|
2. Дневник как источник.
Петр Великий.
В дневнике Гордона заключается богатый материал и для личной истории Петра Великого. О занятиях, увеселениях, об образе жизни Петра с осени 1689 года до 1697 года, то есть до отъезда Петра за границу, едва ли в каком-либо другом источнике встречается столько данных. Руководствуясь этим источником, мы почти ежедневно можем следить за Петром и узнаем, у кого он бывал, с кем беседовал, над чем трудился, где пировал, какие предпринимал поездки и проч.
Впрочем, еще прежде кризиса 1689 года Петр в дневнике Гордона начинает играть довольно важную роль. В биографическом очерке Гордона мы уже указывали на некоторые данные о потешном войске, в образовании которого принимал участие Гордон хотя бы и косвенное участие; о борьбе партий, об антагонизме между Софией и Петром у Гордона встречаются очень важные намеки. В 1687 году 25-го января Петр в первый раз участвовал в собрании совета [167] при дворе (II, 209). Вообще же Петр жил особо, между тем как царь Иван находился постоянно при царевне Софии. Правительница и Иван 21-го июля 1688 года обедали у Голицына в имении последнего Черная Грязь (II, 223). 23-го сентября 1688 года Петр велел призвать пьяного писца и расспрашивал его о положении войска и о разных мелочах, что, как замечает Гордон, весьма не понравилось «другой партии» (II, 229). О «партии», противоположной Петру, говорится и в другом месте (II, 230). Любопытно следующее обстоятельство: 23-го ноября 1688 года Петр отправился к Савину монастырю, откуда возвратился 27-го, а после того тотчас же отправился в Преображенское; 31-го ноября в этот же самый монастырь отправилась царевна София с царем Иваном и князем Голицыным (II, 238-239). От внимания Гордона не ускользнуло то обстоятельство, что в день Петра и Павла в 1689 году не праздновали тезоименитства юного царя (II, 263).
О богатстве данных в дневнике относительно государственного переворота 1689 года мы уже говорили в биографическом очерке. Об этом событии Гордон упоминает еще в письме к графу Эрроллю (III, 239), но тут не встречается никаких новых данных.
Из некоторых заметок Гордона видно, что и после 1689 года действия Петра были несколько стеснены враждебной ему партией. Так, например, Гордон выражает надежду на большие награды в то время, когда Петр будет царствовать один, без брата (III, 260). В июле 1690 года были отправлены в Севск и Белгород два стрелецких полка, потому что их настроение было неудовлетворительно (II, 305). Достойны внимания некоторые данные о выборе патриарха после смерти Иоакима (II, 309-316). Из дневника видно, что Петр желал избрания Псковского митрополита Маркелла, тогда как царица Наталья Кирилловна и некоторые духовные лица, опасаясь учености и веротерпимости Маркелла, стояли за избрание Казанского митрополита Адриана. Гордон сам, очевидно, желал выбора Маркелла. Он замечает, что даже и большая часть высшего духовенства (the generality of the clergy) ненавидела Маркелла за его ученость и разные другие добрые и высокие качества (II, 315). Несколько загадочным может считаться следующее замечание 30-го ноября 1690 года: «Гордон был у царя в Покровском, пришел какой-то человек и проронил несколько слов о предстоящем будто бы в Москве мятеже» (II, 326).
По дневнику Гордона можно бы составить довольно точную статистику [168] случаев пребывания Петра в Немецкой слободе в девяностых годах. То у Лефорта, то у Гордона, то у других лиц для него устраивались пирушки. Петр участвовал весьма часто в свадьбах иноземцев, иногда бывал на похоронах и пр. Можно следить за компанией, в которой находился Петр ежедневно; для истории значения Бориса Голицына и Нарышкина дневник Гордона может служить важнейшим источником. О потехах и маневрах, о поездке Петра в Архангельск, о больших маневрах в Коломенском, об отношениях Петра к военным действиям во время Азовских походов в дневнике встречается множество важных и пока еще лишь отчасти разработанных данных. Почти никто, кроме Устрялова, не обращал пока внимания на дневник Гордона для изучения истории личного развития Петра до Азовских походов. Дневник Гордона доставляет нам возможность, так сказать, взглянуть на частную жизнь Петра в первое время его царствования. Некоторые черты житья-бытья Петра имеют чисто анекдотический характер; но многочисленно данных этого рода доставляют биографу Петра случай составить себе понятие и о его внутреннем развитии в это время. Пребывание Петра в Немецкой слободе в семье Гордона, у Лефорта и у других иноземцев не менее важно в истории Петра, чем его отношения к Тиммерманну и Бранту или его пребывание в Сардаме. На этот счет разве только дневник Корба в продолжение нескольких месяцев представляет собою столь же богатый материал для истории Петра Великого, но между тем как Корб следил за Петром весьма недолго, Гордон жил с Петром в продолжение нескольких лет.
О заговоре Цыклера и Соковнина говорится у Гордона лишь кратко и отрывочно. Зато об этих лицах упомянуто в прежних частях дневника. Следовало бы сопоставить все данные об этих заговорщиках, сообщенные в дневнике Гордона. Из рассказа его не видно, был ли он свидетелем казни преступников, но казнь эта описана им довольно подробно, хотя и не прибавлено ничего существенного против известий Желябужского и других источников.
Что касается истории последнего стрелецкого бунта, то она у Корба рассказана чрезвычайно полно и рельефно. Но, во-первых, Корб о разных действиях войска, которым командовали Шеин и Гордон, узнал, вероятно, главным образом от самого же Гордона; во-вторых же, и в дневники Гордона, как мы уже видели [169] в его биографии, встречаются вполне достоверные частности об этом событии. Гордон рассказывает о первых слухах о стрелецком бунте и о разных мерах, принятых правительством для подавления мятежа. Достойно внимания, что Гордон, говоря о более тесном заключении Софии, называет ее «королевой» (queen). Хотя он однажды и сам присутствовал при пытке некоторых осужденных, но о пытках и казнях говорит мало и кратко. В этом отношении сочинение Корба занимает, бесспорно, первое место между источниками. Любопытно замечание Гордона 14-го ноября 1698 года, что было запрещено указом принимать у себя жен и детей казненных стрельцов (III, 222).
О поездке Петра за границу в 1697 году в дневнике упомянуто очень кратко.
|
