Поход Суворова через Швейцарию

Восемнадцатая глава

Действия французов 5 октября.

[124] В день 5 октября, когда наконец должна была последовать атака дивизии Газана, Мортье и Луазона против армии Суворова, эта последняя уже с 4 час. утра успела покинуть Гларус. Теперь оставалось лишь преследовать Суворова и по возможности настигнуть его ариергард. Эта задача была поручена генералу Молитору с 84-й и, вероятно, 44-й полубригадами и с небольшим количеством артиллерии. В этом случае, Молитор опять показал себя энергичным, искусным и знакомым с местностью начальником.
Уже ночью Молитор узнал о предполагаемом отступлении русских. Тотчас же он послал один баталион 44-й полубригады по горным склонам, сопровождающим правый берег Линты, к Швандену, чтобы здесь на правой стороне долины, на высоте командующей дорогой (вероятно, у Зооля) занять позицию и таким образом загородить путь армии Суворова. С остальными войсками он еще до рассвета двинулся за русской армией и настиг ее ариергард у Швандена. Одновременно с этим на высоте появился упомянутый баталион 44-й полубригады и открыл огонь по двигавшемуся внизу русскому ариергарду; наконец, в это же время подошли и двенадцать рот, которые Луазон послал через Клаузен и долину Линты.
Атакованные с тылу и обоих флангов храбрые гренадеры и егеря Багратиона очутились в критическом положении; тем не менее они защищались, по собственному [125] признанию Молитора, как отчаянные, и лишь шаг за шагом отступали на Энги и Эльм, устилая путь своими трупами. До поздней ночи продолжались ариергардные бои, На следующий день — 6 октября — когда русские двинулись далее через перевал Паниксер, Молитор приказал 1-му баталиону 44-й полубригады занять Эльм и преследовать русских. Сам он с остальными войсками повернул налево и, не теряя времени, в тот же день двинулся из Матта и Эльма через проходы Фоо и Ризетен в долину Вейсстаннен, а потом на Мельс и Сарганс, откуда, в связи с подошедшим из Валленштадта баталионом он 7 октября изгнал австрийцев, принудив их к отступлению на Рагац. Этот марш продолжался весь день 6 октября и часть следующей ночи и был, по словам Молитора, самый трудный, какой ему когда либо приходилось делать. Во всяком случае, в это время года и после трудов, понесенных в предшествующий день, это было почетное, как деяние со стороны начальника, так и войск. По донесениям Молитора и Сульта, несомненно преувеличенным, русские во время своего отступления от Гларуса к Паниксеру 5 и б октября потеряли не менее: 2000 пленными, 500 убитыми и еще более ранеными, затем 4 орудия и большое число мулов и обоза. Сверх того французы захватили еще русский денежный ящик с 30.000 франков, которые были тотчас же разделены между солдатами, составив во всяком случае весьма приятную добычу.
С того момента, когда последние гренадеры Суворова оставили за собою покрытые снегом и льдом вершины перевала Паниксер, русские благополучно вышли из сферы действия французских войск и могли, наконец, доставить себе столь необходимый отдых.
В дальнейшей переписке французских генералов уже мало упоминается об армии Суворова и только иногда передаются слухи — русские двигаются на Фельдкирх, или уже находятся там, или Суворов ночевал в Майенфельде и т.д. [126]
Теперь внимание французских генералов было приковано к упомянутым выше движениям Корсакова, Петратша и Елачича, имевшим целью, посредством наступления в Швейцарию, привлечь на себя войска Массены и облегчить положение Суворова. Правда, что это, со столь добрыми намерениями предпринятое наступление союзников, произошло тогда, когда Суворов в нем более не нуждался. Если бы он не был уже спасен, благодаря небрежности и нерешительности неприятеля и мужеству русских войск, то эта запоздавшая на восемь дней помощь его друзей нс принесла бы ему никакой пользы.
Так как Суворов не принимал прямого участия в дальнейших действиях, то сказанным можно было бы закончить описание его похода в Швейцарию. Однако, для полноты приведем те распоряжения, которые после этого отдали Массена и Сульт.
В. настоящее время, при чтении корреспонденции французских генералов, когда видишь в каком постоянном опасении они находились со времени прибытия Суворова в Альтдорф и затем победоносного утверждения его в Муотенской долине, когда знаешь, как сильно они боялись того, чтобы разбитая армия Корсакова и Готце и особенно эрц-герцог не вторглись бы опять в Швейцарию и в соединении с Суворовым не двинулись бы на Швиц и Цюрих, — то получаешь впечатление, что в действительности в критическом положении находился не Суворов, а только что победившие французские генералы, и что, несмотря на сражение при Цюрихе, энергическое наступление Суворова от Швица на Цюрих или хотя бы от Гларуса к нижней Линте поставило бы французов в величайшее затруднение.