: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Азанчевский М.П.

История Преображенского полка

Москва. 1859.
 

Публикуется по изданию: История Преображенского полка. Составил Лейб-гвардии Преображенского полка Штабс-капитан Азанчевский 1-й. М., 1859.

Полковые истории

 

Глава IX. (1710 и 1711 годы)



1710 г. Поход полка из Москвы в Петербург. – Осада Выборга. – Участие Преображенцев в осаде Выборга. – Расположение полка по р. Луге. – Переход в Новгород. – Разрыв Порты с Россией. – Возвращение в Москву. – 1711 г. Прибытие полка в с. Преображенское, приготовления к походу. – Выступление из Москвы. – Перемена маршрута. – Движение из Полоцка в Брацлав и оттуда к Днестру. – Переход от Днестра к Яссам и далее к Фальчи. – Бедственное отступление русской армии. – Лагерь и сражение при р. Пруте. – Заключение мира. – 1 батальон Преображенского полка конвоирует Государя из м. Злочева в Торунь. – Поход остальных трех батальонов из Дубно к Торуню. – Переезд в Эльбинг. – Зимние квартиры в Прусской Польше.

[113] После 4-х летнего отсутствия из Москвы Преображенцы с радостью встретили наступивший новый 1710 год в родном селе Преображенском. 1 генваря полк участвовал в общем параде войск в Кремле, а вечером того же числа Преображенские бомбардиры сожгли великолепный фейерверк, ими же приготовленный.
Располагая осадить Выборг, Государь 17 февраля уехал из Москвы в Петербург, приказав князю Долгорукову следовать туда же с гвардейскими полками, которые [114] должны были присоединиться под Выборгом к корпусу Апраксина.
21 февраля Преображенский полк выступил из Москвы. Привыкнув всегда с усердным рвением исполнять повеления Государя, Долгоруков шел почти без дневок. От утомления вскоре оказалось в полку большое число больных и отсталых нижних чинов; Долгоруков отправил в Петербург с донесением об этом сержанта Маркова, на которое Государь отвечал – не торопиться, идти с роздыхами и так рассчитать свой марш,. чтобы прибыть в Петербург в последних числах марта месяца (75).
Вследствие такового повеления Государя, переходы были уменьшены, и для облегчения людей назначались дневки. Полк шел двумя эшелонами, следовавшими один за другим в переходе; 1-й эшелон вел сам князь Долгоруков, а 2-й – был под командой майора Глебова. В Новгороде полку велено было принять провиант на 6 недель, и в случае, если бы люди не в состоянии были унести всего на себе, то взять, по крайней мере, на месяц. Но дорога в это время была до такой степени испорчена, что люди едва могли принять провиант на две недели. Прибыв 21 марта в м. Орлиную, Долгоруков послал оттуда в Петербург адъютанта своего Пашкова испросить соизволения Государя на продажу оставшегося в Новгороде за месяц провианта. Кроме того Пашкову поручено было узнать о дне, назначенном для выступления полка в новую резиденцию Государя1. 24 марта 1-й эшелон прибыл в Дудоровскую [115] мызу. Здесь Государь приказал Долгорукову остановиться, дождаться Глебова и до особого распоряжения стоять на месте. Но теснота в помещении заставила Долгорукова, снисходя к нужде солдатской, вскоре оставить Дудоровскую мызу и расположиться В Красном Кабачке; Глебов занял д. Лигиво. Еще на Дудоровой мызе получено был разрешение Государя продать провиант, находящийся в Новгороде, с тем, однако же, условием, чтобы Преображенцы, придя в Петербург,. не требовали его вперед за месяц (76).
Для продажи провианта командирован был в Новгород прапорщик Румянцов с предписанием – вырученные деньги доставить в С.Петербург. Между тем Государь, узнав о передвижении полка в Красный Кабачок, был этим не доволен и отправил Пашкова к командующему полком спросить его о причине такового самовольного поступка, на что князь Долгоруков отвечал: что теснота в помещении и крайний недостаток в фураже принудили его к такой мере (77).
В Красном Кабаче полк простоял несколько дней, сдавая в это время верховых лошадей, которые отправлены были отсюда в Новгород к коменданту Татищеву, с приказанием кормить и беречь их (78) 2. Здесь же присоединилась к полку команда, прибывшая из Курляндии с фон-Керхеном, и в последних числах марта месяца Преображенцы вступили в С.-Петербург. После самого непродолжительного отдыха одна часть полка выступила к Выборгу, куда и прибыла в начале апреля, совершив переход этот по льду; а другая в [116] числе 1,400 челов. распределена была на 20 русских бригантинах, которые со вскрытием Невы отправились в море и 10 из них вместе с Государем прибыли 6 мая к Выборгу, а остальные, задержанные в море противными ветрами, присоединились к ним через несколько дней. Экипаж каждой бригантины составляли 69 человек рядовых под командою офицера (79).
Прибытие эскадры Государя к Выборгу было обстоятельством чрезвычайно важным для осаждающих эту крепость, ибо с нею привезен был провиант, в котором войска наши сильно нуждались; доходило даже до того, что люди принуждены были питаться лошадиным мясом, и Апраксин помышлял уже о снятии блокады. С этих же пор все переменилось, осада, веденная нерешительно, приняла вдруг совсем иной вид; присутствие Государя посреди осаждающих, его личный пример и распорядительность вдохнули в войска новую жизнь. Работа пошла быстро, и к концу мая батареи были совершенно готовы. Преображенские батареи находились в центре общего расположения войск, и здесь, в самом узком месте пролива, для воспрепятствования свободному проходу неприятельским кораблям, по приказанию Государя, затоплено было пять судов из числа пришедших с провиантом из Новгорода. Преображенские бомбардиры с отличием руководили остальными войсками в правильном ведении атаки. Между тем Петр, распорядившись устройством батарей, осмотрел лагерь, крепость, дал подробную инструкцию графу Апраксину о взятии Выборга и 14 мая отправился обратно в С.-Петербург. В этой инструкции замечательны заключительные слова Государя, где он говорит: «пред [117] оным штурмом в начале Господа Бога молить всем подобает, другое добрую диспозицию учинить, третие понеже все дела человеческия от сердца происходят, того ради солдаския сердца Давыдовым реченным веселием увеселит, прочие же полагаю на разсуждение и волю господена адмирала и генеральнаго совета»3.
Заметим здесь, что подполковник князь Долгоруков по болезни не мог следовать с полком к Выборгу и прибыл сюда только 28 мая, причем Государь писал к Апраксину: «понеже подполковник наш от болезни освободился и идет к полку, того ради сверх письма, некоторое обстоятельство словесно оному вам предложить велел»4.
С 1 июня открыто было бомбардирование крепости, продолжавшееся почти беспрерывно целую неделю, и действие нашей артиллерии в эти дни было так сильно, что в образовавшуюся в стене брешь можно было свободно ввести два батальона строем. Кроме того от бомб большая часть города была совершенно разорена.
6 июня в военном совете решено штурмовать крепость. Для наведения через пролив двух плавучих мостов, а также и для головных штурмовых колонн, по приказанию Государя, велено назначить астраханских Стрельцов, приведенных сюда, и других преступников, поддержав их охотниками от прочих войск (80).
7 числа мосты были наведены, 8 охотники заняли указанные им места в траншеях, и на другой день, с рассветом, назначен приступ, но комендант за час до [118] начала атаки прислал двух штаб-офицеров с просьбою о сдаче крепости на капитуляцию. Для заключения условий о сдаче крепости отправлен был Преображенского полка капитан Нарышкин. Государь, прибывший совершенно неожиданно к Выборгу 11 числа, утвердил заключенный договор, и 14 июня Преображенцы, предводимые лично своим полковником, вступили в крепость и заняли в ней караулы5, о чем Государь тотчас де уведомил Ромодановского (81).
Осмотрев крепость, Петр 18 числа рано поутру вместе со светлейшим6 и генерал-адмиралом ездил в лагерь, где стояли полки, слушал обедню и благодарственное молебствие, и потом стреляли, как в обозе так и кругом города, трижды, Его Величество изволил тогда быть перед своим полком гвардии в строю7.
За взятие Выборга граф Апраксин пожалован кавалером ордена св. Андрея Первозванного; многие из генералов награждены поместьями, штаб- и обер-офицеры Преображенского полка получили золотые, а нижние чины серебряные медали, и кроме того все были на банкете8. 19 июня Его Величество изволил проводить за город в путь один батальон своего полка, который отправился со взятыми трофеями в С.-Петербург.
22 июня он прибыл к Выборгской заставе и на другой день, при пушечной стрельбе и колокольном звоне, торжественно вступил в С.-Петербург публичным [119] церемониальным маршем, и за ним волокли шведские знамена, которые взяты в Выборге9.
27 числа этот же батальон участвовал в праздновании Полтавской годовщины. Перед молебствием Преображенскими сержантами вынесены были на площадь знамена, взятые в Выборге, при стрельбе из пушек с крепости и кораблей, стоявших на Неве. Празднуя взятие Выборга, Петра надеялся, что скоро падут перед его оружием Пернов, Кексгольм и другие шведские города и утешался мыслью, что потери эти смягчают упорство Карла XII и побудят его к заключению прочного мира; но к крайнему своему удивлению он получил в это время из Константинополя от посланника Толстого донесение, что происки короля шведского, поддерживаемые и крымским ханом, восторжествовали над справедливостью, и Турция готовится к уничтожению мирного договора с Россией. Желая предупредить угрожающую опасность и не допустить к нарушению трактата, Государь отправил к польскому королю л.-гв. Преображенского полка капитана Александра Лукича князя Долгорукова с поручением – всеми мерами стараться отвратить разрыв с Турцией. Долгоруков вез с собою орден св. Андрея, который приказано было ему именем Государя возложить на королевского любимца графа Фицтума. Для свободного проезда через Литву и Польшу посланник наш снабжен был пропуском за царской печатью и за скрепою канцлера иностранных дел графа Головкина.
Из-под Выборга Преображенскому полку назначено было идти в Лифляндию, но по случаю распространившегося [120] в этом краю морового поветрия, приказание это было отменено, и полк занял квартиры от устья р. Луги вверх по ее течению (82).
Из донесений фельдмаршала графа Шереметьева было видно, что моровая язва похищает огромное число жертв, Государь скорбел душою о близких его сердцу войсках и изыскивал средства для предотвращения несчастий.
К числу распоряжений его в это время относится командирование Преображенского полка поручика Ушакова и письмо Государя к Долгорукову точно свидетельствуют, до какой степени Петр понимал солдатский быт, вникал во все подробности, старался о его улучшении, в особенности в минуты тяжкого испытания (83).
Заботясь об уничтожении болезни, Государь в то же время занимался и приготовлением к свадьбе Царевны Анны Иоанновны с герцогом Курляндским. По его указу бомбардирской роты капрал Инехов и с ним 40 человек бомбардиров и лучших солдат отправлены были в С.-Петербург для изготовления фейерверка к предстоящему торжеству. В конце же октября прибыл в С.-Петербург и 1 батальон Преображенского полка, принимавший участие в праздниках, бывших по случаю свадьбы (84) 10. Остальные же батальоны стояли по-прежнему на просторных квартирах по р. Луге и при распространении моровой язвы содержали карантинную линию поочередно с Семеновцами, а в свободное от [121] службы время занимались приведением в порядок расстроенного своего хозяйства. В ноябре месяце, когда слухи о разрыве с Портою подтвердились, Государь приказал Долгорукову собрать полк на тесные квартиры в Новгород, получить там от Татищева своих лошадей и готовиться к походу по первому востребованию.
Майор Матюшкин с командою от обоих гвардейских полков оставлен был в местах прежнего расположения, для содержания карантинной линии до совершенного прекращения болезни. Получив донесение князя Долгорукова о недостатке фуража в Новгороде, Государь писал е нему от 20 декабря: «Письмо ваше мы получили, в котором пишете, что фуражом скудно, на которое ответствую: что ежели, от чего Боже сохрани, зимний путь замедлится, то не только лошадей, но буде нужда будет в провианте, то и людей разведите, куда удобнее по городам и деревням. На батальон, который здесь, мундиров не присылайте»11. Но полученное в это время известие об объявлении султаном войны изменило вдруг все дела, и Царь указом от 24 декабря повелевал князю Долгорукову немедленно идти с обоими полками в Москву. Тогда же послано приказание фельдмаршалу графу Шереметьеву, отправить дивизии Репнина и Алларта в Слуцк и, распорядившись в Риге, самому ехать за войсками, «куда, прибавляет Государь, и мы сами через Москву и Киев идем, и полки наши Преображенский и Семеновский туда же посланы»12
Матюшкину также велено было, собрав свою команду, [122] следовать за полком в Москву, куда он и выступил 25 декабря 1710 года (85).
К замечательным распоряжениям 1710 года, которые относятся до всего войска, принадлежит указ Государя о содержании полков. Сличив государственные доходы с расходами, потребными на содержание войска, Петра приказал все крестьянские дворы разделить на сто сорок шесть долей, полагая в каждой доли по 5,536 дворов, по этому расчету 808,256 дворов должны были содержать всю армию, а в январе 1711 года определено было количество денег, которое каждая доля должны внести для той же цели. Содержание гвардейских полков пало на долю Московской губернии.
1711 года. Князь Долгоруков 6 января 1711 года получил на пути от Новгорода в Москве письмо Государя, в котором ему предписывалось ехал на почтовых вперед в Москву, где тотчас же распорядиться отправлением рекрут в Ригу и в Смоленск, о чем войти в сношение с генерал-фельдмаршалом графом Шереметьевым, а Преображенский полк поручить майору Глебову13. К 20 числу января полка прибыл в с. Преображенское и, разместившись по квартирам, занялся приготовлением к походу. Приготовления эти заключались в укомплектовании полка рекрутами в приведении в порядок оружия, амуниции и полкового обоза. Государь, находясь в это время в с. Преображенском, лично входил во все подробности хозяйственного управления полком и обо всем сам заботился.
25 февраля в Успенском соборе обнародован был [123] манифест о разрыве с Турцией, и после молебствия Преображенцы приняли в ряды свои, вместо прежнего белого, новое красное знамя. Знамя это было почти квадратное и имело по древку 3 арш. длины; в верхнем же углу его изображен был в сиянии золотой крест, окруженный словами: «сим знаменем победиши», а посредине полотна золотыми буквами написано был: за имя Иисуса Христа и христианство14. Того же 25 февраля полк, напутствуемый благословениями архипастыря и народа, выступил из Москвы в поход на присоединение к армии Шереметьева.
Между тем Петр, поручив управление делами государства избранному сенату, 6 марта вместе в Екатериною и министрами выехал из Москвы к войскам и, следуя на Вязьму, Смоленск и Горки, 13 числа прибыл в Слуцк.
Преображенский полк должен был следовать тою самою дорогой, по которой ехал Государь, но, удостоверившись лично в совершенном разорении этого края, Петр из Слуцка писал лк Долгорукову, советуя ему переменить маршрут и вместо Смоленска и Горок, идти прямо на Мозырь, если, впрочем, он надеется найти там мосты через Припеть, а также провиант и фураж; в противном же случае продолжать марш прежним путем15. В то же самое время Преображенского полка капитан-поручик Скорняков-Писарев, следовавший отдельно с рекрутами и с денежной казною, получил повеление [124] из Смоленска идти на Могилев, а оттуда водою до Киева (86).
Итак, не зная наверное, по какой дороге пойдут Преображенцы, Государь приказал самому Шереметьеву следовать к р. Припети и в местах удобных для переправы покрыть лед соломою и бревнами, чтобы он мог долее держаться, а в случае, если бы вдруг наступила распутица, то приготовить прочные мосты для безопасного перехода гвардии и следовавших за нею рекрут. Снабдив фельдмаршала подробным наставлением, Петр 18 числа выехал из Слуцка и 27 прибыл в Луцк, где вскоре по приезде опасно занемог скробутом. Но среди самой жестокой болезни он не переставал заботиться о войсках. Узнав между прочим, что гвардия следует на Мозырь, он писал к Шереметьеву от 2 апреля: «понеже полки гвардии марш взяли другим трактом, а не тем куда мы чаяли, того для, своею персоною извольте ехать сюда к нам, где можем обще некоторые дела определить, между тем временем, пока сюда полки приближатся»16. 6 апреля князю Долгорукову и Скорнякову-Писареву приказано с Преображенским и Семеновским полками и с рекрутами направляться к Полонному (87). Около 20 апреля Преображенский полк прибыл в Полонное, где в ожидании дальнейших повелений расположился на тесных квартирах. 7 мая подполковник князь Долгоруков был послан к фельдмаршалу Шереметьеву с объявлением, что молдавский господарь Кантемир пожелал принять подданство России: почему фельдмаршал должен [125] с войсками вступить в Молдавию, соединиться с Кантемиром, идти к Дунаю и препятствовать там переправе турецких войск. На время отсутствия князь Долгоруков передал команду полком майору Глебову.
Чтобы оградить Украйну от нечаянного нападения, Государь послал л.-гв. Преображенского полка капитан-поручика Ушакова к гетману Скоропадскому и к генерал-майору Бутурлину с указами, придвинуть войска свои к Каменному Затону. Ушакову велено было состоять при гетмане и, придя в Затон, посылать курьеров прямо в главную квартиру армии.
В последних числах мая месяца Преображенский полк из Полонного перешел в Брацлав, назначенный сборным пунктом для всей армии. 6 июня прибыл сюда и Государь с Государынею; 9 июня Его Величество из Брацлава двинулся к Днестру, сопровождаемый полками Преображенским и Семеновским и, сделав переход в 1? мили, пошел полем и лесом, прибыл вечером в Вышковцы, под которыми должен был еще переправляться через греблю. На другой день, около полудня, собралась в Вышковцы и вся свита Государя и в тот же день продолжали поход до с. Шпикова, где также совершена была переправа через греблю17.
Достигнув границы, Петр предлагал супруге своей ехать обратно в Польшу, но она изъявила желание сопутствовать ему в походе и за границею. 11 числа квартира Государя перешла в урочище Русинова Криница, лежащее в 2 милях от Шпикова. 12 были в Гнилой Кринице и шли 4 мили полем, а 13 прибыли к урочищу [126] Еланцу близ Днестра, где находились уже дивизии генералов Вейде и Алларта, а вскоре присоединился и Репнин со своим отрядом. Немедленно приступили к постройке моста через Днестр, которая производилась под руководством Преображенских бомбардиров (88). 18 июня полк перешел через Днестр и в 5 час. пополудни вступил в молдавский городок Сороку. Государь уведомлял Шереметьева о недостатке в продовольствии и только тогда решался идти далее, когда получит от него удовлетворительное известие (89).
Между тем капитан-поручик Скорняков-Писарев, отправленный в Смоленск за рекрутами и деньгами, еще не прибыл к войскам, что озабочивало Государя, и он писал к нему от 16 июня: «подтверждаем вам, дабы в наискорее сюда поспешили, ибо мы не имеем ведомости, что у вас чинится, что зело нужно, а особливо как надеетесь сюда быть, ибо мы завтра пойдем от Сороки»18. У 19 июня собрались в Сороку все войска, переправившиеся через Днестр, и в тот же день выступили к Яссам, уда и прибыли 23 числа, найдя там фельдмаршала Шереметьева со своим отрядом. Переход от Днестра к Яссам, совершенный в пять дней по пустынным и безводным местам, был чрезвычайно затруднителен для войска (90). От сильного зноя и жажды у многих солдат шла кровь горлом и из ушей, иные умирали от удара, и только одно кровопускание спасало некоторых от смерти. В Яссах Государь встречен был молдавским господарем Кантемиром, духовенством и боярами, выразившими ему при этом [127] свою преданность как новые его подданные. «27 июня, в воспоминание Полтавской баталии, в лагерь под Яссами при артиллерии служил Яссовский митрополит и по благодарном молебне Прокопович читал казанье и была из 60 пушек стрельба, потом и вся пехота беглым огнем стреляли и сам Его Величество с фельдмаршалом и в господарем смотрел всех солдат и кушали подле ставки Его Величества, кавалеры и министры и офицеры от гвардии также господарь со своими бояры. Между тем обедом Его Величество вышел из стола, ходил в полк свой и поил солдат волоским. 30 числа Царское Величество также и гвардия перешли Прут»19. В походном журнале описывалось все подробно, и далее мы читаем: «1 июля Его Царское Величество с гвардиею и генерал Вейде маршировали 3 мили близь р. Прута и ночевали при той же реке. Во 2 лень маршировали до урочища Ребка. В третий день маршировали также 3 мили до урочища Неркова, в котором маршем переходили р. Жижею, близь которой стали обозом генерал-фельдмаршал с кавалериею и две дивизии инфантерии Аллартова и Энзберхова, возле которых Его Царское Величество с своими полками изволил иттить; и те полки кавалерии и инфантерии стояли в это время все в строю, с знаменами и барабанным боем»20.
Но 7 числа вечером получено было донесение из авангарда армии от генерала Януса, что Турки переходят Прут и заняли Фальчи.
Поэтому войска наши были приостановлены, и Янусу [128] предписано немедленно отступать к главным силам. Между тем распоряжение об отступлении оказалось несвоевременным. Турки и не думали еще переправляться; но 8 числа. Рано утором, едва только генерал Янус с кавалерией начал отступление, как неприятель тотчас же переправил лучшие свои войска через реку и сильно преследовал Януса. Государь, взяв под личное свое начальство полки: Преображенский, Семеновский, Ингерманландский и Астраханский, поспешил на помощь авангарду и, отражая атаки неприятеля, дал возможность Янусу присоединиться к главной армии. Преображенский полк в этом деле двигался в двух каре, а остальные полки царской дивизии составляли каждый одной полковое каре. Турецкие войска в числе 250 т. перешли Прут и готовились напасть на разобщенные наши дивизии. После долгого совещания войскам русским положено было отступать и, соединяясь с Вейде и Репниным, следовавшим сзади, дать неприятелю в удобном месте сражение. Для облегчения же себя на походе Царь велел сжечь и истребить большую часть телег и палаток; тяжелые бомбы были зарыты в землю. Отступление началось в таком порядке: впереди шел с дивизией генерал Репнин, потом Вейде, далее артиллерия и дивизия Энхберхова и кавалерия Алларта. Назади л.-гв. Преображенский, Семеновский, Астраханский и Ингерманландский полки, ограждаясь с обеих сторон рогатками, которые несли на себе, а обоз шел в середине21. 9 июля, с рассветом, начались нападения турецкой и татарской конницы на наш арьергард. Останавливаясь на [129] каждом шагу, Преображенцы отбивали натиски неприятеля ружейным огнем и штыками, и в таком порядке отступали шаг за шагом целый день, пока невыносимый жар и усталость не заставили русскую армию остановиться для отдыха. Пройдя местечко Гуж, войска наши вступили в долину, окруженную возвышенностями, и расположились в ней лагерем в виде треугольника, основание которого обращено было к берегу реки Прута. Турецкие полчища черной тучей облегли весь русский лагерь и в 5 часов пополудни начали нападение. Устроясь, турецкая пехота двинулась на то место, где стояла дивизия генерала Алларта, в состав которой поступил и Преображенский полк. В 30 саженях от наших рогаток Турки открыли огонь. Русская артиллерия, зарядив орудия свои двойным зарядом, залпом встретила нападающих и произвела страшное опустошение в рядах их, а убийственный огонь пехоты заставил неприятеля приостановиться.
Турецкая конница летела кругом и рвалась в лагерь со всех сторон. В беспрерывной битве наступил вечер, и отраженные в последний раз Турки отступили в беспорядке. Потеря Преображенцев была весьма значительна: убито 63 человека, 13 умерло от ран, 69 без вести пропало и 298 человек ранено. Итого в этот день выбыло из полка 443 человека.
Наступившая ночь была ужасна. Бесчисленные огни освещали окрестность и выказывали огромность турецких сил. Пока утомленные войска отдыхали, Царь, мрачный и безмолвный, удалился в свой шатер и не велел никого впускать к себе. Положение Русских было отчаянное, [130] отступление со всех сторон было пресечено и спасение казалось невозможным. Тогда, по предложению Кастриота, поверенного валахского господаря, решено было предложить Туркам мир. Царь готов был на всякие жертвы; в это минуту луч надежды мгновенно осветил его мысль. Немедленно отправлен был в турецкий лагерь л.-гв. Преображенского полка сержант Шепелев с письмом от фельдмаршала Шереметьева к Осману Аге, секретарю визиря. В ожидании ответа собран был совет, в котором определено: если неприятель не согласится на мир и будет требовать, чтобы войска положили оружие и сдались безусловно, то пробиваться сквозь ряды его как честным и храбрым воинам пристойно.
Долго ждали в русском лагере возвращения посланного; Петр велел было уже строиться и начинать последний бой. Но в это время явился турецкий чиновник с согласием на мир. Шафиров и сын фельдмаршала Шереметьева отправлены были для заключения условий. Царь соглашался уступить все завоеванные у Турок земли, отдать им Азов, разорить Таганрог и другие города. Осман Ага, имевший полное влияние на визиря, умел представить ему предложение Царя с самой выгодной стороны. Визирь, после недолго колебания, согласился, и мир был утвержден. Сержант Шепелев за свое успешное посольство произведен прямо в поручики. Русский лагерь снялся 12 июля вечером и 15 числа войска наши достигли р. Жижи.
20 июля армия пришла в м. Степановичи, где начали устраивать мост и переправу через Прут, 23 достигли [131] р. Днестра, 1 августа перешли р. Днестр22, отсюда, по повелению Государя, поручик Синявин в командою Преображенских солдат отправлен был в Ярославль Польский для заготовления там судов к предстоящему путешествия Его Величества р. Вислою23.
5 августа главная квартира прибыла в д. Кучу, откуда Государь поехал в Каменец- Подольск и, осмотрев там крепость, через Гусятино и Станово 9 числа прибыл в м. Злочево. Здесь он был встречен батальоном Преображенского полка под командою подполковника князя Долгорукова, назначенным сопровождать Их Величества в дальнейшем путешествии их через Варшаву в Торунь и Эльбинг.
Из Злочева Петр подтверждал прежнее приказание Сенявину торопиться заготовлением в Ярославле судов и предписывал ему, если Поляки не согласятся отдать суда добровольно за деньги, то взять их насильно. Выступив из Злочева 10 июля, Государь прибыл с конвоем своим в Ярославль 15 числа и, распорядившись размещением свиты своей по судам, 18 поплыл рекою Саною к Варшаве; 20 выехал он близ Сендомира в Вислу, 24 прибыл в Варшаву, а 29 был уже в Торуне. 2 сентября из Торуня Государь поехал в Карлсбад, а Государыня располагала ехать в Эльбинг (92).
Но поездка Государыни на Эльбинг не состоялась, и Екатерина Алексеевна оставалась в Таруне до возвращения сюда Государя. 1 батальон Преображенского полка находился при ее особе, прочие же батальоны полка от [132] д. Кучи 5 августа выступили в поход по направлению к Дубно, куда и прибыли около 20 числа. Располагая в будущем году действовать В Померании, Государь назначал туда, кроме находившегося в Эльбинге русского гарнизона, полки: Преображенский, Семеновский, Ингерманландский и Астраханский. 3 сентября получен был указ; Глебову идти с полком к Эльбингу в след за 1 батальоном». 13 сентября Преображенцы выступили из Дубно, о чем фельдмаршал Шереметьев уведомил сейчас же Государя (93). Преображенский полк из Дубна шел на Брест и далее ехал на судах реками: Бугом и Вислою до самого Торуня и, прибыв туда в последних числах сентября, по-прежнему поступил под команду подполковника князя Долгорукова. По возвращении государя в Торунь, полк 28 октября отправился водою В Эльбинг, куда вступил 31 октября.
Заметим здесь, что в это время вызван был из Москвы в Польшу наследник русского престола Цесаревич Алексей Петрович, и 14 октября в Торгау с благословения родителя своего он сочетался браком с принцессою вольфенбютельской, Шарлотою-Христиною. Тут же Петр назначил сына своего главнокомандующим корпуса, предназначенного для действий в Померании, и дал ему по этому случаю особенную инструкцию (94). Находясь в Торуне, Преображенский полк терпел недостаток в провианте и фураже; Поляки формально отказывали в том войскам нашим. Положение было весьма затруднительное. Долгоруков готов был уже посылать отряды на фуражировку и ставить экзекуции, но не смел этого сделать, потому что экзекуции были строго воспрещены Государем, к тому же полк в это [133] время был почти без лошадей; другой же кавалерии поблизости не было. Находясь в таком неприятном положении, Долгоруков, с соизволения Алексея Петровича, заменил 300 человек драгун, содержавших в Торуне караул при Его Высочестве, Преображенскими солдатами, а драгун посылал на экзекуции и таким образом продовольствовал полк. Обо всех своих распоряжениях он доносил Государю и сообщал канцлеру Головкину.
7 ноября в Эльбинге расстался Петр с Преображенцами и отправился в С.-Петербург, но и в пути их не забыл. 20 ноября из Риги предписано было сенату делать на Преображенский полк Мундиры из казны, а не на вычетные солдатские деньги, и кроме того выслать оружие и амуницию взамен утраченной в Прутском походе. По изготовлении, вещи эти следовало препроводить в Эльбинг к подполковнику князю Долгорукову (95).
В то же время, для укомплектования гвардии людьми, велено сенату приискать 273 человека недорослей, из дворянских детей, и если бы таких не нашлось, то послать самых лучших рекрут и отдать их генерал-лейтенанту князю Голицыну. Сделаны были также распоряжения о приготовления в полки лошадей24.
По отъезде Государя из Эльбинга, один только полковой штаб с князем Долгоруковым оставался в городе, а батальоны расположены были в окрестностях в Прусской Польше, где и провели всю зиму до марта месяца 1712 года. Майор Глебов, командуя 2 батальоном, [134] в то же время был как бы командиром всего полка; Матюшкин командовал 1 батальоном, Линемант – 3, капитан Леонтьев заведовал 4 батальоном. Долгорукову же, кроме Преображенского полка, поручен был и весь Эльбингский гарнизон, а впоследствии, с прибытием из России подкреплений, ему вверена была дивизия. Батальонные командиры в продолжение всей зимы состояли между собою в беспрерывной переписке, относившейся по большей части до приведения в порядок обоза и вообще полкового хозяйства. Нередко, однако же, попадаются письма, из которых видно, что начальство полка заботилось о мирном обращен солдат с поселянами, подтверждая ротным командирам строго наблюдать за поведением нижних чинов. От полкового штаба учреждены были ко всем батальонным дворам пешие почти из расторопных и надежных капралов25.

Примечания


1. Из дел Главн. Госуд. архива.
2. Дела полкового архива.
3. Голиков, т IV.
4. Там же.
5. Походн. журнал П. В. за 1710 год.
6. Меньшиков.
7. Пох. журнал П. В. за 1710 год.
8. Там же.
9. Поход. журнал П. В. за 1710 год.
10. Пох. журн. Петра Великого за 1710 г.
11. Главн. Госуд. арх. дел. кабинет, отд. II, кн. 54.
12. Голиков, т. XV.
13. Главн. Госуд. арх. дел. кабинет.
14. Пох. жур. П. В. за 1711 год.
15. Главн. Госуд. архив.
16. Из дел Глав. Госуд. архива.
17. Пох. журн. Петра Велик. за 1711 год.
18. Из дел полкового архива.
19. Походный журнал Петра Великого за 1711 год.
20. Походный журнал Петра Великого за 1711 год.
21. Походный журнал Петра Великого за 1711 год.
22. Походный журнал Петра Великого за 1711 год.
23. Главн. государ. дела кабин. П. В.
24. Голиков, т. XV. стр. 306.
25. Дела полкового архива.

Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru