|
Глава VI. Царствование Петра Алексеевича. (1696–1707)
Сражение Донских лодок с Турецким флотом. Взятие Азова. Победа под Азовом Боярина Шеина. Соединение Волги с Доном. Построение Таганрога, Первый Российский флот на Азовском море. Казаки в Лифляндии. Бунт Астраханских стрельцов. Похвальная грамота Донскому войску. Охотники. Действия Казаков в Польше.
1696 год. Грамотою от 8 Генваря 1696 года предписано Донскому Войску в новопостроенный Сергиев городок, также и в Каланчи, послать потребное число добрых Казаков; а в случае осады городка или Каланчей всем войском защищать оные до прихода регулярных полков со строгою за небрежение или неисполнение ответственностью. Повеление сие до получения Грамоты уже исполнено было: 600 Казаков введены в Новосергиевск и Каланчи. Войсковой Атаман, донося о сем Государю, представлял, что по причине дороговизны и зимнего времени, Казакам содержать почту на своем иждивении отяготительно, почему и просил: «пожалуйте нас, холопей Своих, Своим милостивым жалованьем на наем подвод, чем Вам Бог по сердцу известит». [214]
В продолжение зимы под Азовом ничего важного не последовало, только в Марте месяце под Лютиком произошли две небольшие стычки, в коих Казаки взяли 13 человек пленных. Под Новосергиевским же Казаки вместе с ратными людьми, под начальством Воеводы Ржевского, прогнали приступавших к крепостце Азовцев и взяли у них двух языков. За службу сию, сверх обыкновенного годового жалованья, отпущено войску 5.000 рублей и 5.500 четвертей хлеба.
В Августе месяце Стольник Андрей Ляпунов донес из Саратова, что в пойманной воровской шайке, грабившей на Волге купеческие караваны, обличены семь Донских Казаков. Сии Воры в распросе показали, что отпускали их на Волгу гласно и ружья давали станичные Атаманы, Есаулы и рядовые Казаки из полу. Для допроса и очной ставки Государь указал пойманных прислать из Саратова в Москву, откуда зимовую станицу не прежде отпустить на Дон, как по окончании следствия и наказания виновных как воров, так и тех, которые отпускали их из станиц.
Из судебного приговора покушавшихся на жизнь Царя, Саковнина, Цыклера и других злодеев, видно1, что в сем заговоре участвовал Донской Казак Петрушка Лукьянов. Сей [215] крестопреступник обещал Цыклеру возмутить Донцов и с ними, по стопам Разина, идти для разорения Москвы так, чтобы Казакам разорять ее с одного конца, а Стрельцам с другого.
В 1696 году Боярину Шереметьеву с 70.000 поручено стать на Днепре и не допускать Татар до Азова. Боярину Шеину с 54.000 регулярного войска, 5.000 Донских с их Атаманом Фролом Миняевым, 15.000 Малороссийских Казаков, под начальством Полковника Лизогуба бывших, и 4.000 матросов, поручено осадить Азов(6). Петр Алексеевич, по смерти старшего брата своего сделавшись единодержавным, в один год сотворил флот и к удивлению современников 9 Мая с 2-мя кораблями2, 30 галерами, 2 галеасами и 4 брандерами прибыл из Воронежа в Черкаск, совершив плавание сие в 6 дней. На флоте сем, под начальством Адмирала Франца Як. Лефорта, посажены были Гвардейские Преображенский и Семеновский полки, из коих в первом командиром роты был Капитан Петр Алексеев! Здесь Атаман Фрол Миняев донес Царю, что посланный для разведывания Походный Атаман Поздеев с 250 Казаками, усмотрев два неприятельских корабля, шедших 5 Мая к Азову, обступил их своими [216] малыми судами, стрелял из мелкого ружья и бросал на них ручные гранаты; но как корабли были высоки, и взойти на них вскоре было затруднительно, то пока били их боем, несколько лодок пристали к кораблям с тем, что6ы снизу от воды прорубить их топорами и потопить; но бусурманы, бросая в них каменьями3, вскоре отогнали смелых Казаков. Атаман, видя, что кораблей им не взять, несмотря на жестокий картечный и ружейный огонь, отступил с потерею только 4 раненых, из коих один умер.
Сражение Донских лодок с Турецким флотом. 13 мая 1696 год. Флот, предводительствуемый Адмиралом Лефортом, в присутствии самого Монарха, несмотря на ужасный огонь с крепости, прошел Азов и остановился у Каланчей 12 Мая. В тот же день Государь, минуя Азов, рекою Ериком отплыл для осмотра устьев Дона; но за мелководьем, случившимся от дувшего тогда северо-восточного ветра, оставя 16 галер в Катюрминском рукаве, со ста Донскими лодками, на коих было 6.000 Казаков с Войсковым Атаманом Фролом Миняевым, обозрев все гирлы, пристал к Канаярнскому острову. Вскоре показался вдали Турецкий флот, состоящий [217]из 9 больших кораблей и нескольких галер, плывших к Азову с высадным войском и припасами. На рассвете, 13 Мая, неприятельский флот, не подозревая присутствия нашей Донской флотилии, скрытно стоявшей за островом, бросил якорь и, нагрузив 24 тумбаса разными материалами, отправил их к устью Дона. Едва сии небольшие плоскодонные суда поравнялись с островом, как Донская флотилия из скрытного мести выступила. Казаки, предводительствуемые самим Царем, с такою храбростью встретили, остановили и напали на тумбасы, что одиннадцать из них во мгновение ока взяли приступом и рукопашным боем. Остальные тумбасы успели придти в Азов. Юный Монарх немедля устремился на большие корабли, которые, обрубив канаты, на всех парусах предались бегству; но за тихостью ветра два задних наибольших корабля были догнаны, и, несмотря на жестокое поражение картечью, Казаки взяли их абордажем с одною саблею в руках. Один из сих кораблей был сожжен, другой потоплен для того, что их к Азову, по мелководию устьев Дона, провести было не возможно. 10 полугалер, 10 чаек и все мелкие суда, бывшие при неприятельском флоте, загнаны на мель, истреблены огнем, и Государь с малою потерею и первою на море победою возвратился к Азову. Турки, кроме потонувших и сгоревших, одними убитыми потеряли более 2.000 человек, пленных было мало: один Ага и 300 Янычаров. [218] На взятых судах приобретено: 70 медных пушек, 86 бочек пороха, множество снарядов, оружия, съестных припасов, 50.000 червонных и из 4.000 человек сукна. Деньги и сукно Государь отдал своим храбрым сподвижникам и отпустил их для дележа в Черкаск. Такой добычи Казаки давно не приобретали.
Взятие Азова. 18 Июля 1696 год. По прибытии всех войск, 16 Мая, Азов окружен и началась осада. План нападения начертан самим Государем, который Своею рукою сыпал овес, для означения линии, по коим долженствовали возвыситься укрепления. Под градом ядер и картечь Государь копал, возил землю и работал наравне с простыми воинами. Генералы, удивленные Его познаниями, видя Царя повсюду, просили и убеждали для блага Отечества не подвергать себя столь очевидным опасностям. Юноша, но уже Герой и Великий Государь, отвечал им: Аще Бог по нас, никто же на ны, на службе Государству и Моему народу не пощажу живота Моего. Пример Мой нужен для поощрения воинов, с которыми должен и хочу разделять всякие труды и опасности. Когда крепость совершенно была обложена, так что неприятелю ни с моря, ни с сухого пути подойти к ней невозможно было, когда все укрепления окончены, пушки и мортиры на места поставлены, Государь, в ставке Главнокомандующего помолившись Богу, 17 Июня сам пустил первую бомбу; по сему знаку со [219] всех батарей открыли огонь. При первых выстрелах от взлетевшего на воздух порохового погреба город загорелся и вскоре внешние укрепления и земляной крепостной вал были сбиты до подошвы. При громе неумолкаемой канонады Петр Алексеевич стоял в передних окопах, которыми сплошь и кругом была обведена крепость, передавал свое мужество окружавшим его, ободрял, хвалил и осыпал милостями Бояр, Воевод и простых воинов равно, справедливо и по достоинству; питал больных со своего стола, смердящие раны солдат перевязывал своими руками, строго наблюдал порядок и подчиненность, вдовам строил дома4 и щедрою рукою награждал осиротевшие семейства. Бог, по милосердию своему, изредка дает народам таких властителей, – и мы его имели!
60.000 Турецкого войска, под предводительством Крымского Султана Нурадина и Кафинского Муртазы-Паши, стоявшие лагерем за рекою Кагальником, в 10 верстах от Азова, шесть раз нападали на нашу армию, врывались в самые укрепления, но всегда были отражаемы со значительною потерею. Битвы 10 и 24 Июня были самые убийственные: неприятель, выдержав жесточайший картечный огонь, в беспорядке бежал [220] стремглав, но был преследуем по пятам; в отчаянии остановился на берегу тинистого и глубокого Кагальника. В таком положении Татары, атакованные в припор ружья, в смятении, толпами бросались в реку и в тесноте топили друг друга; подоспели несколько легких орудий, и два, три залпа картечью, на самом близком расстоянии пущенные, и последних, еще остававшихся на берегу, столкнули в воду. Капитан-Паша с многочисленным флотом, состоящим из 40 фрегатов, нескольких галер и других судов, высадил привезенные на кораблях войска; но при обозрении устьев Дона, что учинил он двумя фрегатами, напавшими на прибрежные укрепления, усмотря, что главный фарватер реки сильно укреплен батареями и бомом, не осмелился пробиться, возвратил на корабли высаженные войска и в продолжение осады праздно и спокойно стоял в море на якорях.
17 Июля 1.500 Донских Казаков для добычи хлеба, как они сказывали, самовольно, без позволения ворвались в крепость и, быв поддержаны малым числом охочих Малороссиян и Великороссиян, взяли два бастиона с 4 пушками и в них удержались. Счастливых победителей Государь «не гневом, я милостиво, многою похвалою пожаловал». Храбрый Азовский Комендант, Хачеки Челак Агмен, видя, что крепостной ров был уже засыпан, три подкопа и все [221] прочее к решительному приступу было готово, 18 Июля сдался на договор – честный для него и славный для Петра. На другой день посланному Донскому войску и Калмыкам, приписанным к ним, сдалась и крепость Лютик, в 18 верстах ниже Азова находившаяся. На третий день Комендант, выдав изменника, Немца Янсена, вручил ключи крепости Государю и с 5.700 Янычар и 5.900 граждан с честью отпущен Доном на 18 бударах на Кагальник реку. Гражданам и воинам позволено было взять из имения столько, сколько каждый на себе унести может. Во всех крепостях и укреплениях приобретено: 171 пушек и мортир (кроме 70 орудии, взятых в морском сражении), 1000 пудов пороха и великое количество разных снарядов, оружия и запасов. Во время осады убито на воде и на сухом пути 26.420 Турок и Татар; в плен взято 500, кораблей и разных судов 55. С Российской же стороны урон состоял из 2.608 человек убитых, раненых и без вести пропавших. Причину столь великой неприятельской потери должно приписать действию многочисленной нашей артиллерии и дерзновенной храбрости Татарской и иной нерегулярной конницы.
Найденное в Азове на весьма значительную сумму имущество, состоявшее из медной и серебряной посуды, сукон, ковров, парчей, шелковых и других материй, – все без остатка отдано [222] на раздел войску. По вступлении в крепость, Государь принес торжественное благодарение Победодавцу Богу, обратил две мечети в храмы, во имя Пресвятой Богородицы и Крестителя Иоанна, и приказал вокруг Азова насыпать новый земляной вал, вышиною в 8 и толщиною при подошве в 15 сажен. Сверх того, на смежных островах построены два укрепления, Царскими и Гордоновскими шанцами названных. Каланча, на правом берегу находящаяся, названа Ннконовскою; а на левом – Сергиевскою. Противу же города положено основание Петровской крепости, а подле Гордоновских шанцев – Павловскому редуту. Комендантом в Азов назначен Стольник Князь Львов, и с ним оставлено 8.303 солдат и стрельцов и один Казачий полк, составленный из Донцов; для строения же укреплений определен Инженер Лаваль. За сим флоту повелено оставить при крепости 32 чайки и возвратиться в Воронеж; а Сам Государь с регулярными и стрелецкими полками, подобно Римским Императорам, вступил в Москву с триумфом,
Юный Петр Алексеевич умом и познаниями столько превосходил современников своих, что почти во всех благих начинаниях, для просвещения подданных им предпринятых, встречал и явное и тайное сопротивление. Так и ближние к нему Бояре, не понимая его цели, осуждали построение флота в Воронеже, но когда [223] при осаде Азова увидели, что без оного никак Азова не взять, то, зная намерение Государя, которого Он не таил более: освободить Греков и всему утесненному от Турок Христианству подать сильное вспоможение, чего, не имея флота, с желаемым успехом совершить было невозможно, – некоторые Вельможи предложили на свой счет построить несколько военных кораблей. Его Величество принял предложение сие с удовольствием, ибо с сердцем, преисполненным самой жаркой любви к отечеству, Царь видел, быть может, в первый раз в жизни, благоприятное мнение и расположение подданных Своих к Его великим и слишком обширным для тесных пределов обыкновенного человеческого разума предначинаниям. По возвращении из первого своего за границу путешествия, Государь с восторгом увидел на Азовском море 66 военных судов, в три года в Воронеже построенных. Для любопытных читателей в конце сего тома прилагаю обстоятельную сего флота роспись, заимствованную мною из книги под заглавием «Древние Азовские и Крымские известия»(7).
Победа под Азовом Боярина Шеина. 1697 год. В 1697 году Князь Яков Долгорукий с обсервационным Корпусом стоял на Белгородской границе; Боярин Шеин с 77.000 армиею – в окрестностях Азова. Турецкий флот, состоящий из бригантин и других мелких судов, с высадным войском, назначенным для взятия [224] Азова, прибыл к устью Дона в Мае месяце. Казаки, бдительно наблюдавшие движения неприятеля, на своих лодках подходили во время тишины ко флоту и при удобном случае, нападая на оный, взяли или истребили несколько мелких судов. Турецкий Адмирал, не успев сделать на Азов нечаянного нападения и сведав, что сильная армия готова защищать его, отступил и из Азовского моря вышел. 1-го Августа Крымские и Ногайские Татары и Черкесы, под предводительством Крымского Калги Султана, явились под Азовом. Боярин Шеин выждал их нападения в способном месте; сражение было упорное и кровопролитное, одиннадцать часов продолжавшееся. Храбрая Татарская конница с великим постоянством и долго держалась на тесном пространстве, сильною нашею артиллериею обстреливаемом, однако же при всех напусках нигде не могла поколебать нашего неподвижного строя. Наконец, Шеин, охладив горячность неприятеля картечью и метким ружейным огнем, двинулся, в свою очередь, наступил, ударил, смешал и гнал нестройную толпу до Кагальника. Усеяв поле трупами, Татары, припертые к реке также, как и при осаде Азова, с мужеством защищались; но, преследуемые всею армиею, устоять не могли и загрузили Кагальник утонувшими конями и всадниками. Спасшиеся в ужасе рассеялись и исчезли в пустынных степях. Неизвестно, сколь велик был урон неприятельский, сказано только, [225] что с нашей стороны одних чиновников убито и ранено 77 человек. Сия победа была столь решительна, что Шеин достигнул Кубани, не встретив ни одного неприятельского отряда; и, таким образом, после Святослава Российские знамена снова явились в виду снежного Эльборуса. Город Кубань (ныне Копыл) и множество юрт покорились без сопротивления. Кубанские Татары и хищные Черкесы, смиренные страхом, посредством Шавкала Тарханского и Аюки Хана Калмыцкого, получили позволение от Государя, жить на прежних местах с обязательством, в нужном случае прислать на службу Царя несколько тысяч смелых наездников.
Соединение Волги с Доном. 1697 год. Ни внешние войны, ни внутренние замешательства не могли утомить деятельности Петра. Сей дивный Царь, подобно Высочайшему Промыслу, все в России устроил и учредил. Не взирая на множество препятствий, не дорожа личною славою, Он с редким постоянством шел к Своей цели и пекся, единственно, о благосостоянии подданных и Государства Своего, как Он изволил называть любезное Ему отечество. Таким образом, то, что славолюбивый Селим в 1569 году предпринимал для завоеваний дальних и мечтательных, прозорливый Петр решился исполнить для оживления иноземной и внутренней торговли. По сочинении карты России со смежными к ней странами, особенно лежащими на Юг, от Персии до Царяграда включительно, [226] с точным изображением впадения рек: Волги, Дона, Днепра, Северной и Западной Двины, – мудрый Монарх вознамерился соединить водным путем Черное, Азовское, Каспийское и Белое моря. Для сего, весною 1697 года, приказал 25.000 солдатам и стрельцам, под распоряжением Князя Голицына, рыть канал от речки Камышенки, впадающей в Волгу, до верховья Иловлы, впадающей близ Качалинской станицы в Дон.
Построение Таганрога. 1698 год. В сие время Россия имела для внешней торговли один Архангельск; следственно, завоевание Азова, в мыслях Петра Великого, составляло приобретение важное, ибо доставляло возможность утвердиться на Азовском море. Построение флота в Воронеже показывает решительное Его в сем отношении намерение; но Азов, по местному своему положению, за мелководьем устьев Дона, не мог быть торговым и еще менее того – военным портом. По сей причине, надобно было искать другого пункта; и сначала предположено было устроить гавань близ устья Миуса, на левом его берегу, где Австрийский Инженер Борсдорф по повелению Царя и построил уже крепость Семеновскую. Вскоре, после того, предпочли место при Таганрогском урочище, в 60 верстах от Азова находящееся; и там, где уединенно стояла оставленная Турками сторожевая каменная башня, обнесенная земляным валом, в 1698 году начали строить гавань и крепость под именем Троицкой на Таганроге. [227] Крепость состояла из правильного пятиугольника с четырьмя полигонами, четырьмя равелинами и прикрытым путем. Концы укрепленных полигонов примыкали к морскому берегу, в сем месте довольно возвышенному. Окружность крепостного вала составляла 1.290 сажень; сухой ров был глубиною в 10, шириною по верхней его плоскости 126 футов; вал от бермы высотою 18, толстотою при подошве 63 фута. Гавань обнесена была деревянною, на сваях утвержденною и набученною камнем стеною, 890 сажень длиною и 33 футов шириною. Для прикрытия строящегося города и для безопасности всех окрестностей от набегов Крымских Татар и Ногаев построена была укрепленная линия. Она начиналась крепостцою Черепахою, в 5 верстах от Таганрога, на берегу Азовского моря построенною, и шла на север к Миусу на расстояние 9 верст и 200 сажень, где оканчивалась крепостцою, названною Павловскою.
Местоположение, климат и выгоды, какие Таганрог мог иметь от торговли, плодоносного и всем изобильного юго-восточного края России, столько нравились Великому Царю, что и по построении Санкт-Петербурга Он еще думал, южному или северному городу быть столицею Империи. Последующие политические происшествия решили сие недоумение; новый петров град объявлен столицею, и гений Царя принял другое [228] направление. Мысль, построить новую столицу в южном крае, столько занимала Петра Алексеевича, что при самом заложении Таганрога, уже помышлял Он о покорении Крыма; ибо в том же, 1698 году, Князь Долгорукий со многочисленною армией дошел до Перекопа, разбил Татар, положил из на месте битвы до 40.000 человек, отбил 30.000 лошадей и множество другого скота, но, за недостатком провианта, также как и прежде принужден был возвратиться.
Первый Российский флот на Азовском море. 1699 год. В 1699 году семь Стрелецких полков, бывших в Азове, начали своевольничать, замышляли бунт и призвали к себе на помощь Крымского Хана, который, пользуясь замешательством, малыми партиями несколько селений в Азовском округе разорил, другие ограбил. Государь, только что возвратившийся из Вены, немедленно прискакал в Азов (8 Мая), одним своим присутствием предупредил бунт, Крымцы от страха мести бежали, и все по-прежнему успокоилось. Осматривая строимые в Азове укрепления, Государь нашел несообразности, уклонение от данного наставления, за что Инженера Лаваля отдал под суд, ошибку поправил, и другому Инженеру дал новый план с подробным расписанием, Своею рукою начертанным и объясненным. За сим на прекрасном новопостроенном Своем флоте, составлявшем [229] душевное Его наслаждение и состоявшем из 10 кораблей5, 2 галер, 6 галиотов, 1 яхты и 6 Донских лодок, отправился [он] в море. 1-го Августа в Таганроге производил эволюции и со всем флотом Своим 18-го августа прибыл в Керчь; откуда думный Дьяк Украинцев, в звании Посла, отправлен в Константинополь на великолепном 40-пушечном фрегате, Ластке, в сопровождении 4 Турецких военных кораблей. Возвратившись на форте в Таганрог, Государь приказал продолжать строение прилежно, учредил в сем городе губернию и назначил Губернатором Звенигородского Наместника, Ивана Толстого.
Казаки в Лифляндии. 1701–1703 гг. 3-го Июня 1700 года заключен был с Оттоманскою Портою мир на 30 лет, с утверждением за Россией Азова, Таганрога, а на Днепре Богородицкой крепости с принадлежащими [230] к ним землями и укреплениями. Вследствие непродолжительной переписки со Стокгольмским Двором о возвращении части берега Финского залива, издревле России принадлежащего, и дабы построением там торгового порта оживить Северные области заграничною торговлею; 19 Августа объявлена Швеции война, и на третий год оной явились Кронштадт и Санкт-Петербург. В продолжение сей войны, Донские Казаки употреблялись при регулярной армии для содержания передовых постов и разъездов, приучаясь таким образом к большей подчиненности, порядку и устройству. В Ливонии служили он под начальством Генерала Шереметьева, командовавшего особым отрядом, составленным из нерегулярной конницы и Драгунских полков. Казаки участвовали во всех его победах и при разбитии Шведского Генерала Шлипенбаха, при Ерестфере и Гумоли, особенно отличились; а при покорении Эстляндии и Лифляндии Казаки малыми партиями по одной Рижской дороге, между Дерптом, Вольмаром и Мариенбургом, пожгли более 600 мыз и деревень и забрали много скота и всякого имущества. Словом, как видно из употребления их, они находились в своей сфере и необычною для них правильною войною скучать не могли.
1701 год. В 1701 году, кроме Катюрминского устья, Государь повелел все другие мелководные гирлы Дона запереть сваями, из коих некоторые [231] в 1816 году были еще видны. В 1702 году Капитан Памбург вновь сочинил карту течения Дона, от Воронежа до устья с промером, и окрестностям канала, долженствовавшего соединить Волгу с Доном, также и окрестностям Азова и Таганрога.
1703 год. В 1703 году Калмыцкие Мункотемир и Черкес Тайши с их ордами переведены были из-за Волги к Азову, но в следующем году самовольно возвратились они на прежнее сове кочевье. Азовский Губернатор Толстой послал за ними Полковника Васильева, коему Калмыки объявили: что Донские Казаки отняли у них сто кибиток, в пять раз отогнали много лошадей, рогатого скота и верблюдов, увели к себе сто Калмыков и задержали Посла их, отправленного в Азов; а перешли они без спроса потому, что как под Азовом, так и за Волгою, земля Государева же. Не известно, получили ли Калмыки за похищенное у них какое удовлетворение; из современных документов видно только, что они тогда же возвратились к Азову, и начальники их награждены деньгами, камками, сукнами и лисьими мехами. Думать надобно, что Калмыки сами отгоняли скот у Казаков, но как увидели, что соседы в сем ремесле их посильнее, то и решились без жалобы перейти от них подалее.
1704 год. В 1704 году последовало окончательное разграничение между Россией и Турцией. Разграничение [232] сие произведено довольно странным образом: Губернатор Толстой с одной, а Гассан-Паша с другой стороны вместе выехали из Азова верхами, ехали ступью ровно десять часов и там, где по миновании сего определенного по договору срока остановились, там и границу назначили. Граница сия пришлася в 50 верстах от Азова у реки Ей, которой течение и принято за межу двумя Империями.
1705 года, 31 Июля, Стольнику Леонтию Шеншину Указом повелено: городки – Новой Айдар, Шулгин, Осиновой, Ревенек, построенные самовольно на речке Красной Кабане, не на показанных местах, перевесть и поселить по Северную сторону Донца, по дорогам из Азова чрез Волуйку и Острогожск, для защиты оных от набегов Крымских и других пограничных народов. «В сии вновь переведенные и иные городки беглецов не принимать, а пришлых уже за караулом выслать в Русские города, кто отколе пришел; ибо люди сии, забрав в зачет работы казенные деньги, бежали».
В том же 1705 году, 13 Октября, Мазепа, еще верный Петру, доносил из Замостья, что от Донских раскольников, именуемых Капитонами, приезжал к нему в Батурин Есаул и склонял его, дабы, заключив союз, вместе ополчиться на Россию, обнадеживая в помощи Крымского Хана; и что он, Мазепа, сего Есаула [233] тогда же из Батурина отослал в Москву для допроса6.
Бунт Астраханских Стрельцов. 1705 год. Астраханские Стрельцы, раскольники, подобно Московским, желая сохранить свои бороды и кафтаны, а более неурядицу, решились истребить всех Начальников, Немцев и мундирных солдат. В ночь на 30 Июля 1705 года убили они Астраханского воеводу и Стольника Ржевского с его детьми и с 500 человек чиновных людей. Вскоре пристали к ним Стрельцы Красного и Черного Яра, также Гребенские и Терские Казаки, которые своего Полковника Некрасова убили. Мятежники, к вящему себя усилению, отправили на Дон Стрельца Михайлу Скорнякова с семью товарищами с возмутительным письмом. Войсковой Атаман Лукьян Максимов, приняв письмо, собрал Старшин и Казаков на крут, где по общему приговору положили, остаться Государю верными, в чем целовали Крест и Евангелие, а подосланных Стрельцов под стражею, и заковав при станичном Атамане Савве Кочете, отправили в Москву. Вскоре получена в Черкаске Царская грамота, 10 Августа из Москвы посланная, коею повелено, бунтовщиков не слушать и пребыть Царю и Церкви верными. Для исполнения сей грамоты во все станицы послан с нарочными приказ, чтобы никто, ни тайно [234] ни явно, к Астраханским изменникам не приставал; а кто в противность того учинит, того по войсковому обычаю сажать в воду7. Войсковой же Атаман немедленно отправлял к Царицыну сильный отряд, под начальством походных Атаманов Максима Фролова и Василия Поздеева, которые, заняв Царицын, шедших к нему от Астрахани Стрельцов вверх по Волге не пропустили и принудили возвратиться. Таким образом, удержав при самом начале распространение бунта, походные Атаманы, оставя в Царицыне Старшин, Пирожникова и Леонтия Поздеева с 900 Казаками, с остальными возвратились на Дон, дабы и в сию сторону не допустить мятежников распространиться.
1705 года от 29 Августа, Войсковой Атаман Лукьян Васильев отпискою в Посольской Приказ доносил о получении на сей год жалованья, присланного с Дворянином Федосеем Мих. Дуровым и со Станичным Атаманом Максимом Фроловым, именно: денег 5.060 р.; вместо 450 половинок Анбурского сукна по 5 рублей 50 коп. за половинку, 2.565 руб.; 250 пуд пороха; 115 свинца, 6.500 четвертей хлеба, 500 ведер вина; да Калмыкам 500 руб. и [235] 10 пуд Свейского железа. «Жалованью Твоему, Великий Государь, учинена встреча судами Доном и конными берегом, и из мелкого ружья и пушечного снаряда стреляли; а по встрече за Тебя и Наследника Царевича Алексея Петровича, молились и жалованье Твое поделили».
Другою отпискою Войсковой Атаман донес, что в 10 часу ночи, на 20 Октября сего года, Астраханские воры разбили Царицынскую заставу и, взяв Саратовских Стрельцов и Донских Казаков, на оной бывших, остановились при верхе Сарпинского острова, где и стояли по 24 Октября. «Воевода Афонасий Турчанин с Полковником Кортом, и с Твоими Государскими ратными людьми, и с солдаты, я с Донскими Казаками сели в струги и лодки и, выехав противу их бунтовщиков, били из пушечного и из мелкого ружья, и милостию Божиею и Твоим, Государь, счастием их, воров, с Сарнинского острова сбили и до Царицына не допустили». Бунтовщики прислали к Донскому Походному Атаману двух человек для переговорки; а Атаман, задержав их, послал к ним трех своих Казаков; но воры, оставя своих и взяв наших, ушли к Астрахани, прислав следующее письмо:
«Благодетелям нашим, Атаману Антону и всему Донскому походному войску, Великого Астраханского, Терского и Гребенского войска Походный Атаман Андр. Прокофьев и все войско челом [236] бьет, здравствуйте на множество лет. В нынешнем 1705 году 22 Октября, прислали вы к нам Есаула Ерм. Михайлова с товарищи, что бы мы ехали на переговорку; и мы отпустили к вам своего Старшину Ив. Федорова и Есаула Сем. Кондратьева, и они у вас на переговорке были; вы же вместо своих Казаков задержали наших трех аманатами, и нынешнего числа отпустили к нам одного из них, который и сказал нам, чтобы мы отпустили к вам взятых нами на заставе. Отпустим и бунчук отдадим, если Воевода Аф. Васильев будет пропускать барки с хлебом и другими товарами, и вниз и вверх по Волге. А что Воевода говорит, будто он на то имеет Указ Государев, то просим вас, посмотрите, в котором годе, месяце и числе тот Указ прислан, и нам с него пришлите список; а без того ваших не отпустим. Да просим, отпустите нам Стрельца Тим. Болдыря, взятого под Черным Яром, а буде Воевода его не отпустит, то нас о сем уведомьте».
В сем же 1705 году, Февраля в 8 день, повелено на Москве и в городах соль всю у всяких чинов описать и, описав, впредь продавать из Казны вышнею ценою. О чем из Поместного в Посольский Приказ сообщено памятью 29 Августа; но ответа не получено. А как сего 5 Ноября Полковник Изюмского полка Фед. Шидловский доносит: что Донские Казаки его, Полковника, [237] к описи соли не допускают, отговариваясь тем, что тот Указ не из Посольского Приказа прислан; почему Государь и указал (Ноября 16) выслать в Изюм и Бахмут к Донским Казакам из Посольского Приказа послушную грамоту с подтверждением о немедленном допущении к описи у них соли.
Декабря 1-го отправлен в Москву Атаман Ефрем Петров с 92 Казаками для принятия жалованья на следующий 1706 год, причем Войсковой Атаман доносил: «что старшина Василий Поздеев с 500 Казаков, из Царицына ходил под Черный Яр, где боем били и языка взяли, и отдали его Царицынскому Воеводе. Казак же Мат. Ларионов с товарищи послан был к Аюке и к иным Мурзам за Волгу для ведомостей и пересылок; о чем Астраханские мятежники проведали и писали к Аюке, чтобы сим нашим Казакам быть ниже Черного Яра для переговорки. Но когда наши Казаки туда приехали, то увидели, что 1.000 бунтовщиков в стругах бегут под парусами вверх Волгою к Черному Яру; наши с ними перекликались, чтобы они, изменники, Тебе, Государю, повинную принесли, а они де, воры, на сговор не дались. Яикские Казаки, бывшие у Аюки также для розыску и вестей, сказали: что Астраханцы с Кубанскою Ордою пересылаются и хотят с ними вместе идти на Аюку и Монкотемира Тайшей». [238]
27 Декабря Войсковой Атаман отпискою доносил о получении Высочайшей грамоты из Гродны, за отворчатою Государственною печатью, с премилосердым Государевым милостивым похвальным словом и с препровождением при оном Донскому Войску за усмирение Астраханского бунта 20.000 рублей. «Получа милость Твою, весьма обрадовались, и казне Твоей по прежнему уряду учинили конную и пешую встречу и из мелкого ружья и пушечного снаряду стреляли довольно гораздо, и Господу Богу за Тебя и Царевича молились усердно. Доставившего казну Твою Воронежского полка Прапорщика Афон. Митрюнина с сею отпискою к Москве отпустили и велели ему подать оную в Посольский Приказ».
В грамоте, писанной 1706 года Февраля в 7 день, Великого Государя Петра Алексеевича Походного войска Донским Старшинам, Пирожникову к Поздееву, сказано: «Призирая на ваши верные и радетельные службы, указали Мы находящимся ан службе в Царицыне 900 Казаков выдать каждому по 2 рубли, да трем Старшинам по 3 рубли, да Паншинскому Атаману Сав. Чекунову, за его многую службу, 26 рублей, всего 1.853. А как ся Наша Грамота к вам придет, то вы бы деньги, кому сказано, раздали по рукам сполна; двух же Астраханских бунтовщиков, задержанных вами на переговорке, отпустить и вместо своих 12 [239] Казаков возьмите; об исполнении же донесть чрез почту в Посольский Приказ, к Боярину Фед. Алекс. Головину с товарищи».
Похвальная Грамота Донскому войску. 21 Февраля 1706 года. В сем же 1706 году, 21 Февраля, прислана на Дон милостивая похвальная Грамота, за собственноручным Государя подписанием, в коей, похвалив Атаманов-Казаков и все Донское войско за их усердную и радетельную службу Отцу, брату и Ему, Царю, и особенно за усмирение Астраханского бунта, на вечную хвалу и славу, в роды родов, и в знак особливой Царской милости, сверх доставленных 21.853 руб., пожалованы всему Донскому войску честныя клейноды. Войсковым Атаманам, как знак их власти, Пернач (род посоха) серебряный, позлащенный, украшенный самоцветными каменьями; им же Бунчук с яблоком, доскою и трубкою серебряными, также позлащенными; Войску – большое знамя, писанное на камке золотом; и шесть Станичных камчатых знамен, писанных золотом и серебром. Клейноды сии вручены были нарочно присланному в Москву Атаману Зимовой Станицы, составленной из добрых и знатных выборных людей, которые при отпуске милостиво одарены были деньгами, камками и сукном; а во всех станицах, и в Черкаске, по обычаю приняты и сопровождаемы были с великою почестью и неизреченною радостью. При приеме честных Клейнодов во всех Станицах и городке зело гораздо стреляли, усердно [240] Богу молились и за многолетнее здравие Царя и Наследника Царевича радостно гуляли.
В сем 1706 году, при Атамане Максимове, заложен в Черкаске большой каменный Собор, который окончен и освящен в 1719 году 1-го Февраля.
Зная, что одним Казакам сильно укрепленную Астрахань взять нельзя, Государь для покорения ее отправил Фельдмаршала Шереметева и Окольничего Апраксина с значительным корпусом регулярных войск. Фельдмаршал земляной вал взял приступом; но, видя, что бунтовщики с лютостию оборонялись в каменном городе, пустил туда несколько бомб. 13 Марта 1706 года бунтовщики, устрашась бомбардирования, покорились и вышли из города с повинною. Глава и зачинщик бунта, Носов, с 273 более виновными Стрельцами отосланы на казнь в Москву.
Из донесений Войскового Атамана в Посольский Приказ, из именных повелений Государя, указов Посольского Приказа и из других документов, сему, 1706 году, принадлежащих, видно следующее:
По возникшему спору между Донскими Казаками и Полковником Изюмского полка Федор. Влад. Шидловским о соленых озерах, на речке Бахмуте бывших, верховых станиц Казаки, собравшись во многолюдстве, в два набега, в исходе 1705 и в Январе 1706 года принадлежавшие [241] Малороссиянам солеварни разорили, всю посуду разбили, готовую соль, вино и другие запасы увезли, многих рабочих побили и всех промышленников ограбили. В Феврале месяце Войсковому Атаману приказано сделать розыск, все взятое немедленно возвратить, а виновных в самоуправстве предать суду; но как следствия по оному вскоре не учинено, то 9-го Июля Государь поручил Адмиралтейцу Фед. Мат. Апраксину по справедливости разыскать; а до окончания розыска и размежевания, каждой стороне владеть тем, чем до сего владели. В оправдание поступка Казаков Войсковой Атаман 11 Октября донес: «что Малороссияне Изюмского полка также во владениях верховых Казаков великое разорение чинят: лес рубят, хлебные поля скотом своим топчут, в одоньях жатый хлеб берут, землю их пашут и сено на лугах косят; а 10 Мая Луганской станицы Казака, ехавшего для торга с рыбою, ограбили и убили».
По настоятельному требованию Государя Султан прислал своего Казнодара, Абдулла Агу, с тремя Сановниками в Азов дли розыску и удовлетворения взаимных обид, Российскими и Турецкими подданными понесенных. Войсковые Старшины, Ив. Иванов и Лар. Кузьмин, для сего разбирательства ездили в Азов, но возвратились в Черкаск 2 Мая, не получа никакой уплаты, вероятно потому, что Казакам приходилось [242] платить более, нежели им получить с подданных Султана. Они заключили только договор, что6ы впредь Турецким подданным ни явно ни тайно под Украинские Казачьи городки не ходить; а если пойдут и в них что возьмут, то за каждого Казака платить 20 человек, а за лошадь 20 лошадей.
Сего лета, в разное время Кубанцы небольшими партиями с ведома, а может быть и по позволению Цареградского Капиджи-Паши, приходили под Казачьи городки для тайного воровства; но поиски их были неудачны. 15-го Мая нападали они на Цымлянск, Терновской, Кумшатской, Романовской и Каргальской городки; но Казаки, догнав их на Маныче, у Черкаских Копаней, разбили, многих побили, добычу отбили и из 74, бывших под начальством 5 Мурз, 15 чел. взяли в плен. В Июле и Августе, Кубанцы под разными городками отбили четыре табуна, в плен взяли 15 мужеского и 7 женского пола, убили 8 человек; но Казаки, догнав их на речке Сусаде, всю добычу отбили и сверх того, кроме многих убитых и раненых, взяли у них 56 человек в плен.
Подобные происшествия на Дону были слишком обыкновенны, ибо, несмотря на мир, заключенный с Турциею, и на строгое запрещение Государя, ходить для отмщения из Кубань и в Крым, наездники их, так называемые охотники, без позволения Атамана ходили войною не [243] только в Султанские владения, но нападали и на подданных Российских, особенно Калмыков, которые в сем промысле едва ли не превосходили Казаков или, по крайней мере, не уступали им в ловкости и проворстве. Молодые бездомные люди, которых охотниками и также вольницею называли и которые никаким хозяйством не нанимались; почитали долгом отличиться наездничеством. Они воровство называли промыслом, охотою; и также, как и Спартанцы, похвалялись им и также украсть и не быть пойманным – почитали удальством, молодечеством, Тактика сих витязей состояла в том, что6ы, тайно подкравшись, сделать нечаянное нападение, схватить, что под руку попадется, и с добычею ускакать, не быв догнанным, и вообще уклоняться от битвы с превосходными силами, обходить врага проселочными дорогами или глухою степью и нападать только там, где с наименьшею потерею можно более приобрести. Словом, еще и в сие время, при строгом хранителе всякого порядка и правды – Петре Великом, Казаки, ведя беспрерывную Партизанскую войну со всеми своими соседами, на друзей и неприятелей нападали без разбора, жили и богатели добычею, а потому почитали врагом всякого, у кого было что отнять, и называли потерею то, чего утащить не удавалось. Но как с одной стороны Правительство такие поиски всемерно воспрещало и ослушных удальцов без наказания не оставляло, то Казаки, при таком своевольстве, еще почитаемым [244] ими правом вольности, более теряли, нежели выигрывали, что из случившегося в сем году усмотреть можно.
В начале лета человек сто Донских охотников, переехав Волгу против Чернояра, отогнали из Аюкина и Чеметеева улусов 400 лошадей с пятью табунщиками и сверх того двух ранили. Чеметеев Мурза Аранчин с 180 Калмыками пустился за ними в погоню, но, не догнав, жестоким образом отмстил им за свою обиду. Во-первых, встретив под Григорьевым городком Стольника Дмит. Ив. Дивова, ехавшего на 20 подводах с артиллерийскими припасами, с 6 служилыми людьми и с 9 провожавшими его Казаками, убил. После сего Аранча, отправив добычу домой, в сопровождении 20 человек, у которых лошади пристали, с остальными в продолжение лета, по донесению Войскового Атамана, столь великое разорение и озлобление учинил, что во многих верхних городках скотские табуны все без остатку отогнал, Казаков, бывших на звериной гульбе и рыбной ловле, побил и на сенных покосах много женского пола в полон взял; и всю ту сторону в такой привел страх, что жители сидели от него как бы в осаде и не смели в поле на работу выходить. Аранча с великою добычею и пленом возвратился в свои улусы, уклонился от сражения с превосходными силами и ускользнул от преследования. Только та [245] партия, которая на уставших лошадях отправлена была с добычею домой, на речке Ширяю, с версту выше Царицына, была настигнута 200 Казаками Григорьевской и других двух ближних к ней станиц, которые убитого Стольника Дивова оловянную посуду и иное его имущество отбили, и 5 Калмыков взяли в плен.
Указом, данным Посольскому Приказу 26 Ноября сего 1706 года, повелено: Калмыцкому Аюке Хану, поймав Мурзу Аранчина и, допрося, казнить, дабы впредь другим было не повадно, все взятое им возвратить; а прочим его улусиикам строго запретить ходить на воровство под Казачьи городки, под опасением за ослушание смертной казни. По жалобе Мурзы, Батыря Тайши, перешедшего со ста кибитками на Дон и вступившего там на службу, Аюке Хану приказано задержанных им детей Мурзы отцу возвратить; также жену, детей и улусных людей Мурзы, Баахана Тайши, немедленно на Дон отпустить. Войсковому же Атаману особым Указом приказано подтвердить Казакам, чтобы отнюдь под Калмыцкие улусы не ходили и никакого разорения в отмщение им не делали, под опасением ослушникам смертной казни. Казанскому Воеводе Никите Кудрявцову велено подтвердить Царицынскому и другим Воеводам, чтобы они окрестным жителям и рыбакам строго запретили перевозить чрез Волгу как Калмыков, так и Казаков; «зачем и Воеводам [246] тщательно смотреть и всемерно им в том препятствовать, и на всех переправах крепко их беречь».
Действие Казаков в Польше. 1707 год. В продолжение военных действий в Польше противу Шведов, Донские Казаки, под начальством Походного Атамана Данилы Ефремова, служили бессменно и во многих сражениях отличились храбростью. Под Калишем, где Саксонский Генерал Шуленбург разбит был Шведским Генералом Рейншильдом, Казаки, в числе 6.000 Русского войска, одни устояли; четыре часа бились противу превосходных сил и не прежде отступили, как осталось у них в строю 1.000 человек. Здесь-то, к сожалению, должно заметить, несколько Казаков, взятых в плен, побиты до смерти палками. На походе чрез Галицию, под начальством Князя Меншикова, Казаки действовали удачно; и в другой раз отличились под Калишем при разбитии и взятии в плен Шведского Генерала Мардефельда. В 1706 году сам Шведский Король, переехавши Вислу близ Варшавы для обозрения, едва не был взят в плен разъездом Казаков и спасся только пожертвованием провожавшего его конвоя. В другой раз, при отступлении из Гродно, 1707 г. Генваря 28, Король едва также не попался в плен, ибо Казаки вместе с регулярною конницею напали на самую его квартиру и бывший при оной караул едва не весь порубили. В 1708 году, при отступлении армии к Российским [247] границам, Казаки, находясь в арьергарде, тревожили неприятеля частыми нечаянными нападениями, не допускали к нему подвозов провианта, били его фуражиров, и отступая опустошали все места, по коим Шведам должно было проходить. Тут, также как и в Лифляндии, Казаки вели малую войну им свойственную и обычную, отличались и одерживали верх во всякой почти схватке. [248]
Примечания
1. Древ. Рос. Вивлиофика. Часть XV, стр. 354 и след.
2. Один из них назывался Корабль Его Величества, другой Генерал Лефорт; оба 44-х пушечные.
3. Здесь вместо каменьев надобно поставить ядрами, или что под руку попало, а вместо четырех раненых число гораздо сего поболее, ибо каменный балласт кладется на дно кораблей; а при отступлении под картечными выстрелами храбрые Казаки, без сомнения, должны были поплатиться подороже.
4. До 1804 года Казаки Бесергеневской станицы как некую святыню хранили дубовый домик, построенный иждивением Великого Царя и пожалованный им бедной вдове убитого под Азовом Казака.
5.
| |
Пушек. |
| Фохт |
26 |
| Его Величество |
42 |
| Адмирал |
50 |
| Мейер |
36 |
| Валранд |
26 |
| Памбург |
36 |
| Коятр-Адмирал |
36 |
| Капитан Кин |
36 |
| Бекиан |
36 |
| Итого: |
360 |
Сим фотом командовал Адмирал Фед. Алексеевич Головин. Фарватер при Донском устье, в сие время при полной воде, был глубиною от 12 до 15 футов; а в Керчи, близ замка, 11 и 13 футов.
6. История Малороссии, том III, примечание 84, стр. 25.
7. Преступника зашивали в мешок, наполненный песком или каменьями, и при собрании народа на веревке опускали в реку, где держали до тех пор, пока человек необходимо должен умереть. |
