Азанчевский М.П.

История Преображенского полка

Москва. 1859.
 

Публикуется по изданию: История Преображенского полка. Составил Лейб-гвардии Преображенского полка Штабс-капитан Азанчевский 1-й. М., 1859.

1700 г. Выступление Преображенского полка из Москва. – Обложение Нарвы. – Нарвская битва. – Подвиг гвардии. – Отступление. – 1701 год. Поход в Новгород и возвращение полка в Москву. – 1702 г. Поход 1 и 2 батальонов Преображенского полка в Архангельск и откомандирование 3 и 4 к корпусу Апраксина. – Осада Нотебурга. – Возвращение в Москву. – 1703 г. Движение к Шлюссельбургу; бомбардирование Ниеншанца. – Дело у д. Калинкиной. – Возвращение в Москву.

[34] Целью войны Петра Великого с Швецией было присоединение Ингерманландии к России.
22 августа Царь писал Апраксину из Москвы: «мы здесь в 18 день объявили мил с Турками зело преизрядным фейерверком, а в 19 день объявили войну против Шведов и сего числа пойдем с г. генерал-майором Бутурлиным в поход на подводах одни полки: наш, Семеновский – старый Лефортов, да новонабранных [35] четыре, в которых во всех будет 8 т. человек¹».
По планы, составленному самим Царем, предпололжено было прежде всего овладеть Нарвою, которая могла бы служить опорным пунктом для дальнейших военных действий. С этой целью войскам предписано было стягиваться к Новгороду и оттуда идти к Нарве.
22 августа, в полдень, Преображенский полк, под командою полковника Блюмберга, в составе отряда Бутурлина выступил из Москвы в поход. Вечером того же числа он прибыл на Ходынку, где принужден был оставаться до 24 числа, размещаясь по подводам. 25 августа вечером Преображенцы были уже в Клину, где переночевав, продолжали свой марш. Отдохнув в с. Завидове 3 часа, полк шел всю ночь и к вечеру следующего дня достиг г. Твери. Во все это время Государь безотлучно находился при полку и, пройдя с ним еще 50 верст, 28 числа отправился на почтовых вперед. 5 сентября Преображенцы прибыли к Новгороду, – встречены были Государем и стали у р. Волхова. На другой день они приведены были на левый берег реки и расположились лагерем около города. 8 числа Петр, откушав у герцога Кроя, приехавшего уже в Новгород, выступил с полками далее и ночевал в семи верстах от города. 10 числа Преображенцы пришли в Медведь, 11 в Подберезье, где простояли до 15 числа, отправляя отсюда вперед обоз и полковые тяжести. Из Подберезья полк пошел пешком и, делая переходы по 30 верст, 22 сентября был уже у [36] крепости Нарвы, где производились постройки Трубецким моста через Нарву. Государь, по прибытии своем, тотчас осмотрел производившиеся работы и вечером сделал в лагере общую зарю с церемонией.²
Утром, 23 числа, войска перешли на левый берег р. Наровы и расположились полукружием около крепости, примкнув фланги к реке. Преображенский полк стал на левом фланге общего расположения. Бомбардирская рота заняла остров р. Наровы, на котором вблизи пильной мельницы разбита была ставка Его Величества³. Численный состав Преображенского полка под Нарвою, как видно из ведомости генерала Головина, к даче жалованья, состоял из 53 человек полкового и ротного штата и 2151 урядников, рядовых и неслужащих⁴.
Между тем прибыли к Нарве остальные войска и герцог фон-Крой, назначенный главнокомандующим над всею русскою армией. Решено было немедленно начать осаду. 30 сентября Преображенские бомбардиры произвели рекогносцировку местности кругом крепости, определили места для постройки батарей, и 2 октября приступлено было к осаде, – 20 октября открыли огонь с батарей. Бомбардирование шло весьма успешно. Большая часть города превращена была в пепел, и сдача крепости казалась неизбежною. К несчастью, недостаток снарядов приостановил действие наших осадных батарей, а измена 2 капитана бомбардирской роты Гумморта [37] еще более ободрила осажденных (26). Драгоценное время терялось, наступили холода, и русские войска начинали нуждаться в продовольствии.
Государь решился оставить армию, чтобы лично распорядиться доставкою к крепости всего необходимого; к тому же ему предстояло личное свидание с союзником своим, королем польским. Поручив войска свои фон-Крою и князю Я. Ф. Долгорукову, Петр 18 ноября уехал в Новгород.
Между тем Карл XII, 19 ноября, с 18 тыс. отборного войска совершенно неожиданно явился под Нарвою и атаковал изумленные наши войска. Поражение было полное. Одни только гвардейские полки противостали этому напору и тем дали возможность остальным войскам сделать что-то похожее на отступление. Оставленные своими начальниками, они ни на одну минуту не дрогнули. Преображенцы и Семеновцы ближе всех стояли к мосту, но перешли через него последние, прикрыв своею грудью бегущие остатки русской армии.
Напрасно Карл XII сам водил несколько раз своих Драбантов в атаку против гвардии. До самого вечера он не мог заставить ее отступить ни на шаг.
Еще была возможность поправить дело, но герцог Крой спешил заключить с королем капитуляцию. Так кончилась осада Нарвы, начатая при столь счастливых предзнаменованиях.
Подвиг гвардии был единственным утешением Петру при горестном известии о понесенном поражении. Радостно встретил он в Новгороде своих сослуживцев и благодарил их за мужество.
Признательный монарх почтил подвиг этот особенным [38] отличием, – всем обер-офицерам Высочайше дарована на знаках надпись «1700 г. 19 ноября». Награда эта есть старейший знак отличия в наших войсках и сохраняется в полку и по настоящее время как славное воспоминание начала военных отличий гвардии (27). Кроме того, все бывшие в сражении офицеры повышены чинами, а семейства павших в битве взяты были на государево содержание с выдачей им жалованию и провианта. Нижние чины награждены прибавкою к прежним окладам денежного жалованья. Но милость Государя не остановилась на этом. Заботясь о пленных, он повелел, для облегчения участи их на чужбине, переслать в Швецию, чрез посредство коммерческих агентов, все следуемое им жалованье, а также прогонные деньги. Семействам их приказано выдавать ? часть всего содержания, получаемого мужьями⁵.
Что касается до потери Преображенского полка в нарвском сражении, то надобно предположить, что она была весьма значительна, хотя в точности и неизвестна.
В декабре Преображенцы прибыли с Государем в Москву.
К внутренним полковым учреждениям 1700 года следует отнести: 1) установление постоянных окладов жалованья для всех чинов полка; 2) положение о полковом адъютанте, доселе не существовавшем, и 3) перемены в обмундировании полка.
С 1683–1700 гг., т. е. в течение первых 17 лет существования Потешных и лейб-гвардии, все чины получали дачу жалованья по назначению Государя. Зная лично [39] всех, он производил им денежное и хлебное содержание каждому по мере трудов, заслуг и состояния, но постоянного положения об окладах не было. В 1700 году вы видим уже два оклада для нижних чинов, так называемый племянничий, или младший, и старый оклад. .Вновь поступавшие солдаты поучали племянничье содержание, которого именным указом не велено было смешивать со старым (28).
Обмундирование Преображенского полка перед выступлением в Нарвский поход состояло: из темно-зеленого суконного кафтана, красного камзола, красных коротких панталон и темно-зеленой епанчи, заменявшей нынешнюю шинель. Вместо сапогов были кожаные башмаки со стальными пряжками и зеленые шерстяные чулки; на голове трехугольная поярковая шляпа. Однобортный кафтан, длиною до колен, без воротника и с красными обшлагами; подбой из красной каразеи; пуговицы медные, на обшлагах и клапонах по 4, а на борту от 12–16, смотря по росту человека.
Самое высокое основание – во всем придерживаться природе; и разность пуговиц не нарушала дружного однообразия и строгой формы, разумеется, не по виду, но на службе. На левом плече, для придерживания перевязи патронной сумы, нашивался красный гарусный шнур. Кафтан, по произволу, мог быть застегнут и расстегнут. Камзол одинакового покроя с кафтаном, но без обшлагов, теснее его и 4 вершками короче, с пуговицами меньшей величины. Панталоны ниже колен застегивались на боках медными пуговицами⁶. [40]
1701 г. По возвращении Преображенцев в Москву, заведующим полком назначен был Чамберс. Полк расположился по-прежнему в с. Преображенском на постоянных своих квартирах. Живя здесь, Преображенцы занимались фронтовыми учениями и приготовлениями к походу. Особенное внимание обращено было на заготовление возможно большего числа боевых патронов и скорострельных трубок для полковой артиллерии. В исходе генваря от неосторожного обращения с огнем произошел взрыв в здании, где помещалась лаборатория, при этом многие из нижних чинов лишились жизни, а другие сильно ушиблены; здание же сгорело (29).
По прибытии Государя в мае месяце в Москву, Преображенский полк выступил в поход в Новгород. В Новгороде Преображенцы, вместе с другими войсками, употреблены были на исправление старых укреплений города. В этих занятиях прошли лето и осень. В ноябре полк пошел обратно в Москву, куда он прибыл в декабре и участвовал в параде, бывшем по случаю победы Шереметьева над Шлиппенбахом при Эррестфере⁷.
Обращаясь к внутреннему управлению, видим между прочим, что в 1701 году гвардейские полки получили новые знамена. Преображенцам дано было одно белое и 15 черных. Цепь с крестом ордена св. Андрея, помещенная на белом знамени между двумя пальмовыми ветвями образовала круг, внутри которого находилось изображение двухглавого орла. На черных знаменах, в [41] середине, вместо двухглавого орла был обнаженный меч, под ним всевидящее око, над цепью корона, а по сторонам серебряные звезды. Звезды означали нумер роты, к которой знамя принадлежало⁸.
31 октября 1701 года объявлен был указ Государя, которым повелевалось: «всяких чинов людей, кто похочет писаться в его величества службу, в Преображенский полк, в бомбардирскую роту в солдаты, и они б всяких чинов люди для записки приходили в разряд».⁹
В этом же году Петр получил два письма от Гумморта, нарвского изменника. В письмах своих Гумморт старается оправдаться перед Государем. В доказательство своей всегдашней преданности к Петру, он извещает его о беззащитном состоянии Ижерской земли и намерении Шведов действовать решительно от Ниеншанца¹⁰. Но ни эта двоякая измена, ни эти слабые оправдания не помогли Гумморту. Царь был глубоко оскорблен такой черной неблагодарностью и оставил письмам его без всякого ответа.
1702 г. В мае месяце 1702 года Петр, взяв 2 и 3 батальоны гвардии, отправился в Архангельск, на который, как доносил архангельский воевода князь Прозоровский, Шведы намеревались сделать сильное нападение.
Прибыв в Архангельск, Царь занялся укреплением устья реки Двины и заложил Новодвинскую крепость. [42] Но донесение князя Прозоровского не оправдалось: шведский флот не появлялся на водах Белого моря.
В это время окольничий Апраксин, в отряд которого поступили два остальные батальона Преображенского полка, выступил (в июле месяце) из Ладоги против генерала Кропиорта. На берегах реки Ижеры он встретил Шведов и нанес им совершенное поражение. Преображенцы здесь, как и везде, принимали участие.
Пробыв в Архангельске целый месяц, Петр решился перенести свое оружие на берега Невы. Войска получили приказание стягиваться к Ладоге. Сам Царь 5 августа отплыл морем из Архангельска и, пройдя мимо Соловецкого монастыря, высадился с войсками в д. Нюхча. Отсюда надо было идти уже сухим путем. Путь следования войск пролегал по местам пустым и чрезвычайно каменистым. Государь предвидел затруднительность марша, а потому гораздо раньше еще был послан им сержант Преображенского полка Михайло Щепотьев для осмотра и исправления дорог от Нюховецкой пристани до Повенца у Онежского озера. Щепотьев исполнил поручение к совершенному удовольствию Государя.
Везде на пути следования приняты были меры для устранения препятствий. Для перевозки тяжестей, артиллерии, 2-х яхт и больных нижних чинов заготовлены были подводы (30). Благодаря этой предусмотрительности, войска без особых затруднений достигли Повенца, отсюда Онежским озером и р. Свирью они благополучно прибыли к д. Сермаксе у Ладожского озера. В это время года плавание по Ладожскому озеру предоставляло весьма много опасностей, а потому войска продолжали [43] свое движение к Ладоге сухим путем (31). 5 сентября Петр соединился с отрядами Апраксина и Репнина, стоявшими лагерем по р. Назии. 7 октября прибыл сюда же и фельдмаршал Шереметьев. Государь произвел смотр отряду Апраксина, которым остался совершенно доволен. Решено было в этом де году осадить Нотебург. 25 числа Преображенский полк выступил в поход. 26 числа, в 12 часов ночи, 400 человек Преображенцев посланы были вперед для осмотра местности вокруг Нотебурга и занятия важнейших пунктов.
Встревоженные Шведы открыли с крепости огонь, при чем убит поручик Борзов. На рассвете прибыли на подкрепление две роты Преображенского и Семеновского полков, а утром 27 числа пришел к Нотебургу и сам Шереметьев с главными силами. Войска расположились лагерем верстах в 2-х от города на мысу,образуемом р. Невою. 1 октября 1000 человек Преображенцев и Семеновцев получили приказания, переправиться на правый берег Невы и овладеть находившимися там редутами. Царь лично участвовал в этом предприятии, которое увенчалось полным успехом. Шведы оставили редут почти без сопротивления. Между тем осадные батареи были уже совершенно готовы к открытию огня. Шереметьев, распоряжавшийся осадою, не желая напрасного пролития крови, предложил коменданту сдаться, но получил отказ. Тогда началось жестокое бомбардирование, продолжавшееся почти без остановки до самого штурма, назначенного на 11 октября. Приготовление к штурму было сделано еще 9. Из полков вызвали охотников, рассчитали их по ложкам и снабдили штурмовыми лестницами. Через Неву переброшен [44] был летучий мост для свободного сообщения между обоими берегами. 11 октября в два часа утра раздался выстрел с царской батареи. Это был сигнал для начатия штурма. Войска мужественно бросились на приступ, но был отбиты. Тогда Государь приказал подкрепить штурмующих охотниками их гвардейских полков (32).
Главное начальство над охотниками обоих полков поручено было подполковнику Семеновского полка кн. М. М. Голицыну. Стройно прошли Преображенцы и Семеновцы под градом ядер и картечи пространство до крепостного рва, спустились в ров, приставили лестницы, но лестницы оказались короткими. Настала минута замешательства. Многие бросились на лодки, ища спасения. Но поручик от бомбардиров Меньшиков собрал рассеянные лодки и привел их на подкрепление. Бой возобновился с новым ожесточением. Князь Голицын приказал оттолкнуть лодки от берега, чтобы отнять всякую мысль об отступлении. 13 часов сряду бились грудь с грудью Русские со Шведами. Шведы решились защищаться до последней крайности. Русские считали стыдом, уступить Шведам хотя один шаг. Наконец, в половине 6-го, комендант спустил флаг, и наши войска заняли город. 13 числа Царь уведомил князя Ромодановского о падении Нотебурга (33). 13 шведский гарнизон, согласно условию, очистил город, и Петр, окруженный свитою, торжественно вступил в него. Государь назвал Нотебург Шлюссельбургом – ключом-городом, говоря, что он отопрет России Балтийской море.
За труды и отличие, оказанное при осаде и взятии крепости, бомбардир поручик Меньшиков тут же назначен [45] был губернатором Шлюссельбурга. Подполковник кн. Голицын за геройский подвиг свой произведен в полковники, получил золотую медаль, 3 т. рублей денег и 314 дворов крестьян. Преображенского полка майор Краппов произведен в подполковники и также пожалован 150 дворами крестьян и 1,500 рубл. денег. Прочие же офицеры и рядовые, каждый по мере заслуг своих, награждены были деньгами и серебряными медалями и сверх того все участвовавшие в шлюссельбургском деле рядовые получили прибавку к жалованью, переводом с племянничьего оклада на старый (34).
В крепости найдено множество знамен, орудий, оружия и других воинских снарядов и припасов. Сделав все нужные распоряжения к укреплению завоеванной крепости, Его Величество с полками гвардии и трофеями отправился обратно в Москву. 6 декабря войска торжественно вступили в столицу. Преображенский и Семеновские полки конвоировали пленных, орудия и знамена. Бомбардирская рота шла отдельно, предводимая Его Величеством, по званию капитана этой роты.
Шествие следовало по Тверской улице в Воскресенские ворота через Китай-город и Мясницкие ворота. У Казанской церкви, за Никольскими воротами и на Лубянке построено было трое триумфальных ворот, в которых Его Величество приветствован был высшим духовенством и прочих чинов людьми. Отнятые у Шведов знамена принесены были в Преображенскую съезжую избу для хранения (35)¹¹. [46]
Голландец Брейн, посещавший Россию в начале XVIII столетия, говорит о торжественном возвращении гвардии в Москву после взятия Шлюссельбурга: Ensuite marchait le regiment roeal de Prebrasinsky, habillez de nenf a l’allemande d’un drap vert donble de rouge et de chapefux bordes d’un dalun blanc¹².
В этом же году вышло положение о полковых музыкантах и гобоистах. До 1702 года в каждой роте полагалось по два барабанщика, а в этом году прибавлено к ним по гобоисту, а в гренадерскую роту флейщик. Барабаны делались деревянные, окрашивались зеленой краской и имели с одной стороны изображение двуглавого орла, а с другой руку с обнаженным мечом, выходящим из облаков. Барабан носили на лосиной перевязи, с железным крюком, надевавшимся через правое плечо. Впрочем существует предание, что желтый басон в войсках установлен в память первого царского барабана в Потешных.
Флейта и гобой были почти такие же, как и в настоящее время.
В генваре месяце наступившего 1703 года Царь отправил Меньшикова на Олонецкую верфь с повелением, заложить там несколько морских судов. Оттуда он должен был проехать в Шлюссельбург и приготовить там достаточное число барок для перевозки артиллерии к Ниеншанцу, которым предполагалось овладеть в нынешнем году. Две роты Преображенского полка отправлены были с Меньшиковым и, по его распоряжению, [47] посланы в Олонец для принятия участия в постройке судов (36). В феврале месяце Преображенский полк, под командою Г. М. Чамберса, выступил на подводах из Москвы в поход к Шлюссельбургу, где должна была собраться вся армия Шереметьева, назначенная для овладения Ниеншанцем. Нижние чины, оказавшиеся неспособными к строевой службе, остались в Москве, и из них образовалась считавшаяся при л.-гв. Преображенском полку Московская отставная рота¹³. Поход Преображенского полка из Москвы к Шлюссельбургу был на этот раз весьма труден и в особенности от Новгорода. Рано наступившие оттепели испортили совершенно дороги, а болота сделались непроходимыми. Выступив 4 апреля из Новгорода, Преображенцы 10 числа прибыли к р. Тогати, где сами должны были строить мосты для переправы. Придя 14 в Ладогу, они остановились здесь на несколько дней для роздыха. Чамберс, воспользовавшись этим временем, пересмотрел больных и оставил их в Ладоге, а с остальными продолжал поход (37). Сколько доброты и любви к солдату проглядывало в распоряжениях Чамберса, чтоб убедиться, стоит прочесть письма его к Государю.
Для облегчения движения гвардии в Новгороде и Ладоге, по распоряжению Репнина, были заготовлены подводы, и только при таком порядке следования Преображенцы 18 числа достигли Шлюссельбурга (38).
Собрав свою армию, Шереметьев 23 апреля выступил к Ниеншанцу и на другой день, не доходя 15 [48] верст до крепости, отправил по Неве авангард из 2 т. человек пехоты, поручив его Преображенского полка капитану Глебовскому. Отряд этот в ночь на 25 число достиг благополучно городских укреплений, захватил у самого городского рва 150 шведских драгун и овладел наружным валом. Воодушевленный этими первыми успехами, Глебовский бросился на главное укрепление, но должен был отступить. 26 апреля пришла и вся наша армия к Ниеншанцу и расположилась лагерем у городского вала (39). В этот же день, по прибытии к войску Государя, начались осадные работы.
28 числа, к вечеру, Петр, взяв с собою 4 роты Преображенцев и 3 Семеновцев, отправился с ними на лодках для осмотра устья р. Невы. В ту же ночь он достиг взморья, где отряд наш, захватив значительное число рогатого скота и разной живности, к утру возвратился благополучно в лагерь. Бомбардирский сержант Михайло Щепотьев оставлен был с 3 ротами на низовьях реки Невы для наблюдения за жителями. Преображенцы, находившиеся в шанцах под командою майора фон-Керхена, приветствовали прибытие Государя залпом по городу. Шведы, полагая, что это сигнал к начатию приступа, открыли сильный огнь. Стрельба продолжалась несколько часов, но без всякой почти для нас потери¹⁴. По изготовлении батарей, Шереметьев послал в город парламентера с предложением сдать крепость на капитуляцию, но, получив отказ, приказал [49] начать бомбардирование. 1-го мая крепость сдалась. Преображенский полк введен был тотчас же в Ниеншанц и занял караулы по всему городу. По сделанному договору, крепостные верки, орудия, военные припасы и снаряды переданы были нашим войскам. 2-го мая фельдмаршал торжественно вступил в город и у ворот принял от коменданта городские ключи.
Вечером, едва только войска наши стали входить в город, получено было известие о приходе неприятельской эскадры к устью Невы. Прибывшие корабли дали знать о себе 20мя выстрелами, на которые с нашей стороны отвечали тем же. Вслед за выстрелами приблизился к крепости бот с адмиральского корабля, посланный за лоцманами. Вышедшие из него не берег солдаты были схвачены и уведены в плен. Между тем Шведы, убежденные, что гарнизон Ниеншанца ждет их помощи, торопились ввести в Неву два судна: шняву «Астриль» о 8-ми орудиях и галиот «Гедан» о 10-ти.
Известясь об этом, Петр, 6 мая, в сопровождении поручика Меньшикова отправился на 30 лодках с гвардейцами к устью Невы, намереваясь отрезать и уничтожить неосторожного неприятеля. Оставив часть флотилии в засаде за островом, лежащим против деревни Калинкиной, Петр с остальными лодками, 7 мая, до рассвета, выступил против неприятеля со стороны взморья. Обойдя таким образом отделившиеся суда, Царь,. по данному сигналу, одновременно атаковал их с двух сторон. Ни жестокая пальба Шведов, ни их храбрость – ничего не помогли. Царская гвардия сначала отвечала на пальбу ружейным огнем и ручными гранатами, а потом абордировала суда и овладела ими. Экипаж, состоявший [50] из 77 человек, потерял 58 убитыми, а все остальные взяты в плен. По возвращении Государя со взятыми судами к Ниеншанцу, крепостной гарнизон был отпущен, согласно условию, в Выборг¹⁵.
10 мая генерал-адмирал Головин и канцлер граф Головкин, по окончании в походной церкви благодарственного молебствия, возложили на Петра орден св. Андрея Первозванного, пожалованный Государю, по приговору военного совета, за храбрость и отличную распорядительность при взятии неприятельских судов. Меньшиков украшен был тем же орденом, а все бывшие в сражении награждены медалями: офицеры золотыми с цепями, а солдаты серебряными. Уведомляя Апраксина об одержанной победе, Петр между прочим писал: «хотя и недостойны, однако же от господ адмирала и канцлера мы с г. поручиков учинены кавалерами св. Андрея»¹⁶.
На взятие сих судов выбита медаль, на которой изображено было морское сражение, а в облаках рука, держащая корону, и пальмы с надписью: «небывалое бывает».
Покорение Ниеншанца вело Петра к исполнению давнего замысла его, – к сближению России с морем и Европою. Тотчас же начал он осматривать места, прилежащие к морю, и, найдя остров Луст-Эйланд весьма удобным по своему положению, 16 мая торжественно заложил на нем крепость во имя апостолов Петра и Павла.
Репнин со своей дивизией и гвардией оставлен был для защиты новой крепости, тревожимой шведским генералом Крониортом, всячески препятствовавшим производству [51] работ. Для усмирения же с другой стороны волновавшихся поселян Шереметьев отправлен был в Копорье и Ямы.
Желая, наконец, совершенно освободиться от беспокойного соседства, Петр выступил с 2 гвардейскими и 4 драгунскими полками к Систербеку, намереваясь дать здесь сражение Крониорту. Но теснота и неудобство позиции не позволили ему развернуть свои силы, и гвардия почти не принимала участия в этом деле. Однако же цель предприятия была достигнута, потому что Крониорт отступил к Выборгу, после неудачных стычек с нашими драгунами¹⁷.
Обеспечив завоеванный край, Царь, 24 октября, с Преображенским и Семеновским полками отправился из С.-Петербурга в Москву. 11 ноября фельдмаршал и кавалер Борис Петрович Шереметьев торжественно вступил в столицу с гвардейскими полками.
Шествие началось по тверской в Воскресенские ворота, далее полки шли большою Мясницкою, Китаем, Белым и Земляным городом и до с. Преображенского. На Мясницкой устроено было трое триумфальных ворот, обвешанных цветными коврами, шпалерами и украшенных знаменами и другими трофеями, взятыми в прошедшем году в Шлюссельбурге. В золоченых санях ехал фельдмаршал, окруженный адъютантами, дворянами и шляхтою.
Далее следовал командир Преображенского полка Ив. Ив. Чамберс, за которым строем шел весь полк¹⁸. [52]
При описании вступления войск в Москву в 1703 году в журнале барона Гизена сказано: «Преображенского и Семеновского полков солдаты шли строем, все в новых суконных французских кафтанах и в шляпах немецких, обложенных кружевом (тесьма или галун); на Преображенских – темно-зеленого, а на Семеновских – голубого цвета, в башмаках и чулках немецких, имея при себе ружье, фузеи нарядные и чистые немецкого дела и шляпы при шляпниках новых сафьянных и наколенниках новых желтых¹⁹. И прежде тех полков шла бомбардирская Преображенская рота, будучи тогда в своем неушанце против оных солдат отменно в шапках немецких с опушками большими медвежьими».