Глава восьмая.
Наполеон в Потсдаме и Берлине.
[183] Узнав о сражении при Галле, Наполеон приказал Маршалу Даву занять Лейпциг и направиться к Виттенбергу, Бернадоту спуститься вдоль Саалы до слияния ее с Эльбой и переправиться через последнюю у Барби, наконец Ланну и Ожеро идти вслед за Даву. Сам Император с гвардией пошел к Галле, дорогой осматривал Росбахское поле и велел уничтожить воздвигнутый на нем памятник. В Галле он объехал места, где сражались войска Бернадота; тела еще не были убраны; узнав мундиры 32-го линейного полка, Император воскликнул: «Quoi, encore du 32-ème! On en a tant tué en Italie que je croyais qu’il n’en restait plus.» Войска, сражавшиеся под Галле, были осыпаны похвалами, но о Бернадоте Наполеон отозвался, что он действовал неосторожно. «На месте его, - сказал Император, - я не решился бы атаковать подобной [184] позиции». Победитель при Галле не мог удостоиться лучшей похвалы.
Вследствие отступления Принца Виртембергского на Магдебург, Даву беспрепятственно овладел Витенбергом, Тут была оплошность со стороны Пруссаков. В городе находились 30 фузелеров, Офицер которых имел приказание сжечь деревянный мост, бывший на Эльбе, но приступил к сему тога лишь, когда неприятель подходил у мосту. Генерал Ланюсс с конно-егерями пронесся по загоравшемуся мосту и с помощью жителей потушил огонь, так что в два часа времени мост был опять поправлен, и весь корпус Даву перешел Эльбу. Это случилось 20-го Октября. Наполеон находился в этот день в Дессау, а Князь Гогенлоге прибыл в Магдебург. За два дня перед тем он получил в Кведлинбурге повеление от Короля принять начальство над всею армиею. Граф Калькрейт был отозван в Восточную Пруссию.
10-го Октября Гогенлоге собрал в Кведлинбурге военный совет. Майор Кнезебек предлагал не отступать за Эльбу, а отослав к Магдебургу совершенно расстроенные войска, обратился с остальными силами к Гамельну. «Наполеон не решится, - говорил Кнезебек, - перейти Эльбу, когда в тылу у него останется многочисленная неприятельская армия». Усиленный отрядом Герцога Веймарского, Князь Гогенлоге действительно мог быть опасен [185] Французам на берегах Везера; но упадок духа Прусской армии делать предложение Кнезебека неисполнимым. Совет решил отступать к Магдебургу; сперва Гогенлоге думал остановиться в этом городе; потом недостаток продовольствия, опасение быть отрезанным от Берлина и горестное убеждение, что армия не в состоянии сражаться, побудили его выступить 21-го Октября из Магдебурга. Избегая встречи с неприятелем, Князь избрал для отступления дорогу, ведущую чрез Ратенов, Рупнин и Пренцлау к Штеттину. Боковой отряд был направлен на Цизарь и Фербеллин1. Большая часть конницы переправились через Эльбу у Хавельберга и пошла через Витшок и Пазевалк к Штеттину. Под прикрытием этой крепости Гогенлоге надеялся переправить через Одер.
Наполеон прибыл в Виттенберг 22-го Октября. Следуя своему постоянному правилу устраивать в завоеванных странах складочные места, из которых войска могли бы снабжаться при дальнейших действиях, Император приказал возобновить полуразрушенные укрепления Виттенберга. Эльба сделалась новым основанием действий Французов2, и Генерал Лемаруа был назначен Виттенбергским [186] Губернатором, а Генералу Шасслу было поручено укрепить город. Разослали приказания всех усталых и слабосильных доставлять в Виттенберг. Наполеон сам написал наставление о том, что должно устроить и приготовить в этом городе. 23-го Октября Французская армия пошла двумя дорогами к Берлину: Даву через Ютербок, Ланн и Ожеро – через Трейенбрицен и Потсдам. Наполеон с гвардией следовал за последними.
Никто в Берлине не ожидал, что война примет столь несчастный оборот. Весть о поражении при Иене и Ауерштете была для всех громовым ударом; известие о деле при Галле и о том, что столица не прикрытв уже более войсками, окончательно указало на неминуемую опасность. Королева со всем семейством удалилась в Штеттин3, куда отправились также Министры, малочисленный Берлинский гарнизон и государственная казна. Присутственные места остались в столице, и Князь Хатцфельд был назначен ее Генерал-Губернатором. Король, возвращаясь из армии, не въехал в Берлин: он в ночь, проселочной дорогой продолжал путь к Кюстрину. В Берлинском арсенале хранилось до 100 тысяч ружей и множество артиллерийских припасов: их [187] не вывезли из города, и Французы воспользовались ими.
25-го Октября Маршал Даву беспрепятственно вступил в столицу Пруссии. Накануне, войска Ланна заняли Потсдам. 24-го в 11 часов утра прибыл в этот город и Наполеон4. Три дня до занятия Французами Берлина придворная контора (Hofmarschallamt) предписала Королевскому камердинеру Таманти, хорошо говорившему по-французски, ехать с несколькими лакеями в Потсдам для прислуги Наполеону. Таманти оставил дневник, из которого заимствуем следующие подробности:
Император подъехал верхом к так называемой зеленой лестнице (grüne Rampe) Потсдамского старого дворца. Дюрок провел его в приготовленные комнаты, в которых за несколько месяцев перед тем останавливался Император Александр. Входя в них, Наполеон приказал, чтобы гвардия вступила в караул и заняла все посты, прибавив, что караулы должны быть расставлены в том порядке, в каком стояли Прусские во время Королевского пребывания в Потсдаме. Затем Наполеон осмотрел свои покои и спрашивал, почивал [188] ли Император Александр в кровати, стоявшей в спальне. В 2 часа пополудни он осматривал во всей подробности комнаты Фридриха Великого, сам открыл шкаф, в котором хранились сочинения этого Монарха, перелистывал их, смотрел его одежду, ордена, оружие и, выходя, сказал : «эти комнаты должно бы навсегда оставить неприкосновенными в память великого человека5». После того Император осматривал еще Сан-Суси и новый дворец. а по возвращении занимался делами до поздней ночи.
25-го Октября в 11 часов утра Наполеон неожиданно вышел в Бронзовую Залу. В ней он нашел Егермейстера Князя Ангальт-Дессауского, который дрожащим голосом просил о пощаде владений своего Государя; в смущении он заговорил по-немецки, хотя его предупреждали, что Наполеон не понимает этого языка. Взяв письмо Князя, Наполеон прервал речь посланного словами: «C’est bien, c’est bien; bon voyage. Le répondrai à votre Prince».
В соседней комнате стояла депутация от города Берлина. Император обратился к ней с довольно длинной речью. Он сказал: «что если жители Бранденбургии страдают, то это не его вина, а [189] неотвратимое последствие войны, и что он постарается облегчить их участь, если они со своей стороны будут вести себя покойно». После того, выразившись укоризненно о Короле, Королеве и Прусском дворянстве, Император отпустил депутатов, объявив им, что 27-го Октября будет в Берлине.
После развода Наполеон поехал осматривать могилу Фридриха и на возвратном пути оттуда получил известие о сдаче Шпандау. Эта крепость не могла долго сопротивляться, но все, однако же, для покорения ее потребовалось бы несколько дней. Престарелый комендант по совету окружающих сдал ее без сопротивления. Наполеон в тот же день послал в Шпандау Министра Биньона, с приказанием узнать, нет ли в крепости государственных узников. Ему в особенности хотелось видеть Бюлова; но все узники были заранее увезены в Кольберг.
26-го числа Наполеон осмотрел Шпандау и приказал устроить в этой крепости магазин на 20 дней и лазарет на 500 человек. Он прибавил, что, может быть, Прусская конница появится в тылу армии, и потому все магазины, лазареты и депо должны быть сосредоточены в трех укрепленных местах: Эрфурте, Виттенберге и Шпандау. Ночь с 26-го на 27-е Наполеон провел в Шарлоттенбурге. Об этой ночи сохранилось при Прусском дворе следующее предание: в столовой Шарлоттенбургского [190] дворца стояли старинные часы с необыкновенно шумною музыкою; один из служителей нарочно вечером завел их, и в полночь, когда все уже спали, раздался громкий трубный звук; думали, что тревога: Наполеон сам выбежал из комнаты, приказал удвоить караулы и осведомиться о причине шума, который между тем совершенно затих. Большая часть свиты осталась на ногах. В час ночи опять заиграли трубы, и тогда только узнали причину всей тревоги. Часы поныне еще существуют в Шарлоттенбурге.
27-го Наполеон принял Маркиза Луккезини, присланного от Короля Прусского с мирными предложениями. Пруссия отказывалась от всех владений на левом берегу Эльбы, обязывалась выплатить 33 миллиона талеров и не вмешиваться в дела Западной Германии. Наполеон не принял этих предложений.
В 3 часа пополудни Император Французов торжественно въехал в Берлин. Кирасиры Хотпули и Нансути стояли шпалерами от середины Тиргартена до Бранденбургских ворот. Самое шествие происходило в следующем порядке:
1) Взвод Мамелуков.
2) Гвардейские гренадеры.
3) Гвардейские егеря.
4) Император Наполеон, с многочисленною свитою. [191]
5) гвардейские конные гренадеры.
6) Гвардейские конные егеря.
У Бранденбургских ворот стоял Генерал Хюллень (Hullin), с Берлинским магистратом и с городскими стрелками. Улицы были покрыты безмолвною толпою. В замке Дюрок представил Императору Князя Хатцфельда и Берлинский магистрат. Первому Наполеон сказал: «Мне не нужно вас, ступайте в свою деревню»5, а Берлинскому магистрату велел тотчас собрать две тысячи известнейших жителей Берлина, которым приступить к выбору шестидесяти членов для образования городового совета. В то же время Наполеон приказал учредить национальную гвардию для охранения общественного спокойствия. Этими мерами он искал расположить в свою пользу жителей Берлина, и действительно некоторые стали видеть в нем основателя нового, либерального порядка дел. К чести Пруссии должно сказать, что таких было очень мало6.
Между тем, Наполеон не забывал военных действий и зорко следил за исполнением своих предначертаний. [192] Многочисленные конные отряды посланы были во все стороны. Мюрат с большей частью кавалерии был направлен через Цеденик и Темплин к Пренцлау. Ланн, 26-го вечером, выступил с своею пехотою вслед за Мюратом. В то же время были посланы приказания: 1) Маршалу Бернадоту – идти из Бранденбурга через Науен и Креммен вслед за Князем Гогенлоге; 2) Маршалу Сульту – переправиться через Эльбу и стараться отрезать дорогу Герцогу Веймарскому; 3) Маршалу Даву – послать легкую конницу к нижнему Одеру, а с пехотою идти к Кюстрину и Франкфурту; 4) Маршалу Ожеро – стать впереди Берлина, около Бернгау, и 5) Маршалу Нею – обложить Магдебург. Сам Наполеон с гвардией и кирасирами остался в Берлине.
Примечания
1 На почтовой карте Германии можно найти все эти места.
2 Их промежуточною базою.
3 В Берлине остались только две Принцессы, вдовы Принцев Фердинанда и Гейнриха.
4 Дорогой Наполеон, застигнутый бурей, вынужден был укрыться в хижине, где нашел вдову Французского офицера, убитого в Египте. Он пожаловал ей пенсию. Случай этот сделался предметом многих повестей и неоднократно изображен живописью.
5 Французы уверяют, будто бы Наполеон велел отвезти в Париж шпагу Фридриха II-го. Таманти не упоминает о том.
6 На другой день Хатцфельд был арестован за сношения с Королем. Всем известно спасение Князя от верной гибели его супругой, умевшей возбудить сострадание Наполеона.
7 Штейн, однако, рассказывает, что члены городского совета, Офицеры национальной гвардии и вообще чиновники присягали Наполеону. Он уверяет даже, что в присяге приняли участие некоторые Министры Короля Фридриха-Вильгельма. |
