывая их в сельскохозяйственные угодья. Однако из всей этой затеи ничего не вышло, и главная причина в этом – несколько неурожайных лет. Таким образом, отцу нечем было платить за обучение сына, и Жану Батисту пришлось оставить учебу и возвратиться домой.

Чтобы иметь хоть какой-то доход для существования, отец переквалифицировался в цирюльника и подключил к этому занятию сына. «Возможно, что именно с «парикмахерских» времен у Жана Батиста осталась неистребимая привычка пудрить себе волосы, что резко выделяло его среди всех маршалов Наполеона»².

Пока молодой Бессьер занимался ремеслом цирюльника, во Франции постепенно начинали разворачиваться события, которые в итоге приведут к всеобщему взрыву - революции 1789 года, ставшей символом нового переустройства общества.

По всей Франции честолюбивые военные увидели перспективы, которые открывала им начавшаяся революция. Теперь для быстрого продвижения по службе не надо было иметь несколько поколений благородных предков. И каждый из них использовал свой шанс в зависимости от своего темперамента, способностей и удачи. Но среди будущих маршалов выделялся в то время один - «вежливый и сдержанный молодой цирюльник из Лангедока. Его поведение в этой кризисной точке истории, странное и донкихотское, вполне вписывается в рамки легенды о Наполеоне»³. Звали этого молодого цирюльника Жан Батист Бессьер. В сущности, он мало чем отличался от многих других будущих маршалов Наполеона, кроме одного: вместо того, чтобы восторгаться и последовать вслед за революционными идеями, он пошел в прямо противоположном направлении, завербовавшись «в ту из частей французской армии, которая еще оставалась верной королю! Он был направлен в Королевскую гвардию и сражался весь тот день, когда толпа парижан, введенная в заблуждение якобы новым рассветом революции, ворвалась в Тюильри, вырезала швейцарскую гвардию и напялила фригийский колпак на круглую голову короля. В этот день, 10 августа 1792 года, молодому человеку удалось спасти свою жизнь, но он сделал то, что сделал, и был очень доволен, что выполнил свой долг»⁴. Бессьер сумел выжить во время мясорубки у Тюильри. Благодаря его бесстрашию из рук озверевшей толпы, требовавшей мести и крови, были вырваны и спасены от смерти несколько человек. После расформирования Конституционной гвардии Бессьер вступил в Национальную гвардию, которая начала формироваться во всех департаментах страны.

Несмотря на недавнюю поддержку и защиту короля у Тюильри, Бессьер не может не видеть, что Франции угрожает опасность иноземного вторжения и, несмотря на свои симпатии к королю, он вступает добровольцем в Пиренейский легион, в составе которого началась его военная деятельность. Уже вскоре он становится капитаном.

Жан Батист Бессьер в 1793 году, в форме аджюдана Пиренейского Легиона

В 1796 году в составе 22-го конно-егерского полка Бессьер переведен в Итальянскую армию, которой командует генерал Бонапарт. С этого момента жизнь Бессьера неразрывно связана с именем Наполеона. Как замечает Делдерфилд, Жан Батист «уже успел забыть свое донкихотство, проявленное им при защите короля Людовика во время штурма Тюильри парижскими толпами в 1792 году, и теперь по меньшей мере по видимости был убежденным республиканцем. На поле битвы при Риволи капитан Бессьер был произведен в майоры и в дальнейшем продвигался по службе так же быстро, как и Мюрат. Через семь лет он уже был герцогом. Вероятно, он никому и никогда не говорил о том, что, как роялист, был на волосок от смерти, но вместе с тем он заслужил титул, дававшийся короной, более чем любой другой маршал. Ведь он единственный из них пролил кровь, защищая монарха»⁵.

Отвага и доблесть Бессьера в боях вскоре привлекли внимание Бонапарта. В сражении при Ровередо Жан Батист показал себя с самой лучшей стороны, захватив с шестью всадниками две австрийские пушки. В другом бою, бросившись на неприятельскую батарею, он падает с лошади, убитой ядром. В рукопашной схватке с австрийскими канонирами он получает несколько ранений. Только подоспевшие вовремя конные егеря спасают его от неминуемой гибели или плена. Несмотря на раны, он вскакивает на коня и вновь устремляется в бой.

Обратив внимание на этого молодого офицера, Бонапарт приблизил его к себе и назначил одним из командиров своих гидов, преобразовавшихся впоследствии в Императорскую гвардию.

В этом качестве Бессьер принимает участие в Египетском и Сирийском походе 1798-1799 гг. Правда, в этих походах он не завоевал громких лавров, несмотря на проявленную храбрость в боях с мамелюками и турками, однако очень часто получал нагоняй от Бонапарта за свое участие в дуэлях, в которых, правда, выполнял функции секунданта.
Когда Наполеон решил покинуть Египет и возвратиться во Францию, Бессьер входит в тот относительно узкий круг людей, которых будущий властелин Европы берет с собой. Во время переворота 18 брюмера Жан Батист всецело на стороне Бонапарта и становится командиром Консульской гвардии. Правда, эту должность, к сожалению, Жан Батист получает не вполне чистоплотными действиями (См. главу «Маршал Ланн»), которые привели сначала к крупной ссоре между недавними друзьями Ланном и Бессьером, а впоследствии и к более неприязненному отношению Ланна к Жану Батисту. Несколько лет спустя они прямо на поле боя готовы были сцепиться друг с другом…

Через год с небольшим после возвращения из Египта, Бессьер женится на Мари Жанне Мадлен Лапейрьер, являвшейся его кузиной. Свадьба состоялась 26 октября 1801 года в замке Канюсель, принадлежавшем тестю Бессьера. Почти все современницы, а они более точны в своих высказываниях относительно представительниц своего пола, единодушно отзываются о невесте как об ангеле, в котором воплотились все самые лучшие человеческие качества. Добродетелями Мари Жанны восторгается даже Лаура д’Абрантес: она сравнивает супругу Бессьера с мадонной, сошедшей с картин Тициана или Корреджо. Мари Жанна совершенно не комплексовала по поводу того, что она провинциалка и, появившись в Париже, в светском обществе, она вела себя непринужденно и независимо. Ту же самую независимость она проявляла даже в обществе Бонапарта. Она умела и отстаивала свои убеждения, вне зависимости, кто перед ней находится. Примечателен случай, произошедший в 1802 году и красноречиво показывающий эту черту ее характера.

В это время Париж был взбудоражен известием, что в городе была отслужена месса в честь десятилетней годовщины казни короля Людовика XVI. Министр полиции Жозеф Фуше, прекрасно знающий все и обо всех, сообщил Первому консулу об этой церемонии. Кроме всего прочего, он также сообщил Бонапарту, что среди участников этого мероприятия была замечена супруга генерала Бессьера. Последнее известие особенно расстроило Первого консула: жена командира его гвардии участвует в непристойном действе, в то время как должна показывать пример республиканской добродетели.

Наполеон вызывает Бессьера и устраивать ему разнос за неподобающее поведение супруги. Затем происходит серьезный разговор с гражданкой Бессьер. Во время разговора Мари Жанна признается, что искренне разделяет скорбь по погибшему королю. Бонапарт был поражен не только искренностью молодой женщины, но и твердостью ее убеждений. Не многие в его собственном окружении могли похвастаться этими качествами. Как пишет В. Шиканов: «Сам Бонапарт не отличался никогда особой набожностью, но сейчас обращенные к нему слова во многом соответствовали и его собственным мыслям. Первый консул, как человек прагматичный, относился к религии сугубо утилитарно. Он понимал, что восстановление нормальных отношений его правительства с папским престолом, разорванных Францией во время революции, будет способствовать усилению государственной власти в стране»⁶.

Вряд ли, конечно, мнение этой женщины, повлияло на будущее решение Наполеона возвратить во Францию религию, подписав с папой Конкордат, поскольку он не терпел вмешательства женщин в государственные дела, но нет никакого сомнения в том, что Бонапарт был восхищен стойкостью, с какой Мари Жанна отстаивала свои убеждения. Будущий властелин Европы с искренним уважением относился к семейству Бессьеров, а они, в свою очередь, платили ему теми же чувствами. Сыну, родившемуся в 1802 году, они дали имя Наполеон, что, впрочем, не было ни для кого удивительным шагом, так как большинство соратников Бонапарта давали это имя своим детям.

Из Бессьера, правда, не вышло преданного мужа. Он постоянно заводил любовные интрижки с танцовщицами из Опера. Как правило это были непродолжительные встречи. Самая продолжительная любовная связь у него была с некоей Эжени-Вирджинией Орейль, более известной в профессиональной среде, как Летелье. Она свела маршала с ума. По свидетельству мадам Аврильон, Бессьер был слишком осторожен, а потому эта его любовная связь оставалась для супруги тайной долгое время. Мадам Бессьер узнала о недостойном поведении мужа только после его гибели в 1813 году, обнаружив любовные письма, спрятанные в секретере.

Во время реставрации Бурбонов Орейль быстро утешилась в объятиях племянника короля, герцога Беррийского, от которого родила троих детей.

Имея множество любовниц, Бессьер тратил на них огромные деньги, оставив после своей смерти только долги. Наполеон, узнав о злоключениях мадам Бессьер, погасил долг в 1 миллион франков. Кроме того, император завещал 450 тысяч франков Наполеону Бессьеру. А австрийский кайзер, к которому отошел герцогский лен Истрия, назначил вдове маршала ежегодную ренту в размере 20 тысяч франков, взамен утерянной дотации с этой территории.

После провозглашения Империи, декретом Наполеона от 19 мая 1804 года генерал Бессьер удостаивается звания маршала Франции. По этому поводу Рональд Делдерфилд замечает: «Еще одним сюрпризом стало выдвижение бывшего цирюльника Бессьера, который когда-то защищал в Париже Бурбонов от мятежной толпы. Видимо, в Бессьере было заложено нечто чарующее, поскольку, хоть он и не сделал ничего особенно значительного за все эти годы, Наполеон считал его одним из своих ближайших друзей, и тот платил императору неизменной верностью. Мармон, который не был произведен в маршалы в числе первых, жестоко ревновал к Бессьеру и резко высказывался против его кандидатуры. Однако в конце концов то предпочтение, которое Наполеон сделал в отношении Бессьера, оказалось оправданным. Бессьер отдал жизнь за человека, предложившего ему свою дружбу, а имя Мармона стало во Франции синонимом слова «предатель»⁷.

В последовавшей вскоре кампании 1805 года новоиспеченный маршал отличается в Аустерлицком сражении, где с гвардейской кавалерией и кирасирами д'Отпуля отражает атаку русской гвардии.

На следующий год, в войне против Пруссии и России, Бессьер командует 2-м корпусом резервной кавалерии, с которым принимает участие в сражении под Йеной, Гельсбергом, у Фридланда. В побоище с русскими у Прейсиш-Эйлау гвардейская кавалерия Бессьера и кавалерийские эскадроны Мюрата спасают французскую армию от поражения, атакуя центр русской армии, который после разгрома корпуса Ожеро, предпринял стремительную контратаку.

Во время боя под Бессьером было убито две лошади, однако маршал ни на минуту не прервал руководство этой грандиозной атакой.

Атака французской кавалерией под Эйлау впечатляет и по сей день всех историков и писателей, к какому бы лагерю они не относились. Прорвать фронт вражеской обороны и вернуться назад – задача невероятно трудная, почти невыполнимая. И все-таки эскадроны Мюрата и Бессьера блестяще справились с ней. Правда, русский командующий, генерал Беннигсен, в своих воспоминаниях пытаясь исказить действительность, пишет, даже не моргнув глазом: «Наши полки храбро встретили их штыками и обратили в бегство»⁸.

В 1808 году Наполеон вторгается в Испанию, чтобы принудить ее к выполнению континентальной блокады Британских островов, а также вырвать из рук испанских Бурбонов корону и возложить ее на голову своего старшего брата Жозефа. В числе первых французских войск, вошедших на Пиренейский полуостров были и войска Бессьера.

Однако французские войска встретили в Испании сильнейший отпор со стороны всего испанского народа. Нарастающее ожесточение испанцев стало основной причиной отказа Бессьера от дальнейшего наступление на Сантандер, тем не менее, ему с 12 тысячами человек удается добиться успеха против 24-тысячной регулярной испанской армии под командованием генерала Куэста при Медина-дель-Рио-Секо. Искусно создав перевес в силах против первой линии войск противника, маршал обошел его левый фланг. В то же время французские конные егеря генерала Лассаля прорвали центр противника. Разбитые на всех пунктах испанцы бросились в беспорядочное бегство. Потери испанцев составили более 7 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными; у французов выбыло из строя 530 человек.

Оценивая значение этой победы, восхищенный Наполеон писал: «Бессьер возвел моего брата Жозефа на трон Испании!» Как замечает Чандлер, после этой победы «Жозеф мог спокойно проследовать прямо в Мадрид, чтобы подняться там к ждущему его трону»⁹.

Однако после этого успеха действия Бессьера стали нерешительными и вялыми, что вызывало многочисленные нарекания со стороны Наполеона. В ноябре терпение императора лопнуло и он отстранил маршала от командования 2-м корпусом, заменив его маршалом Сультом. По этому поводу Чандлер пишет следующее: «Ему (т.е. Бессьеру – С.З.) было приказано наступать со всей возможной скоростью, направляясь от Панкорбо, и захватить Бургос 6 ноября, но и тремя днями позднее он еще не подошел к цели своего наступления. Император не терпел медлительности своих людей, какими бы прекрасными ни были их прошлые заслуги, и командиром II корпуса вместо герцога Истрии (Этот титул Бессьер получил в мае 1809 года) был назначен маршал Сульт, только что прибывший из Франции. Бессьер был отправлен командовать кавалерийским резервом; это был пост, требующий неизмеримо меньшей ответственности, но зато находившийся на глазах у императора, что льстило самолюбию маршала»¹⁰.

Тем временем, Австрия, видя, что Бонапарт увяз в Испании, решила попытать счастья сбросить иго Наполеона. Собрав новую армию, она в 1809 году начала военные действия. Во время этой войны Бессьер находится непосредственно рядом с императором и командует гвардейской кавалерией. Его войска отличаются в сражениях у Абенсберга и Ландсхута. В ожесточеннейшей битве при Асперне-Эслинге кавалерия Бессьера действует в центре французской позиции. В ходе боя маршал вместе с адъютантом оказался в окружении австрийских улан. Сначала он отстреливался из пистолетов, а затем вступил с ними в рукопашную схватку. Неизвестно, как долго маршал смог бы продержаться, если бы на помощь не подоспели кавалеристы Лассаля.

Однако, несмотря на храбрость и решительность, проявленную Бессьером в этом бою, его действия вызвали недовольство маршала Ланна, командовавшего войсками у Эслинга. В результате между двумя высшими офицерами Великой армии произошла перебранка, чуть не приведшая к дуэли, и которая была предотвращена внезапным появлением маршала Массена, старшего начальника обоих маршалов. «Оружие – в ножны, и немедленно! – загремел он. – Вы – в моем лагере, и я не позволю своим солдатам смотреть, как два маршала тычут друг в друга саблями на глазах у врагов!»

Узнав об этом инциденте, Наполеон вызвал обоих к себе. Он принял сторону Ланна и высказал упреки в адрес Бессьера. Что говорил император Бессьеру мы не знаем, однако на следующее утро герцог Истрийский самолично явился к Ланну за приказаниями.

Несмотря на драматизм ситуации, сложившейся для французов у Асперна-Эслинга, а также неприязненное отношение Ланна и Бессьера друг к другу, на следующий день у последнего хватило благородства придти на перевязочный пункт, где доктор Ларрей только что ампутировал Ланну ногу, и пожать руку смертельно раненому маршалу.

Однако недовольство герцогом Истрийским – этот титул Бессьер получил в конце мая 1809 года – не было прихотью только одного Ланна из-за сложности их взаимоотношений; действиями маршала были недовольны многие высшие офицеры французской армии. Особая приближенность Бессьера к Наполеону, его подчеркнутая отстраненность и даже высокомерие вызывали у многих из них сильную неприязнь. В этом отношении Бессьер вполне мог сравниться с Даву. Однако, если последний оказывался в центре скандалов из-за своего неуживчивого и подозрительного характера, то Бессьера не жаловали, как императорского любимчика, командующего привилегированными войсками и не желавшего помогать армейским частям на войне. Во время Ваграмского сражения, когда колонна Макдональда, неся огромнейшие потери, наступала против центра австрийской армии, гвардейская кавалерия, приданная Макдональду, так и не двинулась с места, чтобы оказать поддержку обескровленным и уставшим наступающим войскам. Макдональд был еще в большем гневе, когда во время разговора с генералом Вальтером, который как раз и командовал той самой кавалерией, не тронувшейся с места, выяснилось, что никаких приказаний от Бессьера не поступал в связи с его ранением (В ходе битвы маршал Бессьер был контужен ядром и упал с лошади. Видя падение своего вождя и считая его убитым, многие гвардейцы плакали, как дети. Ликованию и восторгу не было предела, когда стало известно, что маршал только тяжело контужен и вскоре опять станет во главе своих войск. Говорят, что Наполеон сказал Бессьеру по поводу этого эпизода: «Вот ядро, которое заставило плакать мою гвардию»). А поскольку он исполняет только приказы своего непосредственного начальника, то кавалерия не тронулась с места.

К сожалению, приведенный пример не единичен. Неоднократно полки Бессьера не поддерживали армейские части в ходе боя, что вызывало удивление и даже гнев у многих. В ходе сражения при Фуэнтес де Оньоро (5 мая 1811 года), когда кавалерия Монбрена сломила сопротивление англичан, маршал Массена приказал гвардейской кавалерии двинуться в бой. Однако командовавший ею генерал Лепик отказался исполнять приказ главнокомандующего армией (!), не имея приказа Бессьера. Самого же маршала долго не могли найти. Таким образом, почти одержанная победа обернулась поражением Массена.

«В своих отношениях с Массена, - пишет по этому поводу Рональд Делдерфилд, - он (Бессьер – С.З.) был не только вежливым, но и чрезвычайно предупредительным. Он постоянно сопровождал Массена, высказывая попутно предложения по поводу предстоящей битвы, так что в конце концов тот уже не мог удерживаться и нарушил привычное для него молчание. «Я бы мог сделать мое дело с большим количеством войск и меньшим количеством Бессьеров!» - заявил он офицерам своего штаба... На поле битвы от Бессьера пользы было не намного больше, чем при ее подготовке, и сражение при Фуэнтес д'Оноро (Фуэнтес-де-Оньоро) оказалось для Массена последним»¹².

В последовавшем после битвы выяснению отношений, выяснилось, что Бессьер не только не собирался вступать в бой, но что «он несет ответственность перед императором за потери, которые могли бы понести гвардейские части!»¹³

Адъютант Массена Марбо вспоминает: «В это время Массена, желая закрепить победу, посылает к генералу Лепику, который находился в резерве с гвардейской кавалерией, адъютанта с приказом атаковать! Но храбрый Лепик, в отчаянии кусая клинок своей сабли, с болью отвечает, что его непосредственный начальник маршал Бессьер категорически запретил ему пускать в бой его части без его собственного приказа... Тотчас десять адъютантов посылаются в разных направлениях на поиски Бессьера, но тот, в течение нескольких дней неотступно следовавший за Массеной, исчез, конечно, не из трусости – он был очень храбрый человек, - но из расчета или зависти к своему товарищу. Совершенно не думая о высших интересах Франции, он не захотел послать ни одного своего солдата обеспечить победу, слава которой досталась бы Массене!»¹⁴

В Русской кампании 1812 года маршалы не раз проявляли недовольство в адрес Бессьера, обвиняя его в том, что именно он убедил Наполеона не посылать гвардию в бой, что, по их мнению, позволило русским уйти от разгрома.

Бородинское сражение отличалось неимоверным ожесточением и проявленной доблестью солдат и офицеров обеих армий. После того, как были взяты Семеновски флеши и деревня Семеновская войсками Нея, Даву и Мюрата, маршалы начали просить бросить в бой гвардию и ручались, что сопротивление русских будет сломлено окончательно. В пять часов вечера Наполеон прибыл к Курганной высоте и осмотрел новое положение русской армии, отошедшей на километр назад. Император отчетливо видел, что ни взятие Семеновского, ни взятие «большого редута» не привели к прорыву русского фронта и выходу французов на их главную коммуникационную линию, поэтому русская армия могла спокойно отойти по Большой Смоленской дороге. С ним были Мюрат, Бертье, Коленкур, Дюрок, Бессьер. Во время разговора Мюрат настойчиво просил императора бросить гвардию в бой и ручался, что русские будут разбиты. Услышав это, «Бессьер указал на расстояние, отделявшее от нас неприятельские укрепления», а затем прибавил, «что между Наполеоном и Францией простирается целая Европа и поэтому необходимо сохранить хотя бы эту горсть солдат, на которую император мог рассчитывать»¹⁵. Повлияли ли слова Бессьера на решение Наполеона не посылать «гвардию в огонь» - сказать трудно, но то, что они произвели на него впечатление не может вызывать сомнения.

Возвращаясь к Шевардинскому редуту, император отдал приказ маршалу Мортье не выдвигаться вперед. Спустя некоторое время он вновь повторил тот же самый приказ.

Таким образом, большая часть Императорской гвардии не приняла участие в сражении. «Весь день мы играли ту же роль, что и в Смоленске, - писал домой неизвестный офицер 3-го (голландского) полка пеших гренадеров гвардии, - за исключением нескольких ядер, упавших перед нами, или перелетевших, этим ограничилось наше участие в деле»¹⁶. Ему вторит Ральф, офицер того же полка: «В сражении при Можайске гвардия оставалась простым зрителем сражения. Все полки стояли в колонне позади императора, который руководил всеми действиями»¹⁷.
Несмотря на недовольство высших офицеров французской армии, он поступил достаточно предусмотрительно, если учесть, что ожидало в будущем Великую армию. Высказывая эту мысль, Чандлер замечает, что причины отказов пустить в бой гвардию, «в целом были глубоко продуманы. Наполеон всегда помнил, что от французской границы его отделяют 1200 миль, и, следовательно, считал необходимым, чтобы его последнее крупное соединение осталось бы целым – так требовало благоразумие»¹⁸.

Ту же мысль высказывает и Рональд Делдерфилд: «Было ли оно (решение Наполеона не бросать в бой гвардию – С.З.) таким нелепым, как показалось в тот день и как выглядело в глазах Нея, Мюрата или принца Евгения? Париж находился в 800 милях. Потери французов были ужасающими. К исходу дня каждый четвертый солдат из участвовавших в сражении был убит или ранен, а до Москвы еще не дошли. В глубине своей страны Кутузов мог рассчитывать на постоянно возраставшее число крестьян и казаков, готовых восполнить потери в его рядах, но где были резервы французов? Потери в их рядах пришлось бы пополнять за счет солдат, которым предстояло идти по дороге от Немана до Бородина, тонкой линии, лишь номинально принадлежавшей французам, на которой с момента их наступления вместо верстовых столбов стояли сожженные города и деревни. Каждый ящик с патронами пришлось бы тащить по разбитым дорогам сотни миль, а на всем огромном пространстве было нечего есть, кроме провизии, найденной на складах в Вильно, Витебске и Смоленске.

Армия так и не простила Бессьеру совет, данный им Наполеону в тот день, - продолжает Делдерфилд, - но, как-никак, это был совет человека благоразумного, от которого ожидали, что он его даст. Можно и по-другому смотреть на это: если бы не было гвардии, которая могла объединить вокруг себя всех остальных, никто бы не вернулся из России. Карьера Наполеона и императорская Франция угасла бы, как свеча, в конце декабря 1812 года»¹⁹.

На военном совете, устроенном Наполеоном после Малоярославца, герцог Истрийский так же был против использования гвардии, и вообще был первым, кто произнес слово отступление. Бессьер не поддержал Мюрата, пытавшегося склонить всех атаковать Кутузова и заявлявшего, что если ему дадут гвардию и кавалерию, он откроет армии путь к Калуге. На эту браваду неаполитанского короля Бессьер заявил: «Для подобного предприятия у армии, даже у гвардии не хватит мужества… Мы только что убедились в недостаточности наших сил. А с каким неприятелем нам придется сражаться? Разве не видели мы поля последней битвы, не заметили того неистовства, с которым русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?» Бессьер, по словам Сегюра, закончил свою речь, произнеся слово «отступление», которое Наполеон как бы одобрил своим молчанием²⁰.

Однако, несмотря на недовольство генералитета французской армии, гвардия обожала Бессьера, «среди которой прошла его жизнь». Он был как брат каждому солдату этих войск, заботился о них и его дверь, а главное, ум и сердце, оставались всегда открытыми для рядовых гвардейцев, их забот и просьб. «Я вышел из их рядов, - часто говорил маршал, - и никогда не должен об этом забывать»²¹.

Бессьер был по-республикански скромен в своих нуждах. В полевых условиях он делил с солдатами все невзгоды и часто трапеза герцога Истрийского выглядела вполне по-крестьянски – кусок хлеба, натертый чесноком. Но в то же время Бессьер всегда держал дистанцию с равными по положению, и уж тем более с подчиненными. Даже своих адъютантов он не сажал за один стол с собой, выдавая им на «карманные расходы» по 10 франков.

Саксонская кампания 1813 года началась для французской армии с трагедии. Уже второй раз со дня основания империи в бою погиб ее маршал. Накануне сражения у Вейсенфельса Бессьер был полон мрачных предчувствий. Утром 1 мая 1813 года он сжег письма жены, которые хранил, согласился позавтракать только после настоятельных просьб офицеров. Сев за стол, он произнес: «Если ядро должно лишить меня жизни этим утром, я не хочу, чтобы это случилось натощак». Эти слова оказались пророческими: через несколько часов маршал был убит ядром...

Находясь на рекогносцировке недалеко от деревушки Риппах, он был убит ядром, которое оторвало ему левую руку, пробило туловище и разворотило правый бок.

Дом ткача, куда было перенесено тело Бессьера

Гибель Бессьера усилила мрачные настроения среди офицеров Великой армии. «В отличие от Массена, Бернадота или Нея, - пишет Делдерфилд, - сын ланкедокского хирурга не нажил себе много врагов. Его ненавидел Ланн, но Ланна уже не было в живых. Массена не простил Бессьеру его бесполезные советы и малозначащую помощь в Испании, но Массена сошел со сцены и таился в одиночестве. Все же прочие в армии искренне сожалели о Бессьере, позабыв тот фатальный совет, который он дал Наполеону на Бородинском поле по поводу гвардии, и памятуя только о его храбрости, безупречной вежливости и полном отсутствии высокомерия. Бессьер всегда держал себя с достоинством, любил простого солдата и делал все, чтобы защитить его интересы. Он не был уж слишком талантливым человеком, но он пользовался популярностью, и Наполеон считал его преданным другом»²².

«В его лице, - пишет капитан Барре, - император потерял верного друга, старого и доблестного товарища по оружию, - и добавляет: - Смерть этого достойного маршала сильно меня опечалила, ибо я долгое время служил под его началом; он был очаровательным и учтивым человеком»²³.

Марбо вспоминал, что «сожаления императора о нем были большими, чем сожаления армии. Она не забыла, что именно советы, дававшиеся маршалом Бессьером вечером во время битвы при Москве-реке, помешали Наполеону упрочить победу, введя в бой гвардию»²⁴.

«Бессьер жил, как Баярд; он умер, как Тюренн» - такой эпитафией прозвучали слова императора над его верным военачальником²⁵.

Но истинную эпитафию произнес Мишель Ней, боевой товарищ погибшего маршала. Глядя на тело человека, вместе с которым они сражались плечом к плечу, он произнес: «Это наша судьба. Это красивая смерть»²⁶.

В отличие от Ланна или Дюрока, Бессьер не входил в круг ближайших друзей Бонапарта, однако по личной преданности ему не было равных.

Несмотря на многочисленные заботы, окружавшие его, Наполеон нашел время отправить письмо вдове Бессьера, в котором выразил все свои чувства, испытываемые им в тот момент: «Моя кузина, ваш муж погиб на поле чести. Потеря, постигшая Вас и вашего ребенка, без сомнения, огромна, но для меня она еще невосполнимее. Герцог Истрийский погиб прекрасной смертью и без мучений. Он оставил незапятнанную репутацию и это самое лучшее наследство, которое он завещал своему сыну. Я беру его под свое покровительство. К нему же перейдет и моя привязанность, которую я испытывал к его отцу. Постарайтесь обрести утешение в этих моих уверениях и никогда не сомневайтесь в моих добрых чувствах к Вам»²⁷.

Наполеон до конца жизни помнил о данных им обязательствах. В завещании он оставил сыну маршала, Наполеону Бессьеру, в общей сложности огромную сумму в 450 тысяч франков.

Любопытно, что даже король Людовик XVIII в августе 1815 года введет 13-летнего второго герцога Истрийского в состав палаты пэров.

Останки маршала Бессьера были торжественно захоронены в Доме инвалидов в Париже. А сердце герцога Истрийского в столетний юбилей со дня его рождения вернулось в родной город Прессак.

Памятник Бессьеру в Каоре	Памятник Бессьеру в нише Лувра

Приложения

1. ЭТАПЫ ПРОХОЖДЕНИЯ СЛУЖБЫ

1789 – офицер Национальной гвардии.
1792 – егерь Пиренейского легиона. Аджюдан-унтер-офицер.
1793 – суб-лейтенант.
1793 – лейтенант.
1794 – капитан 22-го конно-егерского полка.
1796 – командир роты гидов командующего Итальянской армией.
1796 – эскадронный командир.
1797 – бригадный командир.
1798 – командир гидов командующего Восточной армией.
1799 – командир конных гренадеров Консульской гвардии.
1800 – бригадный генерал.
1801 – командующий Консульской гвардией.
1802 – дивизионный генерал.
1804 – маршал Франции. Шеф 3-й когорты Почетного Легиона.
1804 – генерал-полковник кавалерии Императорской гвардии.
1805 – командующий гвардейской кавалерией.
1807 – полномочный посол Франции в Вюртемберге.
1808 – командующий 2-м корпусом армии Испании.
1809 – командующий резервной кавалерией в Германии.
1809 – герцог Истрийский.
1811 – командующий Северной армией в Испании.
1812 – командующий гвардейской кавалерией Великой армии.
1813 – убит прямым попаданием ядра под Риппахом (Саксония).

2. НАГРАДЫ

1803 – легионер Почетного Легиона.
1804 – высший офицер Почетного Легиона.
1805 – знак Большого орла ордена Почетного Легиона.
1806 – командор ордена Железной короны (Италия).
1806 – Большой крест ордена св. Генриха (Саксония). Большой крест ордена Христа (Португалия).
1807 – орден Золотого орла (Вюртемберг). Большой крест ордена св. Леопольда (Австрия).

3. СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Жена – Мари Жанна Мадлен Лапейрьер (1781-1840)
Дети – Наполеон (1802-1856).

ПРИМЕЧАНИЯ

* Байярд – французский воин Пьер дю Байярд (1473-1524), чье имя стало синонимом слова рыцарь, «рыцарь без страха и упрека».
   Тюренн Анри де ла Тур д’Овернь (1611-1675) – знаменитый французский полководец в царствование Людовика XIV. Наиболее почитаемый Наполеоном военачальник.

¹ Наполеон. Избранные произведения. М., 1956. С. 86.
² Шиканов В.Н. Созвездие Наполеона: маршалы Первой империи. М., 1999.
³ Делдерфилд Р. Ф. Маршалы Наполеона. М., 2001. С. 48.
⁴ Там же. С. 48-49.
⁵ Там же. С. 86.
⁶ Шиканов В. Н. Указ. Соч.
⁷ Делдерфилд Р. Ф. Маршалы Наполеона... С. 149.
⁸ Шиканов В.Н. Первая Польская кампания. 1806-1807. М., 2002. С. 156.
⁹ Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. М., 1999. С. 379.
¹⁰ Там же
¹¹ Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона… С. 237.
¹² Там же. С. 277.
¹³ Шиканов В.Н. Созвездие Наполеона…
¹⁴ Марбо М. Мемуары генерала барона Марбо. М., 2005. Т. 2. С. 475-476.
¹⁵ Земцов В.Н. Битва при Москве-реке. М., 2001. С. 223.
¹⁶ Там же.
¹⁷ Там же. С. 223-224.
¹⁸ Чандлер Д. Указ. Соч. С. 496.
¹⁹ Делдерфилд Р.Ф. Наполеон. Изгнание из Москвы. М., 2002. С. 99-100.
²⁰ Сегюр. Поход в Россию. Мемуары адъютанта. М., 2002. С. 172.
²¹ Шиканов В.Н. Созвездие Наполеона…
²² Делдерфилд Р.Ф. Маршалы Наполеона… С. 323-324.
²³ Делдерфилд Р.Ф. Крушение империи Наполеона. М., 2001. С. 74.
²⁴ Марбо М. Указ. Соч. Т. 3. С. 631.
²⁵ Чандлер Д. Указ. Соч. С. 536.
²⁶ Делдерфилд Р.Ф. Крушение империи Наполеона… С. 75.
²⁷ Там же. С. 74.

По всем вопросам писать по адресу: [е-mаil] , Сергей Захаров.