: Материалы  : Библиотека : Суворов : Кавалергарды :

Адъютант!

: Военнопленные 1812-15 : Сыск : Курьер : Форум

Лукьянович Н.А.

Описание Турецкой войны
1828 и 1829 годов

Часть вторая

Публикуется по изданию: Лукьянович Н.А. Описание Турецкой войны 1828 и 1829 годов. Часть 2. Санкт-Петербург. 1844.


Глава XXII. Действия под Силистрией

Описание Силистрии в военном смысле. Историческое обозрение прежних действий под ней. Состав блокадного корпуса. Битва под стенами Силистрии 9 июля. Расположение блокадного корпуса после сего дела. Военные замечания. Сильная вылазка гарнизона 10 июля. Действия на неприятельские сообщения. Построение редутов. Прибытие Дунайской флотилии. Действие канонады. Нападение 9-10 августа на центр нашей позиции. Занятие передовых неприятельских укреплений 16 августа. Расположение русских войск после означенного дела. Нападение турок 30 августа и 3 сентября. Военные замечания. 6-й корпус сменяется 2-м.

 

[157] Крепость Силистрия находится на правом низменном берегу Дуная1, где, изгибаясь, Дунай разделяется на три главные рукава. Укрепления [158] Силистрии занимают полукруг в поперечнике до 600 сажен, в окружности более трех верст. Четыре полигона обращены к Дунаю, шесть к нагорной стороне, разделенной четырьмя глубокими и длинными долинами на столько же возвышений, постепенно приближающихся к крепости от 3-го бастиона2, и подходящих своей подошвой против 5-го бастиона в расстоянии 150 сажен; далее тянутся они параллельно Дунаю, и несколько отдаляясь от него, в расстоянии от 250 до 400 сажен.
Пространство перед 3-м и 5-м бастионами до подошвы гор и перед 7-м полигоном, занято кладбищем. Крепость состояла из 10-ти полигонов, и имела отдельные наружные укрепления, временно построенные:
А) береговое, для действия вверх по Дунаю и вдоль низменности, где проходит дорога из Туртукая;
В) перед шестым бастионом, обстреливавшее дорогу по лощине из Разграда, и пространство перед 5-м полигоном;
С) перед 1-м полигоном, для действия вниз по Дунаю, и по острову против Силистрии; наконец,
Д) перед 4-м бастионом и воротами, находящимися посреди куртины 3-го полигона, обстреливавшее Шумлскую дорогу, выходившую из ворот и пролегавшую по глубокой долине. [159] Все сии укрепления состояли из люнетов неправильной, разнообразной Формы, соединенных по два и по три простыми окопами, и отстоявших от крепости на 50 и 60 сажен.
За береговым укреплением был вырыт глухой канал, обложенный камнем и наполненный водой. Он шел почти параллельно направлению к Дунаю, простираясь в длину на 60, в ширину на 15 сажен, и служа убежищем малому числу судов.
В Силистрии, как вообще в турецких крепостях, бастионы были небольшие, фланги короткие, куртины весьма длинные. Сухой ров одет был камнем, и имел глубокий кювет на всей окружности, при неравной глубин, от 2 ? до 3 ? сажен, и ширине от 12-ти до 15-ти сажен. Бастионы были вооружены каждый 10-ю орудиями, по 3 на фасах, по 2 на флангах, но большей частью имели по 4 орудия на фасах и по 1-му орудию на флангах. Наружные укрепления также были все вооружены орудиями. Вход в крепость был открыт 4-мя воротами, сложенными из камня. Они были прорезаны в куртинах 3, 6, 8 и 10 полигонов. Двое последних из них обращены были к Дунаю, а двое первых к нагорной стороне, и прикрывались внешними укреплениями. При крепости расположена была одна из эскадр Дунайской флотилии под командой визиря Хаджи-Ахмеда, [160] бывшего в то же время сераскиром всех Дунайских крепостей. Гарнизона предположено было собрать 15000 человек, но при обложении крепости он простирался до 20000.
Силистрия, как одна из лучших турецких крепостей, находясь в центре оборонительной Дунайской линии, по положению своему в тылу нашей операционной линии при действиях за Дунаем, обращала на себя внимание Русских военачальников.
В четвертый поход знаменитого Румянцева, перейдя за Дунай, русские явились под стенами Силистрии. Но опасаясь быть отрезанными от Дуная, Румянцев отступил. В 1776 году снова перенес он оружие за Дунай и был у Силистрии, но Кючук-Кайнарджийский мир остановил действия. В 1809 году князь Багратион безуспешно осаждал Силистрию. В кампанию 1810 года, устрашенный деятельной осадой, и вредом, нанесенным бомбами, Силистрийский гарнизон сдал сию крепость.
Когда нашей операционной линией избраны были Нижний Дунай и Черноморское прибрежье, Силистрия не могла быть в числе главных предметов кампании, и только при движении в конце июня месяца главной армии на Шумлу, для обеспечения правого фланга, Силистрию велено наблюдать, [161] и, если будет возможно, пресечь её сообщения, что поручено генералу от инфантерии Роту. Отряд, вверенный начальству его, состоял из 11-ти батальонов3 16-й пехотной дивизии, 16-й артиллерийской бригады, 4-х орудий Донской артиллерии, уланских полков С. Петербургского и Харьковского, одного казачьего полка полковника Бегидова, и одной роты 6-го пионерного батальона.
Генерал Рот получил приказ переправиться через Дунай в Фунденах, несколько ниже слияния Димбовицы с Аржисом. Но как нельзя было скоро иметь всех нужных материалов для наведения моста, то построение плашкоутов и приготовление всего необходимого вверено было генерал-майору, князю Пхейзе4. Генерал Рот, предоставя охрану Молдавии генерал-адъютанту Бороздину, двинулся на Гирсово, где переправился через Дунай на транспортных судах, потянулся к Силистрии, и в начале июля остановился у озера Галица, в нескольких верстах от Силистрии. Действовать против Силистрии решительно [162] можно было, только отрезав сообщение с Рущуком, откуда Силистрия получала все свои средства. Слабость сил не позволяла генералу Роту совершенно стеснить крепости, и потому он должен был ограничиться обложением её со стороны Гирсова и Шумлы. Июля 9 генерал Рот двинулся от лимана Галицы. Авангард его, под командой генерал-майора Габбе, состоявший из 2-х пехотных полков, одной роты пионеров, легкой роты 2-го, 4-х орудий Донской артиллерии, 3-х эскадронов и одного казачьего полка, следуя по дороге к Силистрии, на рассвете взошел на высоты левой стороны лимана Галицы. Остальная часть войск, состоявшая из 7-ми батальонов пехоты, Харьковского уланского полка, и 2-х рот пешей артиллерии, следовала в некотором расстоянии за авангардом, под начальством генерал-лейтенанта Сулимы
Передовой отряд, находившийся под командой полковника Бегидова, встретил неприятеля в 6 верстах от крепости. Сильные толпы конницы заставили его отступить к пехоте, которая построясь в боевой порядок, продолжала движение навстречу неприятелю. Впереди кустарников немедленно завязалась по всей линии сильная перестрелка. Стрелки, поддержанные уланами и казаками, [163] не позволили сделать шагу турецким наездникам, несмотря на решительность, с какою бросались они вперед. Лес, перерытый лощинами и рытвинами, сделался твердым для них оплотом, и пули сыпались градом. Обозрев положение неприятеля, генерал Рот послал 1-й батальон Селенгинского полка под начальством командира полка полковника Ступакова для занятия леса, что было исполнено батальоном неимоверно скоро.
На правом фланге турки также старались оттеснить нас. Две роты пехоты, посланные от авангарда со взводом С. Петербургского уланского полка, не могли удержать их стремления. Генерал Рот сам повел туда 31-й егерский полк, батальон 32-го, при 8-ми орудиях легкой роты № 3-го, и три взвода С. Петербургского уланского полка, составив из них правый фланг корпуса, под командой генерал-майора Набеля. Он приказал ему занять равнину, покрытую садами на берегу Дуная, и одну смежную с нею высоту. Егеря на штыках вынесли из садов неприятеля, и несколько раз выбивали его из большого строения и садов, примыкавших к самой крепости.
На левом фланге происходило тогда не менее жаркое дело. Казаки и часть улан с донской артиллерией, составляя оконечность левого фланга, [164] обходили крепость, прикрывая влево фланг отряда генерал-майора Габбе, и отражая толпы отборных наездников, умножавшихся с приближением русских к крепости. Самый отряд, уже занимавший центр боевого порядка, удачным огнем стрелков и артиллерии гнал пехотные и конные толпы неприятеля на крепость.
Видя необходимость немедленно занять высоту, замыкавшую позицию с левой стороны к Дунаю, и командующую всеми окрестностями, генерал Рот назначил генерал-майора Габбе с Охотским полком, 1-м батальоном Камчатского, 8-ю орудиями легкой роты 2-го, и дивизионом С. Петербургского уланского полка, для овладения ею, двинув командира Охотского полка, подполковника Белогужева с двумя ротами полка, пионерной ротой и двумя легкими орудиями, в подкрепление полковнику Бегидову. Генерал-лейтенанту Сулиме, с пехотными полками Селенгинским, Якутским, 1-м батальоном 32-го егерского, батарейной ротой № 1-го, 4-мя орудиями легкой роты 3-го, и Харьковским уланским полком приказано идти к центру позиции, на плоскую возвышенность, и заменить генерал-майора Габбе.
Утомленные переходом, жаждой и зноем, войска как будто нашли новые силы в мужестве, [165] быстро явились на высоту, и артиллерия следуя за ними, Несмотря на крутизну гор, вступила в дело. Подполковник Белогужев, приняв команду от заболевшего полковника Бегидова, получил еще два орудия легкой 2-го роты, и быстро подавался вперед, Несмотря на толпы неприятелей, засевших в кустарниках, и выставивших против него три орудия. Движение первых батальонов Охотского и Камчатского полков, направленных влево для овладения крайней к Дунаю высотой, заставило, наконец, турок отступить к крепости. Почти в одно время с подполковником Белогужевым прибыл к высоте полковник граф Буксгевден, следовавший с небольшим отрядом от лимана Галицы. Он стал левее его и вступил в дело. Турецкие стрелки и фланкеры тревожили фланг его с противоположной высоты. Граф Буксгевден повел против них кавалерию, и выбил неприятеля из мест, ими занимаемых.
Остальная часть авангарда, оставив левый фланг корпуса, двигалась вперед, выбивая неприятеля из садов под сильным огнем его артиллерии. Наконец, генерал-майор Габбе взошел с артиллерией на вершину высоты. В одно время с его отрядом двинулся и генерал Сулима с войсками из центра. Неприятель долго и упорно продолжал [166] перестрелку, но должен был повсюду оставить свою позицию, и генерал Рот занял ее. Крепостные орудия не прекращали, однако, огня по всему флангу нашему, но навесные выстрелы турок почти не причиняли вреда, и в половине дня крепость была обложена.
Войска стали почти на расстояние пушечного выстрела от крепости, следующим образом: на левом фланге, под командой генерал-майора Габбе, Охотский полк, Камчатского 1-й батальон, рота 6-го пионерного батальона, 8 орудий легкой 2-го роты, 1-й дивизион С-Петербургского полка и 60 казаков Бегидова полка. В центре, под начальством генерал-лейтенанта Сулимы, полки Селенгинский и Якутский, 1-й батальон 32-го егерского, батарейная рота 1-го, 4 орудия легкой 2-го роты, 4 орудия 3-го роты, 4 орудия Донской артиллерии, эскадрон С. Петербургского уланского полка и Харьковский уланский полк. На правом фланге, под командой генерал-майора Набеля, 31-й егерский полк, 2-й батальон 32-го егерского, 8 орудий артиллерийской легкой 3-го роты, и эскадрон С. Петербургского уланского полка.
От центра отделены эскадрон С. Петербургского уланского полка, 2-й батальон Якутского пехотного, и два орудия легкой роты 2-го, под [167] командованием полковника графа Буксгевдена, дли охраны лощины возле левого фланга центра, и смежной с нею высоты. С-Петербургского уланского полка, полковник Хомутов с двумя эскадронами своего полка, назначен наблюдать от левого фланга лощину, соединяющуюся при крепости с помянутой выше, и проходящей правее отряда левого фланга.
Битва июля 9 заслуживает особенное внимание. В течение десяти часов войска наши перешли более двадцати верст, выдержали жаркий бой, и обложили сильную крепость, местоположение коей благоприятствовало неприятелю. Скаты гор, окружающих Силистрию, покрыты садами, виноградниками и густым кустарником. Около полудня турки имели более 4000 в деле, и в глазах наших сменялись беспрестанно свежими войсками. Упорная зашита высот и садов стоила им 200 человек, оставшихся на месте. В следующие дни еще столько же трупов было зарыто и брошено в Дунай. В плен взято до 25 человек, большей частью тяжелораненых. С нашей стороны ранены: командир Селенгинского пехотного полка полковник Ступаков, и 6 обер-офицеров; нижних чинов ранено 253, убито 98 человек.
Пользуясь выгодами своей позиции, гарнизон в [168] тот же день сделал несколько сильных вылазок; каждый раз отражали их штыками. Перестрелка не умолкала. Не довольствуясь тем, неприятель пускал из крепости гранаты большого калибра, и даже ночью не прекращал канонады. Хотя она не причиняла нам вреда, но войска, утомленные переходами и беспрерывными битвами, не могли иметь необходимого отдыха, занимая позицию в столь близком от крепости расстоянии. Наступавший день готовил им новые труды.
С началом дня неприятель стал тревожить наш левый фланг. Первое покушение было удержано стрелками. Около полудня толпы пехоты перешли овраг, отделявший их от левого фланга отряда генерал-майора Габбе, и когда лес, бывший перед нашим фронтом, наполнился дымом от выстрелов, турки быстро выступили из него, намереваясь обойти нашу стрелковую цепь. Угрожаемые многочисленным неприятелем, стрелки не уступали ни шагу, и пользуясь своим закрытым положением за кустами и окопами, наносили большой вред неприятелю. Между тем были выдвинуты два орудия легкой № 2-го роты под прикрытием 1-го батальона Камчатского пехотного полка. С их первыми выстрелами турки бежали, и лес и сады были очищены. [169]
Тогда неприятель решился обратить усилия к другому пункту. Около 4-х часов пополудни турки атаковали центр позиции. Стрелки и фланкеры их потянулись по долинам, пересекающим окрестности Силистрии. Турки поддерживали свои атаки огнем артиллерии. Два полевых орудия были поставлены ими против лощины, охраняемой 2-м эскадроном С-Петербургского уланского полка, под командой полковника Хомутова. Здесь уже происходила перестрелка. Несмотря на сильный огонь неприятеля, полковник Хомутов рассыпал часть улан, а другою поддерживал своих фланкеров и успел удержать позицию. Четыре орудия вывезены были турками на покатость для помощи атакам пехоты и конницы против нашего центра. С нашей стороны двинуты были 4 орудия и направлены во фланг. Несколько удачных выстрелов заставили неприятеля прекратить действие, и одно орудие было у него подбито. Вместе с тем пошли вперед 2-й батальон Якутского полка, и 100 человек Селенгинского с эскадроном Харьковского уланского полка. Неприятель также усилил ружейный и пушечный огонь, залегши во рвах и кустарнике. Стрелковая перестрелка превратилась почти в батальный огонь. Турки беспрестанно усиливались, [170] но были, наконец, отброшены к садам, лежащим близ крепости.
Неприятель повторил в то же время нападение на отряд левого фланга, пройдя оврагами и заняв стрелками лес перед фронтом. Генерал-майор Габбе выдвинул несколько орудий под прикрытием пехоты, и неприятель принужден был оставить свое намерение. В вечеру огонь прекратился с обеих сторон. Урон наш в деле, где стрелки неоднократно сходились с турками, и каждый раз опрокидывали их штыками, простирался убитыми до 17 человек, ранеными обер-офицеров 3, нижних чинов 94 человека.
Во время сражения прибыли к корпусу Смоленский уланский полк и конноартиллерийская № 28-го рота. Они расположились назади центра, в резерве. Начальник 5-й уланской дивизии, генерал-лейтенант барон Крейц, приехавший вечером, принял от генерал-майора Габбе начальство над отрядом левого фланга.
Нападение турок на левый фланг показало, что лес, находящийся перед фронтом их, давал возможность скрытых атак. Ночью часть леса была вырублена, и для защиты позиции заложено несколько укреплений. В конце июля они были окончены по всей нашей линии, и соединены [171] окопами5. Желая уничтожить наши предприятия на левом фланге, турки после дела 10 июля три дня сряду делали здесь нападения. Все усилия их были отражены без значительной с нашей стороны потери, а на высоте, где примыкал левый фланг блокадного корпуса, поставлен редут. Беспрерывно производились разъезды по дорогам Гирсовской, Базарджикской, Шумлской и Разградской, и поставлена была охранная цепь постов в тылу всего блокадного корпуса.
Июля 13 генерал-майор Бистром был командирован с двумя эскадронами Харьковского уланского полка, двумя конными орудиями 28-го роты, и сотней казаков наблюдать дорогу из Силистрии в Туртукай и Рущук. Впоследствии усилили его 2-м батальоном 32-го егерского полка. Июля 27 прибыл к Силистрии контр-адмирал Завадовский с Дунайской флотилией содействовать блокаде.
С окончанием линии наших укреплений генерал Рот начал канонаду по крепости6. По положению батарей огонь их не мог быть слишком [172] чувствителен неприятелю. Ночью на 9 августа генерал Рот значительно подвинул передовую цепь, начал устраивать батарею на 20 орудий (полупудовых единорогов) против центра позиции на скате горы. Неприятель заметил работы, и, препятствуя им, вышел из крепости с большими силами. Сильный натиск его заставил передовую цепь податься несколько назад, но Селенгинского пехотного полка капитан Скирманд, ударив с ротой в штыки, остановил турок. Они рассыпались по садам и открыли сильный огонь. Часть 1-го батальона Селенгинского полка вступила в дело. Камчатского пехотного полка майор Камрер составил густую цепь стрелков, и отражал все порывы неприятельской регулярной пехоты. Ружейный огонь распространился по всей линии центра и правого фланга, при жестокой канонаде из крепости. Заметив главное усилие турок против центра, генерал Рот подвинул с правого фланга 2-й батальон 32-го егерского полка, и одну роту его направил во фланг неприятельским стрелкам, чем принудил неприятеля перейти в оборонительное положение.
Турки не хотели отказаться от своего намерения, и на рассвете послали часть конницы по Гирсовской дороге. Быстро атаковала она устроенный [173] здесь ночью ложемент для пехоты, но принятая с двух сторон батальным огнем с уроном обратилась в крепость. Около 6 часов утра по Базарджикской дороге показались колонны неприятельской пехоты и кавалерии. Батареи наши, прикрывающие лощину, открыли огонь. Удачное действие их вместе с действием пехоты, уничтожило покушение турок прорваться сквозь передовую цепь.
Видя безуспешность атак, неприятель снова рассыпал колонны по садам против центра и правого фланга, и ружейным огнем старался вытеснить стрелков из засеки и ложементов, ночью вновь устроенных. Избегая губительного действия нашей артиллерии, он производил свои атаки толпами, и поддерживал их ружейным огнем и сильной канонадой из крепости до самой ночи. Все его покушения остались безуспешны. Войска наши удержали позицию, и мало потерпели вреда, прикрытые от прямых выстрелов крепостных орудий местоположением и земляной насыпью.
Восемнадцать часов продолжалась канонада со всех бастионов, и от 2-х до 3-х тысяч пехоты и конницы повторяли наступление, но потеря наша, Несмотря на то, что две батареи строились под огнем неприятельским, простиралась только до [174] 35-ти человек убитыми и ранеными. Урон неприятеля был гораздо значительнее. Убитых было у него, по показанию перебежчиков из крепости, до 100 человек.
Ночью передовая цепь на своем новом протяжении была окопана рвом и прикрыта засеками. Оконечность возвышения впереди левого фланга, и другое, несколько левее центра позиции, не входили в план атаки генерала Рота, потому что он хотел отдалить войска от близких пушечных выстрелов крепости. Но когда турки сделали там ложемент, и показали намерение укрепиться более, что дало бы им средства обстреливать с флангов главные пункты нашей позиции, особенно с правого возвышения, ею господствующего, то генерал Рот приказал занять продолжение покатости, ведущей от закрытого у крепления, построенного на левом фланге центра.
Атака под командой полковника Хомутова началась в полночь с 15 на 16 число. Неприятельские укрепления, атакованные спереди батальоном пехоты, и обойденные двумя эскадронами улан, были взяты в несколько минут, и наши в них утвердились. Тем была отнята у неприятеля возможность собрать у входа в обе лощины, смежные с возвышением, значительные [175] силы и прорвать пространную линию, слабо огражденную нашими войсками.
По восходе солнечном турецкий отряд покушался взять обратно свои укрепления, но был отражен с уроном. За первой турецкой колонной последовала другая. Она дошла до покатости возвышений, нами занимаемых, и была опрокинута натисками двух эскадронов С-Петербургского и Харьковского уланских полков, под начальством их полковых командиров. Несмотря на то, турки покусились еще на одно усилие, последнее. Отряд их, в 5000 человек, подкрепленный 5-ю полевыми орудиями и огнем с крепости, яростно бросился на наши войска. Турки дошли до вершины защищаемых нами высот, но встреченные огнем батареи, поставленной генералом Ротом для анфилирования правого фланга, и атакованные с фронта пехотой, во фланг конницей, а с тыла четырьмя обошедшими их ротами, ударились бежать в величайшем расстройстве. Войска наши преследовали неприятеля на самый гласис крепости, так что осажденные заперли перед бегущими ворота, боясь вторжения в крепость вместе с ними русских.
Неприятель оставил на поле сражения 600 человек убитыми. Наша потеря состояла из 72-х убитых и 312 раненых. В числе раненых [176] были командир Петербургского и командир Харьковского уланских полков полковники Хомутов и Анреп. По занятии высот поставлены на них два редута, с орудиями большого калибра и мортирами, огонь коих сильно тревожил крепость и несколько раз производил в ней пожар. Войска блокадного отряда заняли тогда следующее расположение:
Правый фланг, под командой генерал-майора Набеля.
31-й егерский полк
Легкой № 3-го роты 6 орудий.
Эскадрон Харьковского уланского полка
Центр под командой генерал-лейтенанта Сулимы.
39-й егерский полк Селенгинский пехотный полк, Харьковского уланского полка три эскадрона, Батарейной № 1-го роты 8 орудий, Легкой № 3-го роты 6 орудий.
Отряд под начальством генерал-майора Бистрома.
Якутский пехотный полк, С-Петербургский уланский полк, Казачьего Бегидова полка три сотни, [177] легкой № 2-го роты 6 орудий, конной № 28-го роты 2 орудия
Левый фланг под командой генерал-лейтенанта барона Крейца.
Охотский пехотный полк
1-й батальон Камчатского полка.
Батарейной 1 -го роты 4 орудия. Легкой 2-го роты 6 орудий. Конной 28-го роты 4 орудия. Смоленский уланский полк. Две сотни казачьего Бегидова полка. Сводного батальона 4 роты.
Резерв.
Курляндский уланский полк. Казачьего Борисова полка три сотни. Конной 28-го роты 6 орудий. Донской артиллерии 6 орудий. Две роты № 6-го пионерного батальона. Понтонное отделение. Отделение сводного инженерного парка.
После описанной нами атаки августа 16 и занятия генералом Ротом новой позиции, турки две недели не предпринимали ничего важного. Но 30 августа 5000 турецкий отряд под начальством Карадженема-паши, следовавшего из Шумлы с порохом и патронами для снабжения [178] ими Силистрию, внезапно появился на левом нашем фланге близ деревни Татарицы, оттеснил превосходством сил нашу цепь на Туртукайской дороге, и быстро двинувшись в крепость, соединился с войсками, высланными оттуда навстречу. Усилясь таким образом, неприятель бросился на два ближайшие наши редута. Несмотря на малочисленность наших войск, после мужественного отпора он обратился в бегство.
Тогда вся многочисленная неприятельская конница устремилась на левый наш фланг. Генерал Рот двинул батальоны полков Селенгинского и 31-го егерского 2 роты 32-го егерского, 4 эскадрона Курляндского и эскадрон Харьковского, 4 орудия конной роты 28-го, и 2 пешей легкой № 3-го. Генерал барон Крейц, выдержав первый напор неприятеля, дал время подоспеть войскам, посланным к нему на подкрепление, и сам атаковал турок, опрокинул их, Несмотря на превосходство сил, и отбросил в крепость, причем неприятель потерпел значительное поражение от картечных выстрелов наших редутов. Командир Охотского пехотного полка подполковник Белогужев пошел со своим полком к редуту XIV, где еще продолжали напирать толпы пехоты и конницы, опрокинул их и заставил в расстройстве спуститься [179] с высот. На равнине, где под выстрелами крепости и флотилии, нельзя было их преследовать, они устроились. Под их защитой вошли в крепость со стороны Дуная войска Карадженема-паши, в трех пехотных колоннах. Каждая из них могла равняться с комплектным батальоном кроме 2000 хорошей конницы.
Другой вылазкой турки хотели отвлечь внимание генерала Рота, завели перестрелку против центра нашей позиции и на правом фланге, и вывезли два полевые орудия. Фальшивая атака их осталась безуспешной. Потерю нашу составляли: убитыми нижних чинов 57, и ранеными штаб-офицер 1, обер-офицеров 7, нижних чинов 90. Неприятеля осталось на месте до 200, при значительном числе лошадей. В плен нами взято 8 человек, По их показаниям, во время ночной канонады был убит кегая-бей, начальник штаба паши Силистрийского.
При начале дела сильная конная толпа, вышедшая из крепости, и часть прибывших войск окружили пост, занимаемый подполковником Борисовым в Татарине. Нападение неприятеля было столь сильно, что Борисов не имел возможности соединиться с полуэскадроном Курляндского уланского полка, стоявшим отдельно для [180] наблюдения моста, лежащего выше крепости на берегу Дуная. Несмотря на то, подполковнике Борисов проложил себе дорогу сквозь неприятельские толпы. Штабс-ротмистр Фриц, командовавший помянутым полуэскадроном, отрезанный от главных сил и предоставленный самому себе, также успел решительными атаками прорубиться сквозь многочисленную Турецкую конницу, соединясь со своим полком, и потеряв только 14 человек убитыми и ранеными.
Сентября 3 генерал Рот снова сражался с гарнизоном Силистрийским. Желая прикрыть движение по Туртукайской дороге отряда Карадженема-паши, ибо он должен был возвратиться в Шумлу, Хаджи-Ахмед-паша напал с 4000 пехоты и конницы на редуты, прикрывавшие наш левый фланг. Турки увидели себя среди перекрестных выстрелов из наших орудий, и были отброшены в крепость с большим уроном. Они оставили на поле 300 человек убитыми, в числе коих был главный начальник конницы.
Наша потеря состояла в 1 штаб-офицере, 1 обер-офицере и 44 нижних чинах убитыми, и в 4-х обер-офицерах и 51-м нижних чинов ранеными. В плен взято нами 19 человек, по большей части тяжело раненых.
В действиях турок 30-го августа, и особенно [181] 3-го сентября, заметно было более связи и военного соображения местности, нежели в начале блокады и в прежнюю войну7. С нашей стороны отличился эскадрон Харьковского уланского полка, бросившийся неустрашимо на сильнейшую по числу втрое неприятельскую конницу, и опрокинувшую ее.
Сраженье 3-го сентября было последним делом генерала Рота. В конце месяца корпус его был сменен 2-м корпусом (4-я и 6-я пехотные и 2-я гусарская дивизии) генерал-адъютанта князя Щербатова, который прибыл к Силистрии еще 12-го сентября; 6-му корпусу велено следовать к Шумле, куда и явился он в последних числах сентября.
Генерал Рот успешно выполнил возложенное на него поручение. Несмотря на несоразмерно малое число войск в сравнении с Силистрийским гарнизоном, не позволявшее ему стеснить крепость и отрезать ей сообщения с Рущуком, откуда получала она пособия, более двух месяцев боролся он с Силистрией, и постоянно наносил неприятелю, многократно выходившему из крепости, большой урон. Блокадный отряд потерпел значительную потерю в людях от болезней и [182] недостатка продовольствия. Присланные генералу Роту в подкрепление в начале сентября, 2-й маршевый батальон 16-й пехотной дивизии, а в половине сентября 6-я пехотная дивизия, едва могли возвратить отряду прежние силы его.
Малочисленность блокадного отряда вознаграждалась неустрашимостью и мужеством. Довольно назвать здесь графа Буксгевдена. Он не только обратил внимание всех войск отряда, но даже сделался известен неприятелю. Занимая вверенный ему пост, граф Буксгевден вдавался в опасности с таким самоотвержением, что турки по предрассудку и суеверию уже не осмеливались стрелять в него, когда он бывал в передовой цепи, почитая его заговоренным и под покровительством самого Аллаха. Посягать на жизнь такого человека вменяется мусульманам в преступление и тяжкий грех. Граф Буксгевден был известен между турками под именем Алтун-паши, т. е. Золотого паши, потому что из всех войск отряда он один носил лейб-гусарский мундир.
Имея такие войска, генерал Рот мог надеяться и успел удержать за собой позицию. Отступление его от Силистрии, до чего едва не был он доведен, могло дать неприятелю, имевшему здесь более 30-ти канонерских лодок и множество судов, [183] возможность посылать сильные партии на левый берег Дуная, и тем беспокоить даже Бухарест.
О состоянии дел под Силистрией до прибытия князя Щербатова, всего лучше можно судить по следующему отрывку из письма генерала Рота к начальнику штаба 2-й армии, от 17 августа8:
«Нынешней ночью схвачен казачьим постом турок, посылаемый из Силистрии в Шумлу, на обратном пути его, и в письмах у него найденных, от 15 числа сего месяца, находится известие, что прибывший из Царьграда бостанджи-паша доставил повеление сераскиру Шумлскому отправить в Силистрию 15000 человек войска. «Не только 15000, но если 5000 подойдут из Шумлы мне в тыл, и ежели гарнизон (как следует) действовать будет с ними совокупно, то, вероятно, я не буду в силах воспрепятствовать им прорваться в Силистрию при столь обширной позиции, а может быть, несколько сильнейшая помощь, при решительном начальнике, заставит меня снять блокаду и отойти на Гирсовскую дорогу. К такому невыгодному положению [184] прибавить должно, что я теперь не имею никакого запаса сухарей, ибо по медленному доставлению муки, не мог еще этого сделать. Не могу не заключить, что положение Силистрии с её многочисленным гарнизоном, находящейся в тылу нашей армии и с боку коммуникационной линии с Россией, не почитается довольно для нас важным. Во время вчерашнего дела была минута, когда я начинал бояться за позицию мою. Если бы турки продолжили атаку и сделали подобную вылазку в другом пункте, я не мог бы удержаться без большого пожертвования: у меня оставался только один батальон пехоты свободным в центре».
Генералу Роту за действия под Силистрией пожалованы алмазные знаки ордена св. Александра Невского.

Примечания

1. План обложения крепости Силистрии, №16.
2. Полагая первым бастионом крайний к Дунаю с восточной стороны.
3. Второй батальон Камчатского полка, оставленный в Калараше, еще не прибыл тогда к корпусу, как равно и следовавшие к нему Смоленский и Курляндский уланские полки, три сотни казачьего полка, подполковника Борисова, конноартиллерийская рота 28-го, два орудия Донской артиллерии и саперная рота 6-го пионерного батальона.
4. Мост был кончен и спущен к Силистрии уже весной 1829 года.
5. План, редуты XIX, XIV, XXIII и XXI.
6. Одною из батарей начальствовал французской службы офицер Бургоэн, поступивший к нам волонтером. Он был секретарем французского посольства в Санкт-Петербурге.
7. Рапорт генерала Рота генерал-фельдмаршалу, от 4 сентября 1828 года, за №134.
8. Копия с письма, приложенная к докладной записке генерал-адъютанта Киселева, от 31 августа 1828 года, за №1719, в делах Архива Департамента Генерального Штаба.

 

 

Назад

Вперед!
В начало раздела




© 2003-2024 Адъютант! При использовании представленных здесь материалов ссылка на источник обязательна.

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru