Глава девятая.
Пренцлауская капитуляция.
[193] Выступив 20-го Октября из Магдебурга, Князь Гогенлоге был 22-го в Гентине. Здесь ему предлагали идти через Бранденбург и Потсдам к Кюстрину. Он не решился на то из опасения быть атакованным во время движения. Намерение Гогенлоге было дойти усиленными переходами 24-го до Ратенова, 25-го до Гранзее, 26-го до Темплина. Массенбах отговорил Князя, уверяя, что движение через Фризак на Руппин подвергнет атаке с фланга и слишком отдалит от кавалерийской колонны, шедшей, как известно, на Вишток и Пазевалк. Гогенлоге согласился с ним и приказал из Ратенова идти влево через Нейштадт и Вустергаузен. Если бы Князь остался при первом намерении, то Французам, наверное, не удалось бы отрезать его от Штеттина. 25-го вечером он был в Ней-Руппине. На 26-е число было приказано [194] главным силам до Гранзее, авангарду до Цеденика, боковому отряду Генерала Шиммельпфеннига до Иоахимсталя, Генералу Шверину с кавалерийской колонной до Альт-Штрелица. Местность, по которой армия шла от самого Ратенова, покрыта озерами, болотами и каналами. Пройдя Руппин, она была прикрыта цепью естественных препятствий: Руппинским озером, рекою Рином, Крементским озером. Руппинским каналом, рекою Хавель и Финовским каналом, простирающимся от Либенвальде на Хавеле до Финова на Одере. Боковому отряду Прусской армии следовало уничтожить все переправы, все гати на этих водах, но Генерал Шиммельпфенниг сего не сделал. 25-го Октября Французские передовые войска овладели Ораниенбургским мостом, а на следующий день Мюрат с легкою конницею Лассаля и драгунами Бомона и Груши перешел Хавель и двинулся к Цеденику. Шиммельпфенниг, находившийся в этом местечке, не донес Главнокомандующему, что Французы в Ораниенбурге и, полагаясь на свои разъезды, которые были между тем отрезаны1, занимался выступлением к Иоахимсталю. Князь Гогенлоге, предписывая это движение, имел целью уничтожение переправ на Финовском канале и гатей [195] около Вербеллина, в чем исчезла всякая необходимость после переправы неприятеля через Хавель.
Около полудня 26-го сам Шиммельпфенниг с большей частью своего отряда2 перешел Хавель и двинулся к Иоахимсталю. В Цеденике оставались еще 500 драгун полка Королевы под начальством Полковника Цитена. Последний выезжал уже из местечка, когда ему донесли о появлении Французов в тылу его. Действительно, несколько неприятельских всадников, переправившись по мосту через Хавель, въехали в Цеденик. Цитен вернулся, прогнал Французских всадников и послал разъезд на правый берег Хавеля. Узнали, что приближается целая кавалерийская дивиция Лассаля. Город Цеденик лежит на левом берегу Хавеля; предместье простирается до моста, а за ним на правом берегу Хавеля две дороги: одна в Гранзее, по которой должен был подойти Князь Гогенлоге, другая на Ораниенбург. по которой пришли Французы. Цитен, желая сохранить Князю переправу через Хавель. спешил своих драгун и послал просить помощи у Шиммельпфеннига. Между тем Мюрат с драгунскими дивизиями Бомона и Груши примкнул к Лассалю. Французские драгуны тоже спешились [196] и завязалась перестрелка. Несмотря на превосходство в силах, Французы не успели овладеть мостом, но наконец патроны Прусских драгун истощились, и в то же время неприятель отыскал брод, по которому стал переправляться. Цитен был вынужден удалиться и за Цедеником встретил Принца Ангальт-Бернбургского, вернувшегося на помощь ему с 3-мя эскадронами гусар. Отойдя с версту, Пруссаки увидели позади себя неприятельскую кавалерию. Цитен и Принц Ангальт пошли в атаку, но были опрокинуты, причем драгуны потеряли штандарт. Лассаль неотступно преследовал бегущих по узкой лесной дороге. В пяти верстах от Цеденика, позади леса разбитые всадники встретили Шиммельпфеннига с остальными гусарами. Он не мог остановить бегущих, атака его гусар была неудачна, и сам он, едва спасшись, отправился прямо через Пренцлау в Штеттин. Гусары и часть драгун за ним последовали. Полковник Цитен с остальною частью полка заблудился в лесу и пошел не к Штеттину, а к Шведту, где переправился через Одер, уничтожив за собою мост. Пехота, отправленная к Иоахимсталю, прошла оттуда также к Шведту3. [197]
Князь Гогенлоге узнал в окрестностях Гранзее об участи Шиммельпфеннига и по совету Массенбаха решился идти влево через Фюрстенберг и Бойценбург на Пренцлау. Мюрат с своей стороны двинулся через Темплин на Прецлау.
26-го вечером главная квартира Пруссаков находилась в Фюрстенберге. В ночь Адъютант Князя Гогенлоге Ротмистр Марвиц был послан в Бойценбург для заготовления провианта и, исполнив сие вместе с Графом Арнимом, которому принадлежал Бойценбург, вернулся к войскам 27-го утром. Головные батальоны колонны Гогенлоге подходили уже к Бойценбургу, когда поселяне возвестили о прибытии в это местечко Французов. Общее смятение обнаружилось в Прусских рядах. движение приостановилось. Как всю конницу Князя Гогенлоге составляли только 30 гусар и несколько жандармов4, то трудно было узнать, много ли неприятелей в Бойценбурге; однако, по словам поселян можно было заключить, что Французы немногочисленны. В этом случае следовало атаковать пехотою, на что решились только при закате солнца. Гренадерская бригада пошла [198] к Бойценбургу; неприятель исчез, но истребил большую часть припасов. Оказалось, что один конно-егерский полк задержал весь отряд Гогенлоге. За несколько недель перед войною Шталмейстер Мюрата объезжал Померанские конные заводы под предлогом покупки лошадей и, вероятно, сообщил Мюрату собранные им сведения, потому что Французские конные отряды являлись в лучшие заводы и уводили лучших по списку лошадей. С подобною целью был послан в завод Графа Арнима 13-й конно-егерский полк. Судя по словам очевидцев, можно было думать, что не весь полк, а только часть его была в Бойценбурге5.
От Бойценбурга до Пренцлау 15 верст. Несколько отдохнув, Пруссаки могли продолжать движение и к утру быть в Пренцлау. Князь Гогенлоге так и думал сделать; но Массенбах внушил ему опасение быть атакованным во фланг и уговорил идти через Шенермарк. Этим путем Пруссаки вместо 15-ти имели перед собою 25 верст.
Ночь с 27-го на 28-е Октября была ужасна для Прусской армии. Люди большею частью не получали пищи в течение 14-ти часов; дорога была дурная, несколько раз надлежало вброд переходить ручьи; словом, к утру Пруссаки были истощены [199] до изнеможения и совершенно упали духом. Привал у Шенермарка ничем не помог, ибо припасов не было, и голодные люди лежали на сырой земле. Наконец, около 6-ти часов утра передовые войска Гогенлоге6 увидели Пренцлау, город в стратегическом отношении весьма важный.
Река Укер, вытекающая из Верхнее-Укрского озера, служит сообщением его с озерами Меллинским и Нижнее-Укерским, а потом, пробегая к северу, впадает в залив Клейн-Хафф. Берега ее весьма болотисты, почти непроходимы и всего на ней три переправы: у Зеенхаузена, у Пренцлау и у Пазевалка7. Пренцлау построен на правом берегу Укера, при самом истоке его из Нижнее-Укерского озера и укреплен каменною стеною, а на лнвом берегу находится Нейштадское предместье, обнесенное палисадом. Из Нейштадта идут две гати: одна по направлению к Темплину, другая к Мекленбургу. К первой из сих гатей примыкает Шенермаркская дорога, отделяемая быстрым ручьем от Темплинской. Шенермаркскую [200] дорогу пересекает ручей у самого начала Темплинской гати.
В голове Прусских войск шел Граф Шверин с лейб-кирасирами. Их следовало послать заранее из Шенермарка в пренцлау, но Массенбах8 о том не подумал. Пройдя деревню Густов, кирасиры увидели вдали на Темплинской дороге довольно сильную неприятельскую кавалерию, и во всей колонне послышались слова: «da kommen sie schon!». Однако Французы были далее от Пренцлау. чем пруссаки. Граф Шверинг пошел с своими кирасирами рысью, проехал Пренцлау и за городом, возле Штеттинской дороги, выстроился в боевой порядок. Между тем главная колонна успела пройти за город. У Нейштадта остался Генерал Чаммер с арриергардом, состоящим из 2-х гренадерских батальонов и нескольких драгунских эскадронов. Он должен был выждать прибытия еще не подошедшего батальона Принца Августа и кирасиров Квинцова. Между тем Мюрат с легкою конницею Лассаля приблизился к городу, конная батарея стала обстреливать войска Чаммера, и явившийся к Князю Гогенлоге парламентер объявил, что прислан Мюратом, который с 30-ю тысячами в виду, и что 60-ти тысячный корпус Ланна стоит между Пренцлау [201] и Штеттином. Гогенлоге был поражен этой вестью и отправил Массенбаха к Мюрату, чтобы удостовериться в истине, которую очень было легко узнать иначе: драгунский эскадрон, посланный по Штеттинской дороге, встретил бы в нескольких верстах поселян, возвращавшихся с Штеттинского рынка, и узнал бы от них, что на дороге неприятеля нет. Простой способ этот никому не пришел на ум, и когда послали по Штеттинской дороге Офицера Генерального Штаба, то он вовсе не торопился, кормил лошадей и сбирался вернуться с известием, что дорога свободна, как все уже было кончено. Заметим, что от Пренцлау до Штеттина не более 50-ти верст. У Локница (25 верст от Пренцлау) переправа через реку Рандов, на которой можно было удержать Французов. Конечно, на пути к Локницу Французская конница могла нанести вред, но только одному арриергарду, ибо город Пренцлау легко было защищать до прибытия неприятельской пехоты. В это время Прусские главные силы успели бы значительно отойти. К несчастью все сии соображения не обратили на себя внимания Князя Гогенлоге, и одно новое обстоятельство совершенно его расстроило. Генералу Чаммеру привез не известно кто приказание отступить за город, а Мюрат, как скоро заметил отступление, тотчас послал драгун в атаку. Она была весьма удачна. Сам Чаммер попался в плен. Пренцлау [202] был оставлен Прусским арриергардом, и не только все выгоды, которые оборона этого города могла принести для отступления Прусских войск, совершенно утратились, но еще батальон Принца августа и кирасиры Квицова были обречены этим самым на гибель. Французский Офицер, выехавший один за Пренцлау, подскакал с обнаженной саблей к Князю Гогенлоге, требуя, чтобы он сдался. Так как этот Офицер явился без трубача и не выполнил обыкновенных условий парламентера, то, по-настоящему, его должно было признать военнопленным. Князь, однако, отпустил его и даже послал с ним своего Адъютанта Шелера. У городских ворот последний нашел Мюрата, который, увидев Шелера, воскликнул: «Monsieur, dites à votre prince, que je suis ici avec tiute ma cavalerie, que j’ai cent mille homes, que je l’entourerai de tius cótés et qu’il n’a qu’à mettre bas les armes à l’instant». С этими словами Шелер был отпущен и вместе с ним послан Начальник Штаба Мюрата Генерал Беллияр. Немедленно по отъезде их приехал к Мюрату Массенбах, который, услышав от него те же самые угрозы, поскакал вслед за Шелером и почти одновременно с ним прибыл к Главнокомандующему. Во время посылки Массенбаха к Французам, их артиллерия обстреливала Нейштад, что заставило его уклониться влево, переехать через ручей, следовать по Шенермаркской [203] дороге до Густова и оттуда повернуть влево к Тиссортовой мельнице. Переправившись здесь снова через ручей, Массенбах выехал к Темплинской дороге и около Гросс-Шперенвальде встретил Маршала Ланна, которого корпус был еще в полупереходе позади9.
Маршал сказал ему почти то же, что после Мюрат. Оставив Ланна, Массенбах уже по Темплинской дороге вернулся к Пренцлау, где, как сказано, увидел Мюрата. Прусский Начальник Штаба был до того смущен, что не мог распознать местности. Он думал, что выехал не с западной, а с восточной стороны города Пренцлау и Темплинскую дорогу принял за дорогу в Ангермюнде, а Гросс-Шперенвальд за Сант-Георген или Зеелиббе. Разговаривая с Ланном, Массенбах видел пехотные колонны, тянувшиеся вдали по Темплинской дороге, частью на Гольмиц, принятый им за Грюнау. Воображение Массенбаха представило ему в них корпус Сульта, выходящий на Штеттинскую дорогу у Грюнау, и корпус Ланна, идущий к Сант-Георгену. Под этим впечатлением он проехал Пренцлау и прибыл к Гогенлоге. Едва верится сказанному здесь, и, однако, истина этого доказана новейшими розысканиями Прусского [204] военного писателя Хёпфнера (Höpfner), единогласными показаниями очевидцев, наконец записками самого Массенбаха, вполне обличающими его непростительную и пагубную ошибку10. Князю Гогенлоге он донес, что собственными глазами видел неприятельскую конницу у Сант-Георгена и Грюнау, что пехота Ланна видна вдали, и что для отступления остается одна дорога на Пазевалк. «Теперь, - прибавил он, - Прусская армия, наверное, отрезана от Одера, и одно только непомерное самолюбие может удерживать от сдачи. Вспомните, Князь, что Король желает мира, и что вы можете капитуляцией сохранить Его Величеству войско, которое без того обречено на гибель». Сильно встревоженный его словами Князь Гогенлоге изъявил желание переговорить с Мюратом. Свидание произошло у городских ворот. Мюрат ручался честным словом, что Пруссаки окружены ста тысячной армией и, указывая на окружающую местность, говорил: «violà le corps du maréchal Lannes, voilà le corps du maréchal Bernadotte, voilà le corps du maréchal Soult». Во время разговора раздался отдаленный выстрел, и позади Прусской армии взвилось густое облако дыму. Один из Французов вскричал: «ah, voilà le signal du maréchal Soult qui vient [205] de couper votre retraite». В сущности это был взрыв Прусского зарядного ящика, но Французский Офицер воспользовался обстоятельствами. Когда, переговорив с Мюратом, Гогенлоге вернулся к войску, Начальник Артиллерии донес ему, что заряды истощены, что орудия не могут дать более 5-ти выстрелов и что большая часть пехоты без патронов. Князь приказал созвать Генералов и Штаб-Офицеров. Он сообщил им все, что было ему известно о положении дел, заставил Массенбаха и Начальника артиллерии повторить свои показания и спросил о мнении присутствовавших. Все безмолвствовали. Престарелый вождь ожидал только совета пробиваться. Никто его не подал. «Если кто из вас полагает возможным пробиться, скажите, - повторял несколько раз Гогенлоге, - я готов идти впереди войска и если нужно пожертвовать жизнью». Все молчали. Тогда Князь изложил условия, предлагаемые Французами11. Никто не противоречил.
Сдача была решена. С отчаянием, с воплем ярости Пруссаки бросали оружие; многие Офицеры [206] ускакали по Штеттинской дороге и беспрепятственно достигли этого города. 300 офицеров, 8831 нижних чинов и 1616 лошадей отдались в руки Французав.
Марвиц, рассматривая Пренцлаускую капитуляцию, приводит в оправдание Князя Гогенлоге следующие извинительные обстоятельства:
1) Донесения Массенбаха и Начальника Артиллерии.
2) Уведомление о переговорах с Наполеоном и письмо Короля, в котором Монарх приказывал Гогенлоге соображаться с сведениями, сообщаемыми ему Маркизом Луккезини, находившимся в главной квартире Наполеона. Один из парламентеров упомянул о мнимом прибытии Луккезини в главную квартиру Бернадота. Это побудило Князя немедленно вступить в переговоры.
3) С потерей Пренцлау было утрачено собранное там продовольствие. Войскам, не евшим 48 часов, опять приходилось остаться без пищи.
4) Король всегда пекся о сохранении гвардии и тотчас после Ауерштета отправил полк Gardes du Corps, не останавливаясь, за Одер. Гогенлоге знал это и более всего думал о сбережении гвардии. Бремя спало с души его, когда Мюрат согласился оставить ее в Потсдаме.
5) Князя в молодости упрекали в славолюбии, которому он жертвовал людьми. Массенбах воспользовался этим и возбудил опасения в совести [207] старца, который только ждал совета умереть с оружием в руках.
После капитуляции Гогенлоге был отправлен Французами в свое Оерингенское княжество, а в последствии переехал в Силезию, где прожил до самой кончины. Грустны были последние дни некогда знаменитого полководца. Он ознаменовал их попечением о бедных сослуживцах и в 1808 году спас своего бывшего Начальника Штаба от заслуженного наказания. Когда Массенбаха за действия его под Пренцлау хотели предать суду, Гогенлоге писал Королю, что он один за все ответствует, и, что если Массенбах подал совет неправильный, то вина в его принятии лежит исключительно на Главнокомандующем. Князь скончался в 1818 году в совершенной бедности. Генерал Пирх, видевший его за несколько времени до кончины, рассказывал, что престарелый вождь никогда ни на кого не жаловался, но что слезы накатывались на его глазах, когда он говорил о победе при Кайзерслаутерне или о капитуляции под Пренцлау.
Примечания
1 Разъезды эти ушли к Шведту, где переправились через Одер.
2 У него было 600 фузелеров, 500 гусар и столько же драгун. Кроме последних, остальные войска были сборные от разных частей.
3 Пруссаки потеряли до 600 человек под Цедеником. Французы уверяют, будто бы 200 Пруссаков были убиты, а 500 взяты в плен с лошадьми.
4 Жандармский полк, состоявший при главной квартире, был направлен правее главной колонны на Кюстринхен и Вмхмансдорф. Полк этот очутился среди драгунской дивизии Груши и после упорного боя был почти совершенно уничтожен.
5 Французы уверяют, будто бы тут был сам Мильго. Это ничем не подтверждается.
6 Около Шенермарка присоединилась к Гогенлоге большая часть его конницы. 28-го Октября при нем были полки: лейб-кирасирский и 3 драгунских Вобезера, Крафта и Притвица. Кирасиры Квицова в тот же день примкнули к хвосту колонны.
7 Была еще переправа у Нидена, но осенью непроходимая для артиллерии.
8 Он прибыл в Шевермарк гораздо ранее Князя Гогенлоге.
9 Некоторые писатели уверяют, будто бы под Пренцлау было несколько легкой пехоты Ланна. Если это правда, то ее привезли верхом, en croupe, что иногда делали Французы.
10 Massenbachs historische Denkwürdigkeiten. 1 Theil, Seite 109.
11 Условия эти были следующие: Офицеры, Юнкера, Фельдфебели, Капралы и Вахмистры, сохраняя оружие, имеют право удалиться на родину, дав слово не служить до размена. Гвардия в полном составе с Офицерами идет в Потсдам, где должна стоять до заключения мира. Унтер-Офицеры и нижние чины прочих войск должны идти во Францию. |
