: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Д.Ф. Масловский

Строевая и полевая служба русских войск
времен императора Петра Великого и императрицы Елизаветы

Из истории военного искусства в России в первой половине XVIII столетия

 

Публикуется по изданию: Строевая и полевая служба русских войск времен императора Петра Великого и императрицы Елизаветы. Историческое исследование Генерального Штаба полковника Д. Масловского. Москва. Типография Окружного штаба, 1883 г.  
[1]

Примечания к главам 1-6

 

1. В настоящем исследовании мы не касаемся обзора строевой службы наших войск времени императрицы Анны Ивановны. В начале царствования императрицы особая комиссия, под председательством знаменитого Миниха, между прочим, выработала новый устав строевой пехотной, принятый в 1732 г., как свидетельствует Нащокин1. Подобные комиссии хотя и собирались в начале царствования Екатерины I и Петра II, но труды их до 1730 г. «в действо не приведены»2, и никаких изменений в строевой пехотной службе с 1716-го 1732 г. не было.
Устав Миниха в Полное Собрание Законов не вошел. В трудах воинской комиссии, под председательством Миниха, (сохранившихся в подлиннике в Московском Отделении Архива Главного Штаба) также нельзя подыскать данных относительно частностей изменений в «экзерциции» 1716 года. Но этот пробел в историческом исследовании строевой службы наших войск еще не особенно важен. Устав 1732 г. продержался всего 10-ть лет: в 1742 г. повелено императрицею Елизаветою принять «экзерцицию», как было при Петре I-м3, т. е. снова была принята экзерциция 1716 года.
Таким образом устав строевой пехотной службы 1716 г. оставался без изменений с 1742 г. до 1755 года, когда уставы строевой службы: пехотный, кавалерийский, спешенных драгун и кирасир были заменены новыми, как то видно из самих уставов, помещенных в Полном Собрании Законов4 и из «Записок Болотова»5, бывшего тогда в строю ротным командиром.
При Петре III опять была образована комиссия для приведения [2] в порядок войск6. Эта комиссия, несмотря на кратковременное царствование Петра III, выработала тоже новый устав пехотной службы, экземпляр которого есть в Румянцевском музее под литерою А II4/33. Однако невероятно, чтобы этот устав был принят в войсках, так как все распоряжения Петра III по организации пехоты, к которой и был приноровлен устав 1762 года, тогда же были отменены Екатериною II.
2. Бутурлин7 почти совершенно не касается вопроса о состоянии русского военного искусства времени Петра I. Карцев8 лишь вскользь упоминает о строевом образовании наших войск, говоря, что русская армия в 1706 году сделала быстрые успехи в деле строевого образования, чему весьма много способствовало издание Воинского Устава9, заимствованного со шведского (?), хотя и упрощенного; но не приводит никаких доказательств в пользу этого положения. Однако, на основании указаний г. Обручева, 10 самому существованию подобного переводного шведского устава верить нельзя. Наконец, позднейшее исследование г. Гудима-Левковича11 хотя и касается строя и образа действий войск, но все-таки в крайне общих выражениях, как например, что «при обучении (войск) держались устава, который впоследствии был помещен в Сборнике или записной книге офицера 1709–1720» или же «военное образование нашей армии (до 1708 г.) по необходимости стояло на довольно низкой степени». «Войска на театре войны пополнялись чуть не рекрутами» и ученье «при сложности современного артикула… могло познакомить (рекрутов) лишь с первоначальной выправкой и исполнением кое-каких построений12. Таким образом, эти общие места не дают почти никаких данных для заключения о строе и образе действия наших войск времени Петра I, что, несомненно, составляет важную часть военного искусства.
В известных трудах Голикова, Устрялова есть основные указания, в высшей степени важные, по отношению некоторых отделов военного искусства того времени, но специальный [3] вопрос о строевом образовании и службе войск не останавливал на себе особого внимания исследователей. А потому в отношении данных для очерка строевой службы при Петра и вообще в первой половине XVIII столетия приходится иметь дело с материалами сырыми: рукописями или неразработанными печатными памятниками. Профессор Соловьев, например, почти совсем не затрагивает вопроса о данных даже по комплектованию войск в первое время устройства регулярной армии.
3. Г. Леер. «Военное дело в XVIII веке», «Военный Сборник» 1864 г.. № 10, стр. 186.
4. Г. Леер «Значение критической военной истории», «Военный Сборник» 1863 г., № 5, стр. 85.
5. Военный Журнал 1810 г., том I-й. Вступление.
6. Голиков. «Деяния Петра Великого», том VI, стр. 101, изд. 2-е. «Мудрая инструкция войску…».
7. Голиков. «Деяния Петра великого», том II, стр.. 252, изд. 2-е «Мудрая инструкция войску…».
8. Рукопись «Артикул воинский и другие статьи» в Румянцевском музее под № 13, стр. 54.
9. Голиков. «Деяния Петра Великого», изд. 2-е, том V, стр. 412–416.
10. Там же.
11. Там же, том VI, стр. 563 и том V, стр. 229. Кроме того, нельзя пропустить без внимания слова манифеста Петра I, помещенные в предисловии к уставу 1716 года, где государь, между прочим, указывая на начало устройства наших регулярных войск еще во времена Алексея Михайловича, приводить фактические доказательства преимущества регулярного, дисциплинированного войска сравнительно с милиционным: «будучи в сем деле самовидцы обоим, за благо изобрели сию книгу Воинский Устав учинить, дабы всякой чин знал свою должность и обязан был своим знанием и неведением не отговаривался; еже через собственной наш труд собрано и умножено». Из этого видно, что в Устав Воинский вошли строевые положения «умноженные» боевым опытом Петра. Затем, в главе 8-й устава, государь знаменательно указывает на образцы, которые им не были упущены из вида. «Армия сочиняется либо велика или малая от 10,000 до 100,000 чел., како имянно в старине у Римлян зело великия войски бывали. Но Юлиус Цезарь в одном корпусе никогда свыше 50,000 человек не употреблял» и затем, говоря о свойствах больших армий и о невыгод их «ради многих причин, а особливо тяжко прониматися провиантом и фуражем», заключает – «однако нужно есть сочинять армию свою смотря неприятельской силы и онаго намерения, дабы его во всех делах упреждать [4] и всячески искать неприятеля опровергнуть». Указывая на примеры римлян, великий автор устава говорит: о чем из истории в разных книгах довольно видети можно». Из этой выписки следует также заключить, что Петр I был хорошо знаком с «разными книгами» древнего военного дела, классическими творениями великих полководцев древнего периода; а следовательно эта одна выписка лишает права искать «следов» и «влияний» заимствований Петра исключительно в идеях современной Петру западной Европы. Затем в данном случае особо указаны невыгоды сосредоточения значительной массы войск в одном пункте; однако «сочинять армию – приказывает Петр – смотря неприятельской силы». С какой же целью? захватить инициативу «упреждать его (неприятеля) во всех делах» - что, думаем, останется вечно неизменно верным положением.
После всего этого разве можно без всякой церемонии, не анализируя даже мыслей Петра I, трактовать о его творениях, как о компиляционных?
12. Голиков. Том V, изд. 2-е, стр. 229, 230.
13. П. О. Бобровский. «Происхождение артикула воинского и изображения процессов Петра Великого по Уставу Воинскому 1716 года», второе издание, 1881 года.
Не касаясь специальных особенностей труда г. Бобровского, мы не можем не отметить непонятного приема исторического исследования. Автор полагает своим исследованием «положить твердое основание для изучения русского военного пава» и с этой целью останавливается на разборе военных законов исключительно иностранных армий, которыми пользовался Петр I-й при составлении военно-уголовного кодекса 1716 года. Несомненно, что столь специальный отдел, как часть военно-судная, во времена Петра, в системе изложения, в значительной степени подлежала заимствованию от иностранцев, где регулярная армия была организована раньше русской, а следовательно и система свода разработана раньше. Но г. Бобровский совершенно не затрагивает даже вопроса о бывших военно-судных порядках в нашей армии в период допетровский, а равно и в первый период по организации войск до 1716 года, что едва ли основательно.
Можно предположить одно из двух: или никаких ни письменных, ни законов обычая не было никогда в нашей армии до 1716 года, или Петр I не обратил даже внимания на порядки, бывшие у нас до 1716 г.
В первом случае нужно признать, что частные начальники во время сбора народных ополчений, при управлении постоянными поселенными войсками, ратными людьми иноземного строя, частями постоянных городовых казаков (которые несли такую [5] серьезную сторожевую и разведывательную службу и со времен царствования Ивана Грозного ведались Стрелецким приказом13 и т. п.), все главнокомандующие и начальники отдельных дружин и сотен руководствовались совершенным произволом. Предположение, конечно, невероятное. Другая комбинация, что Петр I при составлении артикулов 1716 г. совершенно не принял даже и в соображение военно-судные порядки и обычаи, бывшие до 1716 г., и исключительно принял во внимание иностранные военные законы; но последнее требует серьезных разъяснений. Если бы были доказательства, что «Артикулы» и «Изображение процессов» есть дословный сколок с какого-либо из положений военных законов иностранных армий, то тогда вопрос несомненно разрешался бы в том смысле, что Петр I пренебрег положениями, бывшими до него в русской армии. Но сам же исследователь находит, что Петр «вводил новые артикулы из разных источников»14; а этих новых артикулов, дословных копий с которых нет в законах иностранной армии, по-видимому, немало. Хотя на странице 10 своей брошюры автор находит «самое близкое» сходство между нашими военными законами 1716 года и ново-шведскими, но на стр. 28 той же брошюры подтверждает, что Петр I сделал весьма существенные в них изменения, поясняя тем, «что в шведском памятнике 145 статей, а в русском их 209». В этих дополнительных артикулах автор видит следы законов: имперских, датских, саксонских и т. п. Но позволительно спросить, отчего же на них не заметны следы также и старорусских законов, порядков и обычаев? а также, если видны «следы», то откуда взята сущность этих дополнительных статей? Неужели о прежних русских военно-судных положениях не упоминается в исследовании потому, что эти порядки и законы неизвестны и не разработаны? Впоследствии (в 1882 г.) автор, в особой брошюре, разъясняет некоторые данные о состоянии военного права в России в XVII столетии15, однако без связи с вопросом о влиянии бывших военно-судных порядков на «Артикулы» устава Воинского 1716 г. Это выделение разбора военных законов, бывших до 1716 г., уже одно показывает, что в литературе только что начинают разрабатывать сырые материалы. Но если не разработаны и не разъяснены еще военные законы, порядки, и обычаи нашей армии до 1716 года, то не знаем, возможно [6] ли вести речь о «прочном основании для изучения русского военного права» и предрешать вопрос о заимствовании, как это мы видим в «Происхождении артикулов». Если автор считает возможным признать, например, влияние нашего «розыска» на «Изображение процессов» (стр. 30), то всегда будет существенным и серьезным вопросом – насколько влияли и старорусские законы, например, общие законоположения царя Алексея Михайловича, обычаи и особые военные законы на составление «Артикула». Вообще нельзя согласиться с приемом исследования, где автор, трактуя об изыскании твердых начал «русского военно-уголовного права», в разборе источников и следов, не упоминает даже о военно-судебных порядках, бывших до 1716 года. Мы, например, думаем, что для исследователя была бы не безынтересна рукопись «Краткое изображение процессов и судебных тяжб», включенная в ручную книгу офицера 1714 года16, а равно и многие другие статьи в этой рукописи вроде дисциплинарного устава. Последние не имеют общих оснований ни с одним из артикулов Устава Воинского 1716 года.
14. § 1-й. Прежде всего подлежат разбору основания, которые мы имеем для определения, что в начале организации регулярной армии войска руководствовались правилами «Краткого обыкновенного учения… в строении пеших полков… 1702 г.». Этому могут служить следующие доводы:
1) «Краткое обыкновенное ученье… 1702 г.» мы встречаем в ручной книге офицера того времени, а, следовательно, последнее дает уже право думать, что это был современный устав.
2) «Краткое обыкновенное ученье…» печатается в 1704 г.17, что еще более указывает на то, что устав этот практиковался в войсках.
3) Некоторые из учебных положений, как например, ружейные приемы, переходят без изменений в Устав Воинский 1716 г., несомненно служивший войскам руководством с 1716–1732 и 1743–1755 гг.
4) «Краткое… ученье 1702 г.», хотя во многом отличается от устава Вейде, который первый представил Петру I доклад о строе в армиях западной Европы (что будет изложено ниже), но имеет все-таки с ним сходство.
Таким образом, можно быть вполне уверенным, что первоначально войска руководствовались правилами строевой службы, [7] изложенными в «Кратком обыкновенном учении…» На этот вывод указывается у г. Обручева, встречается намек и у Голикова18.
14. § 2-й. Приняв, что войска руководствовались «Кратким… учением … 1702 г.», нужно вместе с тем признать, что первый строй был у нас в 6-ть шеренг. Ближе всего это видно из командных слов при стрельбе по уставу 1702 г.19, а именно: при обучении стрельбе «нидерфален», «плутонгами» «залпами» командовалось:
I. При стрельбе нидерфален: 1) передние пять шеренг пади; 2) задняя прикладывайся; 3) пали.
II. Для производства залпа или последней стрельбы – части перестраивались из шести в три шеренги («всем в 3 шеренги») по следующим командам: 1) заряжай ружья вдруг; 2) с половины рядов налево шеренги здвой (что следовательно и образовало строй из 6-ти в 3-и шеренги); 3) передняя шеренга на коленки; 4) взводи курки; 5) прикладывайся; 6) стреляй и вставай; 7) отмыкай ряды и шеренги; 8) которые входили направо, выступай по прежнему.
Правила стрельбы плутонгами определяют то же, что было 6-ть шеренг.
Итак, из этих командных слов ясно можно заключить, что по правилам устава 1702 г. строй был в 6-ть шеренг. Но когда же мы перешли от 6-ти шереножного строя к 4-х шереножному? а равно – повлекло ли это за собой изменение в других строевых правилах «Краткого обыкновенного учения… 1702 г.»?
Есть основание ответить на последнее утвердительно и вместе с тем нельзя не признать, что в этих изменениях прогладывает личная инициатива Петра I.
14. § 3-й. Для разъяснения первого вопроса – когда 6-ти шереножный строй был заменен 4-х шереножным – прежде всего нельзя [8] не обратить внимания на то, что «Копия с пунктов… за подписанием Его Царского Величества собственной руки…» Нарышкину в Дерпте о «учреждение к бою по настоящему времени… 1708 г. марта 16 числа»20 – включена в ручную книгу офицера. Если бы эта инструкция не имела существенного значения для строя, не изменяла бы существовавших правил, то полагаем, нельзя было и ожидать подобного документа в настольной книге офицера. Затем, нельзя не заметить причину появления этого предписания Петра. Вообще оно могло появится или в подтверждение, принятых порядков или как закон, заменяющий собою прежние положения; но по самому смыслу инструкции видно, что она появилась как новый закон.
Попытаемся вникнуть в указания инструкции.
В этом памятнике, кроме замечательно меткого взгляда на обучение, есть указание о стрельбе: «надлежит двум манерам в стрельбе обучать»: первый – «шеренгами», другой «манер» - «плутонгами». Важно, что о стрельбе «нидерфален» нет и намека. Но нужно заметить, что по характеру стрельба падением (нидерфален) есть та же стрельба шеренгами, но при 6-ти шереножном строе. При стрельбе шеренгами инструкция Петра I Нарышкину предписывает – «1-й шеренге никогда не стреляет, но, примкнув багинет, ружье держать… пакт обучать трем шеренгам переменяючись стрелять». Итак, при стрельбе указывается дело только четырем шеренгам. Но на четырехшереножный строй, устанавливаемый инструкцией, еще определеннее указывают правила стрельбу плутонгами (взводами).
Стрельба взводами признавалась «лучше, без опасения от камфузей и сего манеру больше держаться… по сему солдатам такоже надлежид в 4-ре человек в ряду стоять».
Эти выписки несомненно свидетельствует, что в 1708 году был уже четырехшереножный строй; причем дело это было, вероятно, новое для войск подведомственных Нарышкину или по крайней мере мало известное им в 1708 году.
Но этот вид стрельбы для других частей армии, по-видимому, был не новый. Из инструкции Брюсу для действия под Выборгом 1706 г.21 мы между меткими боевыми наставлениями Петра встречаем такое указание: «во время баталии пехоте стрелять таким образом: первые шеренги на коленях, а вторые, стоя, как указано полкам Стрекалову, Скулину, Путятину» и пр. Что же это была за стрельба? Нет сомнения [9] – стрельба новая, ибо она показывалась некоторым полкам и видимо относится к 4-х шереножному строю; если бы эта стрельба была из 6-ти шереножного строя, то она уже давно была бы известна, и зачем ее показывать? Таким образом, эти документы дают право думать, что войска наши «по 4-ре челов. в ряду ставить» начали вскоре после 1704 г., когда последний раз было напечатано «Краткое обыкновенное учение…» 1702 г., но в виду повсеместных боевых действий первых лет 1700-х годов можно заключить, что новое положение (4-х шереножный строй) вводилось в армию постепенно: в 1706 году это объявляется Брюсу, а в 1708 г. Нарышкину в инструкции, которая делается популярною в армии. Так что период с 1706–1708 г. есть время, когда у нас перешли от 6-ти к 4-х шереножному строю.
14. § 4-й. Теперь нельзя ли попытаться определить: какие последовали изменения в строе наших войск с принятием 4-х шереножного строя. Так как кроме командных слов мы не имеем никаких положительных данных, объясняющих построение, то к решению этого вопроса следует подойти путем вывода.
Обратимся несколько вперед к первому систематическому уставу нашей армии – Уставу Воинскому 1716 года.
В этом последнем, несмотря на всю обстоятельность его, подробности построений не объясняются: «как звычайные и твердо знаемые в полках»; 22 а потому нужно думать, что правила, вошедшие в этот устав, существовали гораздо раньше 1716 года и, следовательно, заменили собою бывшие прежде по «Краткому обыкновенному учению… в строении пеших полков… 1702 года».
Изучая правила устава 1716 г. и сравнивая их с изложенными в «Кратком обыкновенном учении» 1702 г., а также с инструкцией Нарышкину 1708 г., мы видим: во-первых, в уставе 1716 г. те же самые ружейные приемы, как и в 1702 году; во-вторых, подобные же правила стрельбы, которые были и в инструкции Нарышкину 1708 г., но лишь с некоторыми усовершенствованиями. Разница в том, что не одна, а две первые шеренги садились, и таким образом все люди могли принимать участи в огне (последнее, заметим, в западной Европе никогда не было)23. Виды же стрельбы в уставе 1716 года были те же, которые были указаны Петром Нарышкину: та же стрельба шеренгами и плутонгами, с тем же предупреждением – 1-ой шеренге иметь штыки примкнутыми, но лишь с добавлением в уставе 1716 г. – «без нужды не стрелять». [10]
Таким образом, сравниваемые правила устава 1716 с инстр. Нарышкину как бы показывают, что «Краткое обыкновенное учение 1702 г.» заменялось в свое время частными инструкциями Петра I, и так было до 1712 года, когда государь приступил к составлению устава 1716 г., в который подробности не вошли как «звычайные», следовательно, бывшие до 1716 г.
К подобному обыкновенному построению, о котором Петр I в уставе 1716 г. «письменно подробно упоминать» «отложил» относится вздаивание шеренг и рядов24, одно из важнейших видов перестроений. Постараемся теперь разобрать правила вздваивания рядов и шеренг по уставам — 1702 и 1716 гг., с целью выяснить сущность этих построений, а равно видеть видоизменения строя 1702 года уставом 1716 г. Наконец это же дает случай сравнить элементарные начала нашего строя, со строем в западной Европе.
Обозначим командные слова особыми знаками для удобства ссылки на них при разборе.

Командные слова по уставу 1702 г.25 Командные слова по уставу 1716 г.26
1. «С половины рядов налево/направо шеренги здвой». а) «Через ряд направо/налево ряды сдвой».
2. «Которые входили направо/налево выступай по прежнему». б) «Становись во фронт по прежнему».
В уставе есть такая оговорка: «а когда выступаешь на лево, тогда, пришед на свое место, поворотиться направо.... а направо, выступая, чиниться такоже». Команды 1, 2, 3, 4, а, б, в и г, в отделе вздваивания шеренг в обоих уставах.
3. С половины шеренок на право ряды здвой». в) «С половины рядов направо вперед (или налево назад), шеренги сдвой»
4. «Которые входили направо кругом, выступай по прежнему». г) «Которые входили налево кругом, выступай во фронт по прежнему».

Сначала нужно однако дать себе отчет—что именно исполнялось по командам, определенным «Кратким… учением» для вздваивания шеренг и рядов. Пособием для объяснения этих команд устава 1702 года служит следующее основание. Вейде [11] заимствовал порядок вздваивания шеренг и рядов в конце XVII столетия в западной Европе. В Истории пехоты Рюстова27 есть указания основной идеи вздваивания рядов и шеренг: при вздваивании шеренг из «шести получалось три шеренги»; при вздваивании рядов «из 24-х образовалось 12-ть»; т. е. при вздваивании шеренг число их уменьшается вдвое, при вздваивании рядов было уменьшение вдвое рядов по фронту. Несомненно, что в «Кратком… обучении» механизм этого построения был упрощен сравнительно с изложенным у Рюстова (что свидетельствуется и менее сложными командными словами и правилами устава 1702 г., сравнительно с изложенным в «Истории пехоты»), но что основная идея вздваивания в нашем уставе 1702 г. была та же,. которая указана Рюстовым, доказывается тем, что в «Кратком… обучении 1702 г.», например, при стрельбе плутонгами и залпами категорически определяется, что сперва нужно было «здвоить шеренги» и для этого были следующие командные слова. Для стрельбы плутонгами при обучении: А) с половины рядов налево, шеренги здвой; Б) первая шеренге пади на коленки; В) задния шеренги приступай вблизость; Г) 1-й плутонг пали, 2-й пали и т. д.; Д) вставай все вдруг; Е) отмыкай ряды и шеренги; Ж) которые входили направо, выступай и становись по прежнему.
Т. е. по этим командам строй видоизменялся из 6-ти в три шеренги, как указывается и у Рюстова.
Команды А и Ж, между прочим, совершенно сходны с помеченными 1-ю и 2-ю командами «Краткого… учения 1702 г.», которые ясно определяют перестроения из 6-ти шеренг в три. Следовательно, если команды №№ 1 и 2 относились к вздваиванию шеренг, то команды №№ 3 и 4 помянутого устава 1702 года относились к двойному уменьшению рядов по фронту.
Возьмем команды №№ 1 и 2 устава 1702 года (вздваивание шеренг) и выясним, что по ним исполнялось, применяясь к объяснению однородных построений, указанных Рюстовым.
По первой команде: с половины рядов налево, шеренги здвой. (Черт. 10) II-е, IV-е и VI-е ряды 2-й, 4-й и 6-й шеренг становились левее, впереди стоящих рядов 1-й, 3-й и 5-й шеренг, которые оставались на месте (черт. 10, 2-е положение) и таким образом образовался 3-х шереножный строй (черт. 10, оконч. положение). Для восстановления 6-ти шереножного строя подавалась команда: «направо выступай по прежнему», [12] что легко объяснить; а именно входившие ряды осаживали и становились в прежние места. По 3-й команде устава 1702 г.: «с половины шеренок направо ряды здвой», нужно было уменьшить вдвое число рядов по фронту; а потому, применяясь к построению Рюстова, половины шеренг (части а, в, д, ж, л, м, черт. 11) заходили за части, стоящие к флангу. Причем 4-я команда объясняется просто: для того, чтобы восстановить фронт из окончательного положения, указанного в черт. 11-м, нужно было части а, в, д, ж, л, м, или повернуть кругом и движением вправо восстановить фронт, или те же части повернуть налево и затем движением влево выстроить фронт части. Одно из них и указывает 4-я команда: которые входили кругом и выступай по прежнему.
Вот суть построения по уставу 1702 г., взятая по идее, но упрощенная сравнительно с европейским. Считаем упрощенной уже потому, что в европейских армиях были построения, например, по командам полурядами и полушеренгами вперед, вправо и влево ряды здвой; или шестыми частями шеренг вперед, влево и вправо утрой шеренги. Подобных сложных построений нет в нашем уставе.
Посмотрим теперь, что исполнялось по командам а и б устава 1716 г., когда у нас был принят 4-х шереножный строй.
Командные слова № а через ряд направо/лево ряды сдвой, ясно определяют, что это относится к рядам, а не шеренгам, и по простоте команд иначе нельзя объяснить исполнение их, как современным способом, т. е. ряды (черт. 12) II, IV, VI и т. д. (заштрихованные) всех четырех шеренг заходили за I, III, V (черт. 12, №№ затушеванные); а команда литеры б, «налево выступай по прежнему», также ясно определяет, что II, IV и VI ряды входили в свое место.
Теперь разберем команды литеры в с ½ рядов направо/лево, вперед/назад шеренги сдвой.
Команды в и г, устава 1716 года почти совершенно соответствуют командным словам №№ 1 и 2 устава 1702 г.; но по этим командам в уставе 1702 г. происходило уменьшение числа шеренг (т. е. из 6 образовалось 3); значит, правильнее было бы принять, что и в данном случае из 4-х образовалось две? Но этого быть не может.
Вздваивание, как мы видели, было для стрельбы; но сущность стрельбы обстоятельно изложена в уставе 1716 года и нигде нет намека на стрельбу в две шеренги. Во всех случаях указаны правила стрельбы именно в 4-ре шеренги, и [13] только в уставе 1755 г. появляется перестроение для стрельбы из четырех в три, а не две шеренги. Следовательно, если вздваивание шеренг было не для стрельбы, то естественно предположить, что для передвижения, т. е., по команде литеры в, половины рядов (например, ½ роты) в, е, л, н (черт. 13) заходили шеренгами вперед/назад между шеренг первых полурот, а, б, д, ж, и образовался род настоящих колонн. Команда под литерой г, для восстановления фронта – которые входили на лево кругом, выступай по прежнему – подтверждает правильность построения, указанного на чертеже 13. Таким образом, вздваивание шеренг является не уменьшением числа шеренг вдвое, но увеличением.
В общем выводе мы можем заключить:
1. Краткое обыкновенное ученье служило нашим войскам руководством в период первой их организации до 1706 г.
2. В то время строй наших войск был 6-ти шереножный.
3. В период 1706–1708 года правила «Краткого… ученья» 1702 г. были изменены; строй принят был в 4 шеренги, но это вводилось постепенно, частными инструкциями Петра Великого.
4. С принятием 4-х шереножного строя соединены были некоторые видоизменения вообще в построениях, правилах стрельбы, а в особенности изменяется понятие вздваивания шеренг; при 4-х шереножном строе вздваивание является не уменьшением их вдвое, а, напротив – увеличением; образуются просто колонны: справа вперед, справа назад, слева вперед, слева назад; вздваивание же рядов упрощено до существующих в настоящее время правил и остается как строй, удобный для движения на более близкое расстояние.
5. Простота элементарных построений, установленных Петром I в изменении положений «Краткого обыкновенного учения» 1702 г., обращает на себя внимание, в особенности сравнительно с «варварски» сложными построениями западной Европы.. Строй времен Петра I кроме простоты отличается также замечательною гибкостью, независимостью частей, и совершенно самобытно устанавливается идея всецело приспособлять строй к удобству действия огнем (стрельба всеми 4-мя шеренгами – «лишних» шеренг не было).
14. § 5. Воинский Устав Вейде представлен был Петру I в 1698 г.
Устав Вейде представляет собою как бы отчет генерала, командированного за границу с целью определить основания строевой организации войск. Это следует и из введения к Воинскому Уставу Вейде и из указаний текста устава.
Так, посвящая свой труд царю Петру, Вейде при этом говорит, что со дня поступления на службу государя, «не жалел [14] аз прилежания своего» и указывает, что он старался приложить особое рвение делу «егда Ваше Царское Величество милостивейше изволил меня перед своим великим посольством, тому же два года, (1696 г.) к различным европейским дворам напред посылати». Где автор «неоскудевал скрайним прилежанием все, что непотребнейшее и лучшее сотрению достойно было испытовати и примечати»; а в результате свои выводы «в настоящей книжице описать».
Кроме того, касаясь, например, вопроса о составе частей, Вейде говорит: «рота пехотная есть часть людей во сте да во сте двадцати человек, как у цесарцев употребляется; у францужцев не более 60–70-ти человек в роту берется». Состав батальона определяет Вейде в 3-и, 4-е, 5-ть рот, а полка в 8-мь, 12-ть рот, соединенных в два или три батальона.
Касаясь основного строя для стрельбы – развернутого – Вейде точно также характеризует, что, выполняя свою задачу, он вникал в основные начала строя войск западной Европы и привез в Россию принятые тогда у нас «порядки» построений. В отделе обучения роты он задает первый вопрос: «какое число шеренг должно быть», и тут же высказывает выгоды большого или меньшего числа шеренг. Его собственный окончательный вывод был за 6-ти шереножный строй. В начале он говорит: «По своему же мнению отвечаю аз на первое (выгоды строя в 4-е шеренги), что гораздо опаснее есть ряды в 6 человек высотою становить, нежели в 4 человека, понеже я скорее и чаще могу огня достать и не имею смятения (в смысле беспорядка, конечно) опасатися; на другое возвещаю аз, что как ряды в 6 человек высотою поставлены будут, то не едино фланка крепче будет, но и фронта и хощу також при сем мнении пребывать, что в 6 человек высотою становить лучше и прибыточнее и безопаснее есть»28.
Таким образом из этих указаний достаточно видно, что уставные правила Вейде были лишь проект устава, который подлежал утверждению и изменению государя.
Затем, оснований полевой службы в уставе Вейде совсем нет, а гарнизонной – указаны лишь в самых общих чертах и не могут быть сравниваемы с обширным и обстоятельным развитием этих вопросов в уставе 1716 года.
Вообще Воинский Устав Вейде весьма ценный памятник, указывающий, каким путем у нас с устройством регулярного войска устанавливались элементарные правила строевой службы; но положения Вейде решительно не дают права делать какие-либо положительные выводы о строе русских войск [15] до 1702 года. Сравнивая Воинский Устав Вейде и Устав Воинский 1716 года, нельзя не заметить, что эти уставы разнятся между собою и по смыслу, и по отдельным положениям. Напротив, нельзя не заметить видимого сродства между «Кратким учением…»1702 г. и отдельными инструкциями Петра I и «Уставом Воинским» 1716 г. Кроме отмеченного, например, крупная разница между уставами Вейде и 1716 г. свидетельствуется также Пекарским и Востоковым29, и лишь некоторые только положения, например, о «должности полковых чинов», «что есть солдат» и другие места 3-й части устава 1716 г., сходны с уставом Вейде.
Сравнивая основные начала устава 1702 г., инструкции Брюсу и Нарышкину с положениями устава 1716 года, мы видим:
1) Ружейные приемы по уставу 1702 года и 1716 почти совершенно сходны.
2) Данные инструкции Нарышкину в отношении рода стрельбы, числа шеренг в развернутом строе, места чинов в строю, порядок замещения начальствующих лиц в основаниях совершенно соответствуют правилам, указанным в уставе 1716 года.
3) Основная идея мирного обучения войска, указанная в инструкции Нарышкину, строго проведена и в Уставе 1716 года.
Сделаем сначала весьма интересную выписку из инструкции Нарышкину, где рельефно высказывается взгляд Петра I на мирную подготовку войск (извлечено из рукописи Румянцевского музея № 13). «Понеже известно есть, что старых солдат надлежит уже той экзерциции больше обучать, которая для рекрут учинена, ибо оные того грандусу уже миновали, но надлежит непрестанно тому обучать как в бою поступать, то есть справною и не спешною стрельбою, добрым прицеливанием, справным швенкованьем, отступлением и наступлением, наступлением линей, захватыванием у неприятеля фланки, секундированием (взаимная помощь), единым другим и протчим обороты и подвиги воинские, чему всему мать есть безконфузство (бесконфурство), ибо кто его неблюдет, тот всегда безприкосновение потеряет, ибо сие едино войска возвышает…; чему всякому, а офицеру паче живота своего хранить достоен».
В Уставе Воинском 1716года помещен только «учебный артикул», т. е. рекрутский и, пожалуй, повторительный для старых солдат. Что же касается до обучения последних маневрированию, то в этом отношении ничего нет. Устав Воинский [16] строго ограничивается только элементарными данными построений, указанием видов стрельбы полка и т. п. Это совершенно подтверждает мысль, высказанную великим полководцем и в инструкции Нарышкину относительно обучения. Раз если обучение старых солдат должно было быть различным «воинским оборотам» - «яко в бою поступать», то в виду бесконечно разнообразной боевой обстановки несомненно нельзя было и ожидать в уставе указания «случаев» применения уставных типов. Короче, устав 1716 года дает только «порядки», а «случаев» и не пытается предусматривать. Это исключительно зависело от рациональности ведения обучения, в чем Петр I-й очень часто лично принимал участие30.
Детальные указания инструкции Нарышкину по вопросу обучения сходны с уставом 1716 года. Так, например, общее предписание инструкции Нарышкину об обязанностях офицеров, видимо, проявляется в следующем предписании устава 1716 года. «Дабы во все всегда благо последовати могло, надлежит господам Полковникам и прочим Штаб и Обер-офицерам, тож и урядникам имети всякому по должности и званию всемерное тщание»31.
Уставом 1716 года устанавливаются указания для одиночной подготовки стрелка в «прикладе», т. е. прицеливанье. Офицеры должны были за каждым солдатом примечать, и «по сему учению каждому солдату особливо стрелять» и т. д., что намечено и в инструкции Нарышкину.
4) О полевой службе военного времени ни в уставе Вейде, ни в помянутых рукописях (книги офицеров) нет указаний; но, нужно думать, войска руководствовались частными предписаниями Петра, в роде указанных союзным главнокомандующим 1713 г.; во всяком случае, относительно правил полевой службы устава 1716 г., в настоящее время только по аналогии можно принять, что эти правила практиковались прежде в наших войсках и взяты из опыта и разных инструкций, которые еще не исследованы; что вообще и лишает возможности дать точный отчет о полевой службе войск с 1700 до 1716 года. Вообще этими параллельными краткими указаниями имелось, между прочим, в виду наметить сродство собственно элементарных положений устава 1702 года и изменений в них до 1716 года сравнительно с Уставом Воинским 1716 года, дабы иметь право считать Устав Воинский 1716 года, как бы сводом уставных положений и правил, бывших в нашей армии до 1716 года. [17]
Для большей убедительности, что в устав 1716 года вошли правила, бывшие прежде, приведем выдержки из устава 1716 г. После ручных приемов и поворотов, в отделе вздваивания рядов, сказано: «понеже сие все есть уже звычайное дело, того ради о том пространно упоминати отлагаю»; а равно: «каким образом повзводно, по ротно, баталионом или целым полком на право или на лево швенковать, о том уже во всех полках толико употребляемо есть и тако твердо знаемо, что многим письмом пространно упоминати не надобно». Наконец, в заключении устава о «экзерциции», сказано: «ибо правду упоминати писменно пространно толковати отложил»32; а если кому будет что-либо «не внятно… те б господа офицеры спрашивались хотя б у самаго Генерала, чтоб никто мог сказать, что в том довольственнаго изъяснения не учинено было».
15. Первоначальная организация нашей армии (до 1704 года) указана г. Гудимом-Левковичем33; но, к сожалению, в исследовании автора осталось невыясненным – изменилась ли организация наших войск по плану Огильви? Автор полагает только, «что рекрутские наборы были введены вследствие предложенного фельдмаршалом Огильви плана»; но принята ли была штатная численность рот, а равно и число последних в полку, по проекту Огильви 1704 года – неизвестно. Между тем Огильви предлагал иметь в полку вместо 10-ти рот – 9-ть; из них одна гренадерская, т. е. – полк нормального состава был бы в два батальона по 4-е роты в каждом и одна рота гренадерская; численностью каждая рота в 119-ть рядовых34. Карцев35 (ко дню Полтавы) принимает именно последнюю организацию, не касаясь, однако, определения числительного состава роты и не указывая источников. Числительный состав батальона у г. Карцева – в 600 чел.
Из хронологических таблиц гвардии, гренадерских и армейских полков тоже следует, что в 1704 году состоялось переформирование полков из 10-ти в 9-ти ротный состав; но нет данных определить, что в роте было 119 человек, как предлагал Огильви.
Итак, можно, по-видимому, считать вполне определенным, что в 1700 году пехотные полки были в составе 10 рот (за [18] некоторыми исключениями), а в 1704 г. в составе 9-ти рот; из них одна гренадерская.
Дальнейшего изменения в организации пехотных полков в царствование Петра I из хронологических таблиц вывести нельзя. Между тем в П. С. З., том VIII, № 5571, мы встречаем, что комиссии, образованной в царствование императрицы Анны, дано следующее основание для рассмотрения табели 1720 года. А именно, иметь в виду: «сходно ли с резоном воинским, чтобы полк как ныне состоял в 7 ротах мушкетерских и одной гренадерской». Значит, несомненно, в 1730 году состав полка был в 8 рот.
Хотя здесь и указывается на табель 1720 г., но, обращаясь к ней (П. С. З. № 3511) мы (в таблице сборника штатов П. С. З. Т. XLIII) находим, что число людей показано общее на полк; всего 1441 человек, но в этом числе есть и нестроевые, и во избежание ошибки при определении состава полка обратимся к другим данным.
Если обратим внимание на число чинов в роте, которых по Уставу Воинскому 1716 года полагалось по одному на роту, то увидим, что их в полку, по табели 1720 года, было по 8-ми (8 капитанов, 8 поручиков,. 8 прапорщиков, 8 знамен, 8 каптенармусов и т. п.), т. е. ясно, что в 1720 г. в полку было 8 рот, как то и указано в П. С. З. № 5571.
В табели 1717 г.36 состав наличного числа людей в полку и недостающее число людей до комплекта определяется следующими данными.

Полк.

Налицо число.
Солдат и капралов.

Вдополнку. Этой графы в подлиннике нет.
Общее число.
1) Нарвский 1195 605 1800
2) Киевский 1328 472 1800
3) Ингерманландский 1249 551 1800
4) Московский 1082 718 1800
5) Лефортовский 893 307 1200
6)Шлиссельбургский 702 498 1200
7) Ренцеля 825 375 1200
8) Тобольский 835 365 1200

Короче, в ведомости только 4-е полка имеют 3-х батальонный состав по 1800 человек, а остальные – 2-х батальонный по 1200 человек, или по 600-т человек на батальон. [19]
Имея в виду, что по Уставу Воинскому 1716 года рота была в составе 6-ти капралов и 144 рядовых37 (всего 150), выходит, что в 1717 и 1716 годах батальон, имея четыре роты, был в составе 600-т человек, в том числе и гренадеры. Это видно и из другого места устава 1716 года, где указывается порядок следования поротно и место четвертых рот38 (по вышеописанному и четвертая рота идет и т. д.). Рассматривая далее табель 1711 года, мы видим, что по штату было назначено всего в армии: 336 капитанов, 336 поручиков, 336 прапорщиков, 336 знамен, 336 каптенармусов. Зная, что в то время у нас было 42 полка, мы увидим, что на полк придется тоже 8-мь помянутых чинов, т. е. 8 капитанов, знамен и т. д. на полк. Правда, гвардия имела особый состав, но она и получила особый сверхсметный расход39, а в штате 1711 г. были только общие положения, определявшие содержание из государственных доходов. Итак, уже в 1711 году полк был в составе 8-ми рот.
Остается попытаться определить – когда же у нас убавили по одной роте от полка? из таблицы № 1-й нашего труда видно, что в 1708 году было образовано четыре гренадерских полка. Рассматривая хронику полков, которые ныне ведут историю бывших гренадерских полков в царствование Петра I, видно, что для формирования гренадерских полков от всех полков армии отделены были гренадерские роты и образованы гренадерские полки, т. е., следовательно, в 1708 году полки и переформировались из 9-ти в 8-ми ротный состав, что и сохранилось в армии (как показывает закон № 5571) с 1708 до 1731 года.
Но не следует упускать из вида, что еще в 1706 г. есть несомненные распоряжения Петра по поводу приведения состава рот в 144 человек40; а потому весьма вероятно, что предложение Огильви, относительно состава рот в 119 человек, не было совсем приведено в исполнение. Петру I указывал на этот состав и Вейде (смотр. приложение 14, § 5); но весьма возможно, что Петр I и тогда этот состав роты считал слабым. Одним словом, нет никаких подтверждений, что рота была в 1704 г. у нас в составе 119 рядовых.
В общем выводе следует принять, что в 1704 году полк был в составе 9-ти рот и с 1706 года рота несомненно была в составе 144 строевых рядовых и 6 унтер-офицеров. [20]
В 1708 году полки переформированы в состав 8-ми рот, и эта организация остается неизменною до 1732 года, т. е. до штатов времени императрицы Анны (смотр. таб. 2).
16. Капралы и рядовые считались вместе, что видно из табели 1717 года. (Смотр. вын. 15). Подразделения роты взяты из Устава Воинского «о экзерциции», стр. 24, изд. 4.
17. Устав Воинский 1716 года. Изд. 4-е. «О должности чинов», стр. 128.
18. меры Петра I по внутреннему управлению и хозяйству полка заслуживают вообще внимания. В основаниях они отмечены в Военном Сборнике еще в 1859 г. (статья г. Журавского «Обозрение расходов на военные потребности». Военный Сборник. 1859 года, № 9-й, страница 15).
19. В гвардии чин секунд-майора был только с 1732 года. Смотри записки Нащокина, стр. 37.
20. Устав Воинский 1716 года. Часть I, глава 7-я.
21. Название «генеральство» встречаем при первой же организации армии (Гудим-Левкович. Военный Сборник 1876 года, № 2, стр. 217), но к 1717 году подобные крупные подразделения окончательно носят название дивизии. (Табель и ведомость полков 1717 года, о которой помянуто выше в выноске 15).
22. Московское Отделение Архива Главного Штаба. Дела секрет. экспедиции. Книга № 112/115.
23. Устав Воинский 1716 года, часть 1-я, глава 8-я.
24. Там же. Глава 4-я и 6-я.
25. Журнал военных действий Российской армии 1757–1761 года. Часть II-я, страница 262-я.
26. Бранденбург. «О вооружении русских войск в первой половине XVIII столетия». Оружейный Сборник 1881 г., № 2. Исследование по архивным данным.
27. Вопрос о вооружении нашей пехоты пиками не лишен интереса. Рюстов («История пехоты» XVI т. Военной библиотеки, стр. 153) почему-то думает, что пика у нас удержалась до 1721 года. Г. Бранденбург (Оружейный Сборник 1881 года, № 2, стр. 12) то же самое полагает, что часто в военное время первая шеренга была вооружена пиками. Голиков тоже указывает, что в 1705 году было заказано 10 т. пик в Москве (Деяния Петра, издание 2-е, том III, страница 52-я). Но мы решительно думаем, что вообще в царствование Петра к пикам у нас прибегали в исключительных разве случаях, за неимением ружей. Ни в «Кратком обыкновенном учении» и тем более в уставе 1716 года, мы решительно никакого дела не находим для пикинеров, и даже нет намека на существование их. В уставе 1716 г. (экзерциция) первой шеренге указывается иметь примкнутые штыки всегда во время [21] стрельбы. А что в ружьях был в то время иногда недостаток, на то, по-видимому, указывает и П. С. З. №№ 2106 и 2605.
28. Московское Отделение Архива Главного Штаба. Дела воинской комиссии. Опись 121-я, связка 37-я. Рассуждение особой комиссии о вещах и амуниции, положенной по табели 1720 и 1724 годов.
29. Письмо Брюса к Репнину помещено у Хмырова. «Главные начальники русской артиллерии». Артиллерийский журнал, 1866 года, № 2, стр. 108.
30. Из документа, указанного в выноске 28-й.
31. Там же.
32. Там же.
33. В 1731 году были новые штаты (П. С. З. №№ 5803 и 5804), из которых видно, что люди имели при себе довольствие на неделю, а в провиантском обозе – на две недели.
34. Дача солдат на вес заменена позднее; а именно «Провиантскими Регулами» 1758 г. (п. С. З. № 10788).
35. Это по штату 1720 года. Смотри книгу штатов к П. С. З. Том XLIII, № 3511. Журавский В. С. Том IX, страница 20-я П. С. З., № 3527.
36. Устав Воинский. Часть 1-я, глава 68-я.
37. Провиант. Регулы 1758 года, № 10788.
38. Голиков. Том II-й, страница 20-я, изд. II.
39. Книга штатов к П. С. З. Штаты 1720 г. Том XLIII. Таблица V. Между прочим, состав полка был всего в 1441 человек; боевой же элемент – 1200. Это можно объяснить значительным числом денщиков и большим числом «извощиков» при 300 лошадях.
40. Полное Собрание Законов № 3006. Вообще мы должны заметить, что для работы пользовались собственно четвертым «тиснением» устава 1716 года. Печатание этого устава продолжалось до 1814 года, как это видно из весьма ценного труда для отыскания источников древнерусского периода литературы г-на Сопикова. («Опыт Российской библиографии» 1823 г.). Экземпляр этого устава Петра I, издания 1814 года, я действительно имел случай видеть в 1881 году у начальника штаба гренадерского корпуса. Сравнивая его с первым изданием 1716 года (в Румянцевском музее), видно, что нет решительно никакой разницы в тексте; а потому можно пользоваться безразлично каким бы то ни было изданием.
41. Есть печатный экземпляр этого издания 1841 года, но я пользовался рукописью, помещенной в Сборнике или Записной книге офицера. Смотри выноску 43-ю.
42. Артикул Воинский и другие статьи, составлявшие ручную [22] книгу офицера 1714 года. Рукопись Румянцевского музея по каталогу Востокова под № 13.
43. Сборник или записная книга офицера 1709–1720 г.. № 366. Румянц. музея.
44. а) Указ, данный Петром I-м 15 января 1713 года, г. фельдмаршалу Меньшикову и союзничьим Флемингу и Шултину. (Выписка из соч. Голикова «Деяния Петра Великого», изд. 2-е, том V, стр. 412).
1. Ежели неприятель не перешел и сегодня не перейдет чрез уготованный мост, и места весьма нет, чтоб нам между сим городом (Гузумом) и Фридрихстадом, или по льду перейти, или мост сделать, то завтра идти к реке Трене, по установленному маршруту, и искать атаковать неприятеля с помощью Божьей; а для скораго на ней захвачения места, кавалерии обеим крылам идти наперед к оной реке; тако ж и пехоте поспешать, как возможно.
2. Ежели ж получим подлинную ведомость, что неприятель уже перешел, то идти по другому положенному маршу, а именно: всей кавалерии наперед под командою фельдмаршала Флеминга, оставя 400 человек кавалерии, половину для пехоты, а другую для нашего конвою, и искать с помощью Божьею над неприятелем поиску; однако ж того смотреть, чтоб наперед заходить, дабы неприятель не разрезал конницу от пехоты, и не напал бы на которую.
3. Вся пехота алииртная (союная) имеет быть под командою фельдмаршала Меншикова, с которою он имеет следовать скоро и соглашаться с фельдмаршалом Флемингом о марше и месте к бою, который имеет быть или в том, или в другом месте по данному ордеру де баталии. Пётр.
44. б) «Регулы, которые при баталии предостережены быть имеют»41.
1. Когда на неприятеля наступать, то надобно, чтобы нарочно при инфантерии некоторые люди отправлены и отделены были, у неприятельской артиллерии людей и лошадей разорить и оных искать поить.
2. Ежели от неприятельских пушек великой урон есть, то надлежит прямо поспешно на оныя идти; то ж надобно делать и кавалерии, ибо чем ближе к пушкам, тем меньше вреда и опасности от них.
3. Ежели неприятель оставит пушки, то надобно ими овладеть, не теряя ни мгновения ока, и ежели их против неприятеля [23] употребить не можно, то надобно оныя заколотить и сделать к употреблению негодными; да и надлежит трудиться во время бою кавалерии или инфантерии, кому тогда способнее будет, искать пушки от неприятеля отнять и оныя заклепать.
4. Не надобно, чтобы наша кавалерия гораздо далеко за неприятелем гналась, но потребно, чтоб оная, разбив его паки в шквадроны, собралась и в добром порядке маршировала и ожидала указа от своих командиров. Она может только отрядить некоторые малые деташаменты для преследования неприятеля, а всей прочей надлежит тотчас построиться; и сие дело есть такой важности, что не можно онаго довольно явственно изобразить, ни довольно рекомендовать.
5. Ежели кавалерия от неприятеля прогнана будет, то надобно, чтоб она уступила к инфантерии, чтоб там паки собраться и устроиться в ордер де баталии.
6. Ежели какой шквадрон имеет указ неприятеля атаковать, то не надобно другим шквадронам оному следовать без именнаго указа; я говорю сие для того, понеже я в последней акции видел сам многих шквадронов, которые на неприятеля пошли без указа, и то без всякой иной причины токмо что видели, что другие пошли.
7. Хотя одна линия имеет указ идти на неприятеля, не надобно, чтоб другая ей последовала без указу, ибо от того часто место (как я сам усмотрел) отменяется и теряется и должно гораздо того смотреть Генералам, которые командуют линиями, и давать потребные указы, чтоб то предостережено было.
8. Усмотрел я, что когда неприятеля атаковали и в разных местах прогнали, случилось, что ордер баталии помешался, и кавалерия, не уступая с места баталии, в одно место собралась, и с неприятелем, хотя довольного места и не имела, билась; однако ж гораздо не таким действом, как когда я ей больше места занять и больше фронта взять велел, чтоб линиями, а не колоннами, как прежде чинено было, атаковать можно, чтоб в конфузию не пришла.
Тако ж накрепко надобно смотреть, чтоб друг друга секундировать, и когда неприятель пойдет на одно крыло, то другому крылу неприятеля с тылу во фланг атаковать.
9. Когда неприятельская кавалерия свою инфантерию оставит, не надлежит по прогнании оной мешкать, но тотчас искать неприятельскую инфантерию с тылу или со флангов атаковать, или ежели с своею случится (соединиться) может, то надобно со всею возможною силою оную атаковать; например, в последней баталии мы с шестью шквадронами наступали на четыре и принуждены были мимо инфантерии идти, которая имела у себя пушки. Как мы оную прошли, то хотел я двух из [24] сих шквадронов назад вернуть, дабы сию инфантерию с тылу атаковать и пушки у ней отнять, но сие невозможно было к действу привесть, понеже сии шквадроны с прочими с излишнею горячностью за неприятелем гнались.
10. При инфантерии надобно трех фунтовые пушки иметь, и оныя временем остановлять и картечами по неприятелю стрелять, но притом всегда инфантерии выстрелы свои беречь.
11. 12-ти и 6-ти фунтовые пушки надобно искать на высоких местах ставить, и из оных сколько возможно по неприятелю стрелять; однако ж ежели армия отважирует, то и оныя времянно подвигать надобно, и сего надлежит Полковнику артиллерии смотреть и потребныя приуготовления чинить.
12. Командующим генералам надлежит место свое назначать, где офицерам их в нужном случае скорее сыскать можно.
13. Подчиненным Генералам заказать надобно, без нужды самим отважиться или шквадроны, или баталионы против неприятеля приводить, разве необходимая нужда того требовать будет; кроме того однако ж господа Генералы смотреть имеют, чтоб им данные указы, и те, которые они сами по оным другим дали, исправно исполняемы были, и в том особ своих не жалеть. Также никто из господ генералов с места баталии прежде уступать не имеет, пока он от своего командира к тому указа не получит; кто ж место свое без указу оставит, или друг друга выдаст, или безчестный бег учинит, то оный будет лишен живота и чести; и для того как Генералам, так и офицерам приказывается, чтобы крепко то солдатам внушали ионных в том удерживали; а хотя б так и учинилось, чтоб рядовых удержать было невозможно, то Генералам и офицерам остаться при тех, кои устоят, хотя конные при пехоте или пехота при коннице. Пётр.
45. Голиков. Том V, стр. 354.
46. Рюстов. История пехоты. Военная Библиотека. Том XVI, страница 130-я.
47. Там же, страница 140-я.
48. Рукопись «Артикул» и пр. Румянцевский музей, № 13-й. Смотри приложение 14-е, § 5.
49. Устав Воинский 1716 г., страница 30-я.
50. Устав Воинский 1716 года. «О экзерциции», издание 4-е, стр. 30–32-я; откуда взяты и все командные слова.
51. Там же. Часть II-я. «О приуготовлении к маршу», стр. 38-я.
52. Рюстов. «История пехоты». Военная библиотека, том XVI, стр. 166. [25]
53. Устав Воинский 1716 года. «О приуготовлении к маршу», пункт 35.
54. Там же. Пункт 34-й.
55. Там же. Смотр. главу 84-ю.
56. Устав Воинский. «О экзерциции», страница 22-я.
57. Там же. «О приуготовлению к маршу». Пункт 19.
58. Там же. «О экзерциции», страница 32-я.
59. Устав Воинский. Часть 1-я, глава 55-я.
60. Голиков. Том II-й, страница 252-я.
61. Московское Отделение Архива Главного Штаба. Кабинетн. дела. Опись 119, связка 6-я.
62. Там же. Смотри черт. 15-й.
63. Устав Воинский. Часть 1-я, глава 4-я.
64. Рюстов. «История пехоты», стр. 210.
65. Устав Воинский. Часть 1-я, глава 20-я.
66. Там же.
67. Там же. Глава 55-я.
68. Там же. Глава 46-я.
69. Смотри выноску 1-ю.
70. Записки Андрея Болотова. Часть V, Письмо 51-е.
71. Мнение комиссии. М. О. А. Главного штаба. Дела воинской комиссии. Опись 121, связка 37.
72. Болотов. Часть V, письмо 51-е.
73. Подробности гарнизонной службы Устава Воинского 1716 года, в части 1-й, главы 59–65; а детали походных движений в отделе «о приуготовлении к маршу», пункты 1–14 и 21–41.
74. Основания для маршей-маневров взяты из Устава Воинского 1716 года. Глава 55-я.
75. Лагерная служба. Там же. Глава 56-я.
76. Сторожевая служба. Там же. Глава 63-я.
77. Там же. Глава 65.
78. Там же. Фуражировки. Глава 54.
79. Хмыров. Артиллерия и артиллеристы на Руси в единодержавие Петра I-го. Артиллерийский Журнал 1865 года, № 10, стр. 609.
80. Переписка эта помещена у Хмырова. «Главные начальники русской артиллерии». Артиллерийский Жур. 1866 года, № 2, стр. 108.
81. «Ведомость сколько в 1723 году по собственному государя Императора росписанию положено артиллерии» и т. д. Дела воинской комиссии. Опись 121. Связка 15. М. От. Ар. Г. Штаба. Из нее видно, что в 1723 г. у нас было пушек: 12-ти ф. – 3; 8-ми фунт. – 12; 6-ти фунт. – 6; 3-х фунт. – 80.
Нужно заметить, что цифры этой ведомости почти не отличаются от официальных сведений, бывших у нас во времена [26] Аракчеева. Я подыскал небольшую брошюру «О российской артиллерии» (помечено – из Грузинской малой библиотеки…; года нет), где находим следующие вопросы: а) «Решенный вопрос о достоинстве нашей артиллерии»; 1812 года (разбираются основания об отливке орудий, о снарядах, о шпигелях). б) «Выдержки из переписки Гнейзенау с Аракчеевым» (по вопросу о достоинстве нашей артиллерии, где интересно, что сначала Гнейзенау указал на недостатки нашей артиллерии в кампании 1713 года, но потом отрекся от этого). Вообще эти выдержки полны пристрастия к Аракчееву. в) «Краткое историческое описание древних пушек с рассуждением о 12-ти фунт. новых пушках». В особенности интересна для нас г) «Ведомость сколько именно, в каких годах, содержалось в артиллерии медных полевых и полковых орудий».
По данным, бывшим тогда уже у Аракчеева за 1723 год было: полевой – пушек: 12-ти фунтовых – 3, 8-ми фунтовых – 12, 6-ти фунтовых – 6; гаубиц пудовых – 4. Итого 25. Полковой – пушек 3-х фунтовых – 80. Итого 105. В 1724 году – пушек: 12-ти фунтовых – 3. 8-ми фунтовых – 12, 6-ти фунтовых – 6. Мортир: 2 пуд. 0 1, 1 пуд. – 2. Гаубиц: 1 пуд. – 4, 2 пуд. – 3. Итого 31. Полковой – пушек 3-х фунт. – 116.
Из сравнения этих цифр со сведениями (помянутыми выше) Москов. Отд. Архива главного Штаба видна разница всего только на 4-е гаубицы. Так что вообще не подлежит сомнению, что в 1723 году состав нашей артиллерии был указанный в таблице и брошюре, а в 1724 году прибавлено к этому числу 36-ть полковых орудий.
82. Таблица помещена в Артиллерийском журнале за 1866 год № 4. «Главные начальники русской артиллерии», стр. 291.
83. «Артиллерийские предложения Вельяшева-Волынцева». Первое издание 1767 года, а второе – 1777 г. Таблица три в тексте сочинения г. Вельяшева.
84. Хмыров. «Главные начальники русской артиллерии». Артиллерийский журнал 1866 года, № 3, страница 156.
86. В документах, служивших основанием для проверки названий полков в царствовании императриц Анны и Елизаветы (см. примечания таблицы № 1) постоянно встречается название – 1-й и 2-й Московский полк. Между тем «Хронологические таблицы пехотных полков» (изд. 1865 г., стр. 35 и 224) вообще не отличают №№ Московских полков. Хроника, например, 65 Московского полка, бывшего в 1700 году полком Иваницкого, определяет, что в 1708 г. полк получил название Московского пехотного полка. Но не следует забывать, что в 1727 году и Лефортовский полк (сформированный в 1700 году) тоже получил название Московского (П. С. З. № 5169), но под № 1-м; следовательно, несомненно в [27] 1727 году у нас было два Московских полка; и так как бывший Лефортовский достоверно был назван 1-м Московским (как свидетельствует Пол. Собр. Закон. № 5169), то, следовательно, полк, бывший Иваницкого во времена императриц Анны и Елизаветы, должен был носить 2-й номер Московского полка.
Обстоятельство это очень важно. Во всех боевых делах XVIII столетия мы постоянно встречаем два №№ московских полков: одного из них не существует (хронологические таблицы пехот. полков, стр. 35), а другой (ныне 65-й Московский пехотный полк) ведет свою историю непрерывно с 1700 года. Например, под Гр. Егерсдорфом (19 августа 1757 г.) второй Московский полк (т. е., как мы полагаем, настоящий 65-й пехот. Московский полк) оказал замечательное отличие, как свидетельствует Болотов (записки Болотова. Том I, ч. IV, письмо 46), что подтверждается также и журналом военных действий. (См. стр. 140 текста).
87. Чертеж № 14 есть копия с подысканного мною в Московском Отделении Архива Главного штаба (Кабинетные дела; опись 119, связка 6). Никаких пояснительных документов к этому чертежу – в связке не разобранных документов – нет; но надписи на чертеже несомненно свидетельствуют, что чертеж № 14 следует отнести к подготовительным распоряжениям Петра I перед Фридрихштатдским боем 31 января 1713 года. Подтверждением этому служат:
1. Наши совместные действия с саксонцами и датчанами против шведов, в период 1712–1713 годов, отличаются крайними несогласиями; это, однако, свидетельствуют: Бутурлин (В. история походов Россиян XVIII ст. Том II, стр. 494–575); Голиков («Деяния Петра Великого». Том V), Соловьев (История России. Том 17). Наконец это видно и из причин неудачи Гадебушской битвы 9 декабря 1712 года, где союзники (саксонцы и датчане) не хотели выждать прибытия Петра, вследствие чего и были разбиты Штейнбоком.
При этих обстоятельствах, после Гадебушского урока, Петр I принял все меры для восстановления единодушия в действиях союзников, и, благодаря энергии Петра Великого, 12 января 1713 года союзные силы были сосредоточены в Рендсбурге в составе: русских войск – 42 батальона и 29 эскадронов; датских – 9 батальонов и 31 эскадронов; саксонских – 3 батальона и 23 эскадрона (Бутурлин. История походов Россиян. Том 2-й, стр. 543). Всего 54 батальона, 83 эскадрона и 100 орудий. Чертеж же показывает состав отряда всех союзных сил: 41 батальон пехоты, 3 пеших драгунских батальона и 101 эскадрон. Но не следует забывать, что между 12–29 январем 1713 года из состава отряда были выделены небольшие силы для наблюдения за неприятелем по [28] рекам Эйдеру и Драге, и особый отряд остался в Гузуме. (Бутурлин. История пох. Рос. Том II, стр. 547). Таким образом можно положить, что ко времени военного совета перед Фридрихштадтом 29 января 1713 года (к которому времени Голиков дает директивы и инструкцию, включенные в примечание 44 а) и б), войска союзников были приблизительно в составе, указанном на чертеже; а именно, по надписям, русских: 31 батальон, датских 7 батальонов и саксонцев 3 батальона. К каким армиям принадлежала кавалерия, показанная на чертеже – судить нельзя; но видимо она была в составе 101 эскадрона; из коих русских, кажется, 31 эскадрон.
2. После Фридрихштадского боя мы встречаем опять разногласие между русскими, саксонцами и датчанами. Вообще в период кампании 1712–1713 г. соединении столь сильного отряда находим только перед советом 19 января 1713 г.
3. Что в бое под Фридрихштадтом предполагалось дать видную роль Меншикову и Флемингу, есть указание в директивах для боя (примечание 44); с другой стороны и на чертеже № 14 назначены главными начальниками войск именно эти два фельдмаршала. Затем у Бутурлина, в описании похода 1712–1713 годов, мы встречаем все главные фамилии русских начальников, которые помянуты на чертеже 14 (Репнин, Баур, Яковлев, Флюг, Леси и др.). Бригадира Шереметьева нельзя смешивать с фельдмаршалом. Последний был в 1712–1713 гг. в Киеве; а у нас тогда был в кавалерии другой Шереметьев, о котором есть указание у Голикова (т. V, стр. 311, изд. 2-е). Шултен же упоминается в составе датских войск, как главный их начальник (смотри прилож. 44 а). Все эти данные дают право заключить, что чертеж № 14 служил дополнением к распоряжением Петра I (выписаны в примеч. 44), представленным военному совету 29 января 1713 г., как о том свидетельствует Голиков.
На подлинном чертеже есть надпись (на том месте, где написано чертеж 14) такая: «Рукопись Петра Великого». Эта надпись сделана бывшим заведовавшим М. О. А. Г. Ш. статским советником Александровым (ныне умершим). На чертеже действительно есть несколько пометок карандашом, которые приписываются Петру I. Пометки эти состоят в изменении начальствующих лиц, и по самой сущности дела ясно, что пометки эти сделаны Петром I-v перед Фридрихштадским боем.
К какому времени относится чертеж № 15-й – определить трудно.
232. Выписка из ручной книги поручика Кожевникова 1714 года. (Рукопись Румянцевского музея № 13, стр. 34). [29]

 

 

Примечания

1. «Записки Нащокина» С. П. Б. 1842 г., стр. 37
2. П. С. З. № 5571.
3. П. С. З. № 8498.
4. Там же, в конце XIV тома под № 10745 а.
5. «Записки» Андрея Болотова, том I, часть III, стр. 355.
6. П. С. З. № 11461.
7. В. История походов россиян в XVIII ст. С.-Петербург, 1819 г.
8. В. Исторический очерк Северной войны 1851 года.
9. Там же, стр. 69.
10. Обзор рукописных и печатных памятников, относящихся до Истории воин. искусств. в России. 1853 г.
11. Очерк истор. развития вооруженных сил России до 1708 г. Воен. Сборн. 1876 г., №№ 1, 2, 3.
12. Там же, стр. 229.
13. Беляев. О сторожевой, станичной и полевой службе; стр. 3.
14. Стр. 28. «Происхождение артикулов».
15. «Постоянные войска и состояние военного права в России в XVII ст.», Москва, 1882 г.
16. Рукопись Румянцевского музея по каталогу Востокова, № 13 «Артикулы и пр.», стр. 112.
17. Обручев. Обзор печатных и рукописных памятников, стр. 124.
18. Там же, стр. 90 и Голиков: «Деяния Петра великого», том V, стр. 354, изд. 2-е. Однако Голиков прямо не указывает, но говорит, что устав Вейде «чаятельно» был до 1716 г. Последнее, конечно, быть не может, ибо «Краткое обыкновенное ученье» появилось после Устава Вейде и есть переделка его. Важно, во всяком случае, что и у Голикова нет никакого намека на какой-либо другой устав, например, на переводной шведский, о котором неизвестно почему говорит г. Карцев. Кроме того, нам вообще кажется, что устав Вейде носит на себе характер доклада, а не устава, что мы постараемся подтвердить в своем месте.
19. Сборник или записная книга офицера 1709–1720 гг. Румян. музей. Рукопись по катал. Востокова, под № 366, стр. 82–99; откуда взяты командные слова.
20. «Артикул воинский и другие статьи» рукопись Румянц. музея по каталогу Востокова, № 13, стр. 53.
21. Голиков. Деяния Петра Великого». Издание 2-е, том II, стр. 252.
22. Устав Воинский 1716 г. экзерциции, изд. 4-е, стр. 22.
23. Рюстов. В. Библиотека, том XVI, стр. 196.
24. Устав Воинский, 4-е издание, стр. 18-22.
25. Рукопись Румян. Музея, №866.
26. Устав Воинский, 4-е издание, стр. 18-22.
27. Военная Библиотека, том XVI «История пехоты», перевод Пузыревского, стр. 133.
28. Точно также изложены способы стрельбы из каре, принятые французскою, саксонскою и цесарскою армией. Обручев. В. Журнал 1853 г. № V, стр. 14.
29. «Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музея». 1843 год, стр. 17.
30. Голиков. Деяния Петра, том III, стр. 20; т. V, стр. 588.
31. Устав Воинский. Часть 1-я «О экзерциции». Общее положение.
32. Устав Воинский. «О экзерциции». Издание 4-е, стр. 22, 28, 32.
33. «Очерк исторического развития вооруженных сил России до 1708 года». В. Сборник 1876 года, № 2, стр. 219 и 224.
34. Устрялов. Том IV, часть 2, стр. 367. Выдержки из плана у г. Левковича, стр. 224.
35. Карцев. «Очерк Северной войны».
36. Моск. Отд. Архива Главного Штаба. Кабинет. дела. Опись 119. Связка 6-я.
37. Устав Воинский. «О должности чинов» и «о роте пехотной».
38. Там же. «О приуготовлении к маршу». Пункт 7.
39. Журавский. «Обозрение расходов». В. Сборник, 1859 года, №9.
40. Голиков. «Деяния Петра I». Том III, стр. 122. Издание 2-е.
41. Выписка из соч. Голикова «Деяния Петра Великого», том V, изд. 2-е, стр. 413.

 


Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru