|
I. Еще при Симеоне Ивановиче Гордом выехали предки Суворова в Московскую землю из Швеции. Все они служили верою и правдою своим Государям, и многие достигали немалых чинов. Дед генералиссимуса, Иван Григорьевич, служил в Преображенском полку генеральным писарем, и поэтому неудивительно, что Петр Великий был крестным отцом Василия Ивановича Суворова, отца будущего генералиссимуса. Василий Иванович в 1722 году поступил денщиком к Государю; затем служил, по примеру отца, в Преображенском полку; в 1730 году произведен в подпоручики1; в начале 40-х годов, т. е. ко времени записи малолетнего Александра на службу, Василий Иванович, в чине полковника, был берг-коллегии прокурором, а в 50-х годах, когда сын его был произведен [3] в офицеры, он достиг генеральского чина. Василий Иванович принимал участие в Семилетней войне, был губернатором Кёнигсберга и скончался в чине генерал-аншефа в 1776 году, т.е. тогда уже, когда сын и сам был генерал-поручиком, и Ланцкорона, Столовичи, Краков, Туртукай, Козлуджи стояли в списке его отличий.
Сведения о матери Александра Васильевича весьма скудны. Известно лишь, что звали ее Авдотьей Федосеевной, что она была дочерью дьяка, впоследствии Петербургского воеводы Федосея Манукова и что в 60-х годах ее уже не было в живых.
Год рождения Александра Васильевича в точности неизвестен. Одни считают 1729 г., другие — и это вернее — 1730 год. За последнее имеется собственное свидетельство генералиссимуса. Неизвестно и место его рождения. По сведениям одних — Москва, по другим данным — Финляндия должна считаться его родиною.
Как отец, так и мать Александра Васильевича не были людьми недостаточными, но не могли почитаться и богатыми. В последствии, бережливостью, доходившею до скупости, Василии Иванович значительно увеличил свое состояние, но в детские годы свои и в юности будущий генералиссимус не знал роскошного излишка, как в образе жизни, так и в первоначальном своем образовании. Существуют указания, что лишь впоследствии, благодаря своей любознательности и при помощи своих способностей, А.В. Суворов наверстал потерянное.
Василий Иванович, военный лишь по мундиру, и сына своего, к тому же некрепкого здоровья, не предназначал к военной службе. Но склонность к ней выразилась у мальчика самым ярким образом. Свое свободное время он посвящал чтению книг военного содержания, имевшихся случайно у него под рукою; бросив книги, он садился верхом, скакал часто в непогоду без всякой определенной цели и усталый, промоченный дождем, пронизанный ветром мальчик возвращался домой. Все эти странности и неровности его характера, наряду с серьезностью не по летам, поражали близких людей.
Маленькому Суворову исполнилось уже 11 лет, когда к его отцу заехал старый знакомый, генерал Ганнибал, негр, питомец Петра Великого. Разговаривая о сыне, Василий Иванович коснулся и его странностей, нелюдимости и любви к военный книгам. Ганнибала, свежего и непредубежденного человека, так [4] поразили эти особенности маленького Суворова, что он посоветовал Василию Ивановичу не противиться сыну и поощрять его в любимых занятиях; при этом Ганнибал прибавил, что блаженной памяти Император Петр Великий непременно поцеловал бы мальчика в лоб за его настойчивые труды.
В те времена, когда дворяне записывались на военную службу с колыбели и к юношескому возрасту достигали уже офицерских чинов, для маленького Суворова, которому шел уже 12-й год, срок записи был давно пропущен. Однако, уступая страстному желанию сына и совету старого Ганнибала, Суворов-отец решил записать сына в Семеновский полк рядовым2.
В следующем году постановлением «полковых штапов»3 двенадцати лет от роду Александр Суворов был зачислен в полк. Вот дословный текст этого интересного документа:
№115. «1742 году октября 22-го дня по указу ее Императорского Величества лейб-гвардии Семеновского полку господа полковые штапы приказали: явившихся с прошениями нижеозначенных недорослей, а именно: Федора Векентьева, Дмитрия Усова, Алексея Кормалина, князя Николая Волконского, Николая да Сергея Дурновых, князя Юрья Долгорукова, Николая Колтовского, князя Сергея Юсупова, Петра Шереметева, Федора Шереметева, князя Алексея Волконского, Сергия Ергольского, Александр Шереметева, Николая Ходырева, Петра Орлова, Александр Суворова, Сергея Бредихина, Андреяна и Илью Ергольских написать лейб-гвардии в Семеновский полк в солдаты сверх комплекта без жалованья и для обучения указных наук по силе состоявшегося Блаженной и Вечнодостойной памяти Государыни Императрицы Анны Иоановны в прошлом «736» году декабря 16-го дня именного указу со взятьем обязательств от отцов или от сродников их, кроме князя Юрья Долгорукова, отпустить [5] в домы их на два года, а помянутого князя Долгорукова на два года, и о том в роты ордеровать».
Андрей Ушаков
Степан Апраксин
Петр Чаадаев 4.
Интересно проследить дальнейшую службу в полку некоторых из этих 20-ти сверстников. Другие данные архива дают возможность удовлетворить это желание. Оказывается, как это будет видно ниже, Суворов не двигался медленнее своих сверстников по приеме на службу, а шел, что называется, в золотой середине.
Каким наукам должны были обучаться дворянские недоросли того времени? К сожалению, приведенный документ не дает никаких прямых указаний на этот счет. Зато тожественный с ним и относящийся к 9-му октября того же 1742 года, гласит следующее:
«По указу ее Императорского Величества... недорослей Ивана Чаадаева, Алексея Сухотина, Александр Благово, Николая Щербачева, Василия Лопухина... лейб-гвардии в Семеновский полк написать и солдаты сверх комплекту без жалованья и обучаться им по силе состоявшегося в прошлом «736» году… указу: арифметике, геометрии, тригонометрии, планов геометрии, фортификации, часть инженерии и артилерии, из иностранных языков, также военной экзерциции и других указных наук…»5.
Очевидно, этой же программе, предписанной Высочайшим указом 1736 года, следовал и Александр Суворов.
Только что приведенное «определение полковых штапов» интересно еще и тем, что в нем упоминается Василий Лопухин, такой же недоросль, как и Александр Суворов, такой же, как и он, москвич, сосед по местожительству и, быть может, товарищ детства будущего генералиссимуса. На этом, должно быть, основании Суворов-отец впоследствии дает Семеновскому полку по разным случаям подписки не только за своего сына, но и за маленького Лопухина.
Принятый на службу в 1742 году 12-ти-летний Суворов, как мы уже убедились, тотчас же получил отсрочку на два года, т. е. до 1744 г. В этом году, не прибывая к полку, он [6] получает разрешение на новую отсрочку — еще на два года. Сохранилась расписка Василия Ивановича Суворова по этому поводу. «Декабря 11-го дня 8-й роты солдат Александр Суворов отпущен в дом его в Москву в приходе Николая чудотворца, что в Покровской, генваря по первое число будущего тысяща седльсот сорок шестого году, к сему реверсу, вместо сына своего Александра Суворова, подписуюсь»:
Такую же точно расписку дал Василий Иванович и за своего соседа Лопухина, с тою только разницею, что жительство Лопухиных обозначено так: «в приходе у Трех Святителей за Покровской».
Прокурор Василий Суворов 6.
Где же, в самом деле, жило семейство Суворовых в Москве? Где проводил свои учебные годы малолетний Александр Суворов, солдат Семеновского полка?
И поныне в конце Покровской улицы (составляющей продолжение Покровки и Басманной), на углу Никольского переулка, невдалеке от полотна Рязанской железной дороги и близ Семеновской слободы, находится церковь Николы Чудотворца, в приходе которой, должно быть, и жили Суворовы7.
Близкое соседство с Семеновскою слободою, где постоянно пребывала небольшая команда полка и часть его канцелярии, должно было в значительной степени облегчит запись малолетнего Суворова в полк, а также и все необходимые деловые сношения с полком по разным случаям.
Итак, вот места, где подрастал и учился маленький Суворов, [7] где он, еще бессознательно, следуя какому-то инстинктивному влечению, готовился к своему славному военному поприщу. Выхлопотав сыну и Лопухину двухлетнюю отсрочку, Василий Иванович не удовольствовался этим. На полях обоих из только что упомянутых документов (реверсы) мы находим отметку: «отсрочено ему8, генваря по первое число 747 году». Обе приведенные расписки даны Суворовым-отцом «в Московской оставшей канцелярии л.-гв. Семеновского полка»9, в Петербургской же канцелярии от имени В. И. Суворова дана была расписка Федором Жилиным, таким же прокурором, как и В. И. Суворов:
«1745 г.... ноября 15, 8 роты солдату Александру Суворову отсрочено генваря по 1-ое число седмь сот сорок седьмого году, которой обучается в Москве; принял пашпорт Прокурор Федор Жилин»10.
Выхлопотав сыну и Лопухину отсрочку на три года, вплоть до 1-го января 1747 года, Василий Иванович дал за обоих обязательство в обучении «указным наукам».
«1744 году декабря 11 дня лейб-гвардии Семеновского полку в оставшей в Москве полковой канцелярии я, нижеподписавшийся, сим обязуюсь в том, что, находящийся в оном полку, 8 роты солдат Александр Суворов имеет обучаться ко время его от полку отлучения, то есть генваря по первое число тысяща седмь сот сорок шестого году11 на своем коште обучаться указным наукам, а именно: арифметики, геометрии, тригонометрии, артиллерии и часть инженерии и фартофикации, тако-ж из иностранных языков да и военной экзерциции совершенно и о том должен я, сколько от каких наук обучится, чрез каждые полгода в полковую канцелярию для ведома репортовать. Прокурор Василий Суворов»12.
Такую же подписку дает В. И. Суворов и за своего знакомца Лопухина.
3ная скупость Суворова-отца, трудно предположить, чтобы он сам позаботился о расширении приведенной программы обучения своего сына. Едва ли он переступил границы «указных паук», принудительно просвещавших головы дворянских недорослей [8] того времени. Самообразование сделало будущего генералиссимуса одним из просвещеннейших людей своего времени. Все приведенные расписки-обязательства (реверсы) указывают, что первоначально малолетний Александр Суворов был зачислен в 8-ю роту лейб-гвардии Семеновского полка.
Этой роте принадлежит честь считать в своих списках солдата, дослужившегося до генералиссимуса.
В то время Семеновский полк насчитывал 13 рот: 1 гренадерскую и 12 мушкатерских с нумерациею от 1-й до 12-й; все эти роты были сведены в три баталиона по четыре роты в каждом; гренадерская
не принадлежала к составу батальонов: сверх сего, в полку была, так называемая, заротная команда, нынешняя нестроевая рота13.
Нахождение малолетнего недоросля Суворова в отпуску в Москве не мешало ему, наравне со своими сверстниками, подвигаться по лестнице служебной иерархии. 25-го апреля 1747 года состоялось следующее «определение полковых штапов»:
№34. «По указу ее Императорского Величества лейб-гвардии Семеновского полку полковые штапы по силе имянных ее Императорского Величества указов, которыми повелено — всяким делам быть на таком же основании, как и при вселюбезнейшем ее Императорского Величества Государе Родителе Блаженной и Вечнодостойной памяти Государе Императоре Петре Великом были; а по справке в полковой канцелярии — в самодержавие Государя Императора Петра Великого оного полку в ротах состояло в каждой: сержантов — по четыре, каптенармусов — по два, подпрапорщиков — по одному, фуриеров — по одному, капралов — по шести, которые и жалованье получали; а по стату «732»-го году повелено быть оного-ж полку в ротах, как и до ныне состоят, в роте: сержантов — по три, каптенармусов — по одному, подпрапорщиков через роту — по одному, фуриеров — по одному, капралов — по четыре; а по имянному-ж ее Императорского Величества указу в полках лейб-гвардии обер-офицеры14 в роты пожалованы по числу старого стату, которые и ныне в ротах в комплекте действительно счисляются и жалованье получают сверх же того на караулы в домы ее Императорского Величества посылаются ундер-офицеры и капралы по числу старого стата; приказали — в оном полку к имеющимся в ротах по стату «732» году в прибавок — а именно: в мушкетерские 12 рот сержантов — по одному, каптенармусов [9] — по одному, подпрапорщиков через роту — по одному, капралов — по два прибавить и счислять оных в комплекте, точию до получения точного на то указу жалованья оным не давать, чего ради во оные прибавочные и комплект ввести из состоящих в полку за комплектом и вновь переменить чинами таких, которые-б во оных прибавочных могли себя содержать на своем коште без жалованья. Сверх же того, как из оного полку навсегда посылаются из ундер-офицеров и из капралов из разных мест в посылки, к тому же и бывают при полку больные и, как на карауле, так и при полку в правлении должностей не могло-б последовать остановки, выбрав же из ундер-офицеров, из капралов и из солдат, из имеющих довольное собственное иждевение, по рассмотрению переменить чинами, которым и состоять до ваканций сверх комплекту без жалованья; и кто же и вышеписанные чины имеет из закомплектных да и в перемену чинов вступить, о том учинить реестр и скрепить и в роты по оному реестру причислить, чего ради в полк объявить о том через приказ, а кому же надлежит получать жалованье и состоять без жалованья в роты ордеровать». Апреля 25-го дня, 1747 году.
Степан Апраксин.
Никита Соковнин.
Граф Иван Ефимовский15.
В приложенном к этому «определению» реестре в списке унтер-офицеров 8-й роты значится и Александр Суворов.
Вот список одновременно с ними произведенных унтер-офицеров-одноротников:
«в сержанты — князь Алексей Голицын. Иван Саблин, Семен Хоненев, и Александр Демидов; в каптенармусы — Иван Чичерин, Петр Озеров и Степан Кутузов; в подпрапорщики — Иван Данилов и Никита Епанчин; в фуриеры — Антон Ащерин. Александр Трофимов, Василий Майков и князь Алексей Голицын и в капралы — Василий Греков, Иван Данилов, Иван Перской, Федор Майков, Петр Кожин, Иван Лихачев, Матвей Плацеев и Александр Суворов».
Последний был произведен «сверх комплекта», без жалованья, в числе малолетних. В это время Суворову было 17лет. На основании приведенного «определения полковых штапов» 25-го апреля 1747 года состоялся соответствующий приказ по полку и вновь пожалованные унтер-офицеры и капралы вступили в исправление своих обязанностей, за исключением тех, которые, [10] подобно малолетнему капралу Суворову, оставались дома для усовершенствования в «указных науках». Еще восемь месяцев оставалось молодому Суворову до срока, назначенного для явки в полк.
В 1746 году Василий Иванович выхлопотал сыну новую отсрочку. В реверсах этого года находим расписку такого содержания:
«Ноября 27-го, 8-й роты солдату Александру Суворову отсрочено на год, генваря по первое число 1748 году, которой жить будет в Москве. Пашпорт его взял лейб-гвардии Измайловского полку подпоручик Сергей Юрасовский».
На полях этой расписки — отметка: «явился в срок».
По смыслу «определения полковых штапов» от 25-го апреля 1747 года ясно, что унтер-офицерские чины были следующие: сержант, каптенармус, подпрапорщик, фуриер и капрал. Каптенармус и фуриер — были чинами хозяйственными и их можно было обходить, что и случилось в службе Суворова. Из того же «определения» видно, что в унтер-офицеры производили либо в комплект с жалованьем (штат 1732 г.), либо в комплект без жалованья (штат Петра Великого), либо сверх комплекта без жалованья (облегчение для полка при несении множества нарядов). В две последние группы попадали лишь те, которые «могли себя содержать на своем коште без жалованья». Вследствие этого они подвигались несколько быстрее прочих. Как мы увидим ниже, сюда же принадлежал и Суворов. Все свои чины и звания нижним чином он получил сверх комплекта.
Из сверстников Суворова по приему на службу 22-го октября 1742 года — в день 25-го апреля 1747 года были одновременно произведены: Федор Векентьев в капралы и капрал князь Николай Волконский из сверх-комплектных перечислен в комплект.
По окончании своего отпуска, длившегося в общем пять лет и два месяца, капрал Александр Суворов покинул, наконец, отчий дом в Москве и прибыл к полку. В приказе от 1-го января 1748 года читаем: «явившемуся из отпуска 8-й роты капралу Суворову быть при 3-й роте». С этого дня началась действительная служба будущего генералиссимуса.
Прежде всего, надо полагать, он подвергся испытанию в знании «указных наук». Сохранились совершенно точные указания [11] на то, что подобные экзамены устраивались всякому из новоприбывших солдат-дворян.
Вот один из примеров:
«1749 году, генваря 31-го дня лейб-гвардии Семеновского полку в полковой канцелярии нижеозначенные чины спрашиваны и сказали об обучении ими по бытности в отпуску в домех указных наук, как значит ниже сего, а именно:»…
Затем следуют расписки и, между прочим, две, принадлежащие сверстникам Суворова по 1742 году:
«Солдат Сергей Ергольской обучился арифметике, а прочим наукам еще не обучался, в чем и подписуется. Солдат Сергей Ергольской подписуюсь».
«Капрал Федор и солдат Петр Шереметевы обучились: часть по французски, арифметике, геометрии, в чем подписуются — капрал Федор Шереметев подписуюсь. Солдат Петр Шереметев подписуюсь»16.
Как видно, не очень-то ревностно занимались «указными науками», если Ергольской из длинного списка этих наук в 5 лет времени мог усвоить только арифметику, а братья Шереметевы — немного французского языка, арифметики и геометрии.
По-видимому, немногие из недорослей-дворян успевали выполнить программу, начертанную Высочайшим указом 1736 г., и обстоятельства заставляли либо примиряться с этим, либо доучивать молодых дворян на действительной службе. Из этого затруднения Семеновский полк того времени вышел учреждением своей собственной полковой школы.
К сожалению, не сохранилось экзаменационной расписки капрала Суворова.
Но приведенный уже список «указных наук» не исчерпывал всех знаний Суворова. Известно, что образование его было шире. Где же Суворов пополнил его? Есть указание, что он слушал лекции в кадетском корпусе17, незадолго перед тем открытом (1732 г.); есть возможность предположить, что он посещал уроки полковой школы, хотя бы по некоторым предметам; наконец, Суворов мог заниматься самостоятельно.
Имеются доказательства того, что солдаты-дворяне, как Иосиф Шестаковский в
1743 г., посещали кадетский корпус18; имеются свидетельства о занятиях солдат в полковой школе: наконец, [12] мы знаем о посещении
семеновскими учениками академии наук (для изучения «рисовального художества»19.
К сожалению, не сохранилось точных указаний, был ли Суворов в числе этих солдат.
Остается лишь широкое поле для предположений.
Итак, 1-го января 1748 года капрал Суворов прибыл в полк. Интересно проследить, какого положения достигли сверстники его в 1748 г. Сохранился именной список всех унтер-офицеров и капралов Семеновского полка, относящийся к этому именно году. Из него видно, что из 20-ти человек, принятых на службу 22-го октября 1742 г., разных званий достигли лишь 6 человек и в числе их — Суворов20.
Все произведенные, кроме капрала Петра Векентьева, прибыли из отпусков, т. е. достигли возраста, когда начиналась фактическая служба; остальные 14 человек не получили к этому времени никакого повышения21.
Суворов находился в счастливом меньшинстве.
Примечания 1 В это же, приблизительно, время родился у него сын Александр.
2 А. Петрушевский. «Генералиссимус князь Суворов», т. I, гл. I. (Суворовский сборник, папка и 4-й том; Кончанский сборник, тетради 3-я и 23-я; Вотчинный архив, тетрадь 17-я; Воронцовский архив, книга 17-я; Московский архив главного штаба, опись 10-я, связка 566-я; Государственный архив V, 1710 и VII, 549; биография Суворова, им самим писанная; жизнь Суворова, им самим описанная; Глинка, 1812 г.; «История войны 1799 г.» графа Милютина; анекдоты изд. Фуксом; падение Польши — Смитта; история Суворова — Полевого; «Русская Старина» 1872 г.; записки Энгельгардта 1876 г.; «Час досуга»; 1860 г., №6; «Русский Инвалид» 1856 г., № 275; «Журнал министерства народного просвещения», литературные прибавления 1813 г.).
3 Совет, комитет штаб-офицеров полка, имевших решающее значение в полковых делах. Прим. составителя.
4 Семеновский архив «Определения полковых штапов» 1712 г., № 115, стр. 223. Курсив всюду наш. Правописание исправлено. Прим. составителя.
5 Определения 1742 г., №111, стр. 216. Сем. арх.
6 Реверсы 1744 г. Сем. арх. Курсив от слова «к сему» — автограф Суворова-отца. Прим. составителя.
7 Можно сделать и еще два, менее вероятных, предположения. 1) Церковь Николы Чудотворца — близ Хитрова рынка и Покровского бульвара, на углу Подколокольного и Подкопаевского переулков; вблизи имеется и церковь Трех-Святителей (в Хитровском переулке). 2) Близ Покровки на Земляном валу имеется церковь Николая, а за Покровкой, у Красных ворот — храм Трех Святителей. Отдавая предпочтение первому из трех предположений, нельзя не пожелать, чтобы москвичи точнее выяснили вопрос о месте.
жительства недоросля-солдата Ал. Суворова. Прим. составителя.
8 Т. е. Александру Суворову в первом и Василию Лопухину — во втором документе. Прим. составителя.
9 Определения 1754 г., 2-я кн., №2 и др. Сем. арх.
10 Реверсы, 1745 г. — Сем. арх.
11 Очевидно, писано ранее получения продления отсрочки до 1-го января 1747 года. Прим. составителя.
12 Реверсы, 1744 г. — Сем. арх. Прим. составителя.
13 Определения 1747 г., 23-го апреля, М 34, определения 1753 г, 29-го ноября, стр. 3 и др. — Сем. арх.
14 Очевидная ошибка: написано вместо «унтер-офицеры» — «обер-офицеры». Прим. составителя.
15 Определения 1747 г., № 34. — Сем. арх.
16 Реверсы, 1749 г. — Сем. арх.
17 Петрушевский. Генер. кн. Суворов, стр. 8 (Глинка, 1812 г.).
18 Приказы 1743 г., 14-го января, § 2. Сем. арх.
19 Определения 1754 г., 9-го июля, № 17. Сем. арх.
20 Эти шесть человек: подпрапорщики — князь Николай Волконской, Николай Ходырев, Александр Шереметев; капралы — Александр Суворов, Федор Шереметев и Федор Векентьев.
21 Определения 1748 г., 8-го февраля, № 17. Сем. арх. |
