Никита Михайлович Муравьев (1796 - 1843) - тот самый основатель Союза Спасения и
Союза Благоденствия - в 1816 году опубликовал в "Сыне отечества" "Рассуждение о
жизнеописаниях Суворова", одну из первых попыток литературного осмысления
суворовской историографии. Печально и симптоматично, что многие положения давней
муравьевской статьи являются правильными и для нашего времени: "…горестные для
патриота размышления возбудила во мне мысль, что нет еще до сих пор русской
истории Суворова, первого из вождей". Конечно, с тех пор многое изменилось, и о
Суворове было написано немало и немало талантливого, но полноценной истории
Суворова - той, которую, быть может, замышлял А. С. Пушкин, в России до сих нет.
Есть талантливый и умный исторический роман Олега Михайлова, есть замечательные
капитальные исследования жизни полководца Петрушевского и Ростунова, но всё-таки
суворовский феномен остается для нас тайной за семью печатями - и очень
печально, что даже в России в последние пятьдесят лет гораздо великому Наполеону
было уделено гораздо больше исследовательского внимания, чем великому Суворову.
Кроме биографического исследования Ростунова, ярким явлением в сувороведении
последнего времени стало научное издание писем полководца, подготовленное В. С.
Лопатиным, в авторитетной серии "Литературные памятники". Дополнением к 688
письмам в этом издании стали публикации записок Суворова, "Разговора с солдатами
их языком" и талантливого исследования В. С. Лопатина "Суворов в своих письмах".
Заслуживают всестороннего внимания и составленные В. С. Лопатиным примечания к
суворовским публикациям книги.
Суворовская историография была исследована не одним поколением
талантливых историков, особенно интересен обзор А. Г. Кавтарадзе "Суворов в
отечественной историографии", работа, вошедшая в сборник "А. В. Суворов. К
250-летию со дня рождения" ("Наука", М.,1980). В настоящей главе мы очертим круг
суворовских исследований, особенно сильно повлиявших на историю общественного
отношения к Александру Васильевичу Суворову.
Суворов был прижизненно удостоен биографического исследования. В пору
Итальянского и Швейцарского походов появилось немало людей, желавших стать
биографами великого полководца. Суворовская библиография традиционно начинается
с публикации 1765 года; с того времени упоминания имени Суворова в иностранной и
российской печати встречались регулярно, с частотой, зависевшей от направлений
суворовского боевого пути. Первым же биографом Суворова стал немец И. Ф. Антинг.
Антинг служил в русской армии, слыл неплохим рисовальщиком и изготовителем
силуэтов, наконец, в начале 1790-х годов он стал секретарем генерал-аншефа
Суворова. Предприимчивого немца заинтересовал великий солдат, пользовавшийся
репутацией замечательного чудака и оригинала. Получив благословение самого
Суворова, Антинг приступил к написанию биографии своего непосредственного
начальника. В 1795 году, в Германии, вышла первая часть сочинения Антинга. В ней
освещалась деятельность Суворова до 1794 года, до суворовского фельдмаршальства.
В 1799 году, в кульминационный год суворовской славы первая часть книги Антинга
"Жизнь и военные деяния генералиссимуса князя Италийского графа
Суворова-Рымникского с виньетами и планами" была издана в России, в течение 1800
года последовали аналогичные издания второй и третьей частей.
В 1841 году в "Отечественных записках" были опубликованы воспоминания
суворовского сподвижника П. Н. Ивашева "Из записок и Суворове", из которых
следует, что генералиссимус был недоволен второй частью сочинения Антинга и
поручил Ивашеву исправить биографию: "Во второй части Антинг скворца дроздом
встречает, много немогузнайства и клокотни - тебе лучше известно: куда пуля,
когда картечь, где штык, где сабля; исправь, пожалуй, солдатским языком, отдай
каждому справедливость, и себе - я свидетель".
Следующей русскоязычной биографией Суворова была книга Е. Б. Фукса
"История генералиссимуса, князя Италийского, графа Суворова-Рымникского",
вышедшая в свет в 1811 году. Егор Фукс также издавал и ставшие весьма
популярными сборники анекдотов о Суворове. Позже (в 1826 году) Фукс издал книгу
о последних походах Суворова "История Российско-австрийской кампании 1799 года
под предводительством генералиссимуса, кн. Италийского, графа Александра
Васильевича Суворова-Рымникского". Прошли годы, и известная работа Дмитрия
Милютина заслонила это, как признавали многие, неудачное биографическое
исследование Егора Фукса. Заметим, что без перекличек с анекдотами Фукса не
обходился ни один позднейший исследователь жизни Суворова, будь он историком или
писателем.
В 1808 году в Петербурге выходит книга с характерно длинным названием
- "Дух великого Суворова, или Анекдоты подлинные о князе Италийском, графе
Александре Васильевиче Суворове-Рымникском… с присовокуплением безсмертного его
сочинения тактики или науки искусно побеждать и переписки Суворова с разными
знаменитыми особами. Российское сочинение В. С.". Кто скрывался под инициалами
В. С. - загадка, и в наше время неразгаданная. В "Духе великого Суворова…"
яркие, всем запомнившиеся суворовские анекдоты соседствовали с письмами и
документами полководца. Начиналось освоение суворовского наследия - такую
поставила перед историками и мемуаристами сама эпоха, великий Девятнадцатый век
российской культуры.
Чтобы иметь представление о европейской суворовской литературе,
существовавшей в первой четверти Девятнадцатого века, можно обратиться к
источникам, которыми пользовался Д. Г. Байрон в работе над суворовскими песнями
поэмы "Дон Жуан". Байрона заинтересовала характеристика Суворова из книги Г.
Кастельно "Древняя и современная история России", а также из "Жизнеописания
Екатерины Второй" Тука. Байрон также ознакомился с книгами полковника Сполдинга
"Суворов" и Л.-М.-П. Траншан де Лаверна "Жизнь фельдмаршала Суворова". К этому
списку следует присоединить книги о Суворове, упомянутые Никитой Муравьевым - и
мы получим объективный список образцов популярной и научно-популярной
суворовской литературы того времени. Муравьев повествует о сочинениях Антинга,
Фукса, Бошана, Лаверна, Дюбокажа, Сервана, наконец, М. Дюма. Безусловно, на
Суворова падал отсвет славы Наполеона и европейские историки спорили: победил
русский полководец французов или лишь поучился у своего младшего и гениального
современника. В этот спор охотно включались и русские историки и писатели.
В 1812 году С. Глинка выпускает книгу "Жизнь Суворова, им самим
описанная, или собрание писем и сочинений его". Эта, о двух частях, работа
подытожила труды предшественников Глинки по публикации и введению в научный
оборот памятников литературного наследия Суворова. Кроме того, книга содержала
обширное исследование самого Сергея Глинки, посвященное жизни Суворова и его
литературному наследию.
В 1840 году был издан четырёхчастный труд Дмитрия Николаевича
Бантыш-Каменского "Биографии российских генералиссимусов и
генерал-фельдмаршалов", в котором находилась и биография "Князя Александра
Васильевича Италийского, графа Суворова-Рымникского, 3-го генералиссимуса".
Автор использовал и труды Антинга, и анекдоты о Суворове, и суворовские
документы. Подчас эту книгу цитируют и в наше время, а, если цитируют, то уж
наверное читают.
В 1840-е годы были написаны три книги о Суворове, которые и в наше время
представляют интерес не только для исследователей суворовской историографии. Это
работы Я. М. Старкова-Третьякова "Рассказы старого воина о Суворове" (1847 г.),
М. И. Богдановича "Походы Суворова в Италии и Швейцарии" (1846 г.) (в 1852 году
вышла другая работа Богдановича - "Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в
Турции") и Николая Полевого "История князя Италийского, графа
Суворова-Рымникского". Особенный интерес вызывает книга "Рассказы старого
воина…", открывшие новое в личности Суворова, показавшие восприятие Суворова в
солдатских и офицерских кругах. Книга Н. А. Полевого несет следы глубокой
авторской зависимости от трудов Антинга, чувствуется в ней и установка на
сенсационность в описании взаимоотношений Суворова и Румянцева, Суворова и
Потемкина. Николай Полевой был одарённым человеком, блестящим стилистом, но
пустоватым историком, робко работающим с документами. И всё-таки, написанная
живым литературным языком книга талантливого писателя стала самым популярным
жизнеописанием Суворова вплоть до выхода в свет работ Петрушевского.
В те же годы начали выходить в свет и книги Ф. И. Смита - сначала на
немецком языке, а с 1860-х годов и в русском переводе ("Суворов и падение
Польши" - 1866 - 1867 гг.). Федор (Фридрих) Смит, дошедший с русской армией до
Парижа, был талантливым адвокатом Суворова перед европейской общественностью; он
развенчивал распространённые в Европе мифы о русском полководце, как о
невежественном варваре. Долгое время работы немецкоязычного русского историка
считались образцом сувороведения.
В 1852 - 53 гг. вышел пятитомный труд Д. А. Милютина "История войны
России с Францией в царствование императора Павла в 1799 г.". За ним последовала
книга П. М. Саковича "Действия Суворова в Турции в 1773 году". Книга Милютина -
одна из вершин научного сувороведения, Милютин сочетал критическое отношение к
источникам и документальную обоснованность положений с пониманием великой роли
образа Суворова в народной истории. Сам Д. И. Милютин был замечательным военным
и политическим деятелем, одним из тех, кто олицетворил 1850-е - 1860-е годы
России. Всё это заставляет нас и по сей день с особенным вниманием относиться к
милютинским исследованиям. И в современной литературе можно встретить немало
комплиментов суворовской работе Милютина - признание пришло к этому историку раз
и навсегда.
В 1856 году появилась книга А. И. Астафьева - страстного пропагандиста
суворовского гения. Книга называлась "Воспоминания о Суворове". Автор принял
вызов европейских историков и с успехом принялся доказывать уникальность
Суворова.
В 1874 году появилась книга Н. Рыбкина "Генералиссимус Суворов. Жизнь его
в своих вотчинах и хозяйственная деятельность". Эта книга - образец
внимательного исследования определённого среза суворовской судьбы, суворовского
наследия. Н. Рыбкин опубликовал множество ценных источников, касающихся
хозяйственной деятельности Суворова: переписку, иные документы.
В 1884 году в сувороведении началась эпоха Александра Фомича
Петрушевского. Его книга "Генералиссимус князь Суворов" (в 3-х томах) не только
стала полнейшим исследованием биографии Суворова, но и вызвала новую волну
интереса к личности генералиссимуса. В 1900 году вышло в свет второе,
переработанное издание, и, что замечательно, была добавлена глава "Суворов
легендарный и исторический". Петрушевский отнюдь не ограничивался пересказом
событий жизни Суворова и работой с документами. Его интересовала и личность
полководца - его психологический портрет, и природа суворовского феномена в
восприятии общества. Кредо Петрушевского - "Опыт истории Суворова, но не его
эпохи" - определило некоторую ограниченность исследования. Суворов справедливо
рассматривается Петрушевским как явление уникальное, но историк делает из этого
следующий вывод - уникальное явление не имеет глубоких корней, оно по природе
феноменально и оказывается лишь исключением из правил. Поэтому в капитальном
исследовании Петрушевского мы не находим крупных исторических обобщений, анализа
эпохи Суворова и эпохи, предшествовавшей Суворову. Книги Петрушевского -
уникальный образец честной скрупулёзной работы историка-биографа. После
Петрушевского казалось, что в суворовской историографии наступило время работ,
решающих локальные задачи, а задача создания цельной биографии выполнена.
Свою немаловажную роль в суворовской историографии сыграл и М. И.
Драгомиров - русский учёный и военный деятель, изучавший и комментировавший
"Науку побеждать" и вообще проявлявший деятельный интерес к суворовскому
наследию. С именем М. И. Драгомирова связана попытка модернизации и возрождения
суворовских традиций не только в пореформенной русской армии, но и в идеологии
тогдашней России.
В 1900 году, к столетию со дня смерти А. В. Суворова, в биографической
библиотеке Флорентия Павленкова вышел очерк М. Л. Песковского, посвященный
русскому полководцу. Эта суворовская биография отражает усреднённое понимание
суворовского образа рубежа 19 и 20 веков. М. Л. Песковский активно привлекал
суворовские анекдоты, демократизировал образ Суворова, увы, с избыточной
сенсационностью описал противоречия, возникавшие между Румянцевым и Суворовым. В
1903 году М. Л. Песковский, женатый на двоюродной сестре В. И. Ульянова-Ленина,
окончил свои дни в доме призрения душевнобольных имени императора Александра
Третьего. Суворовский очерк Песковского, к сожалению, не вошёл в число лучших
очерков павлёнковской библиотеки. Главным его достоинством оказалась живость
доступного, лёгкого языка.
В 1892 году, в Гродно, выходит книга С. К. Гершельмана "Нравственный
элемент в руках Суворова". Гершельманом была поднята интересная и важная для
православной России тема. В 1900 году в исследовании А. В. Геруа,
"Суворов-солдат" был освящён путь Суворова в нижних чинах, развеяны некоторые
мифы относительно солдатства Александра Васильевича
Наконец, в 1900 г., к столетию со дня смерти полководца был выпущен
двухтомник "Суворов в сообщениях профессоров Николаевской академии Генерального
штаба". В сборнике выделялись статьи М. В. Алексеева, А. З. Мышлаевского.
Большой интерес у современного читателя вызывает выдержавшая несколько
переизданий в начале 20 века монография П. И. Ковалевского "Генералиссимус
Александр Васильевич Суворов: Психиатрические эскизы из истории" - ещё одно и,
может быть, полнейшее исследование природы чудачеств Суворова, особенностей
натуры гения. Ковалевский ставит под сомнение распространенное мнение (см.
Соловьев, Ключевский) о наигранности суворовских чудачеств. Для него чудачества
- естественное следствие характера Суворова, "организации его нервной системы".
В последующие годы советские психологи развивали идеи Ковалевского, продолжая
исследование суворовского феномена.
В 1916 году начался выпуск издания В. А. Алексеев "Письма и бумаги
Суворова", с авторскими объяснениями и примечаниями. Вышел только первый том
этой книги, затем жизнь известного сувороведа оборвалась. Ранее, в 1901 году, В.
А. Алексеев приоткрыл завесу над одной из самых таинственных страстей Суворова -
творчеством - в монографии "Суворов-поэт". Лучшие сувороведы послеоктябрьского
времени - И. И. Ростунов, В. С. Лопатин - оказались продолжателями В. А.
Алексеева, его признанных образцовыми методов исследования суворовского
наследия.
Характерно, что после октября 1917 года и до второй половины 1930-х
суворовские исследования появлялись лишь в специальных военных изданиях. Отметим
монографию Н. П. Михневича "Суворов - в оценке европейских писателей и военных",
вышедшую в грозном 1921 году. Суворову уделяли внимание историки, исследовавшие
русское военное искусство - А. И. Верховский, знаменитый М. Н. Покровский, С. Г.
Лукирский. Знаменует развитие старой тенденции и написанная в 1920-е годы, но
так и не нашедшая тогда своего издателя работа Г. Ф. Гирса "Суворов и Наполеон.
Опыт сопоставления их полководческих дарований с характерологической точки
зрения. Военно-психологический этюд (к проблеме психологии личности)".
Наконец, развенчали "школку Покровского", началось преодоление
вульгарно-социологического подхода к истории, и появились новые биографии
Суворова - К. Осипова, С. Калинина, С. Глязера (все вышли в 1938 году).
Особенную популярность получила книга К. Осипова, на полтора десятилетия ставшая
главной книгой о Суворове и за это время не раз переизданная. Книгу эту принято
критиковать - и критика эта справедлива. Нужно, впрочем, отдать должное К.
Осипову, создавшему яркий образ полководца, который оказался ближе к
легендарному, а не историческому Суворову. Конечно, Осипов выставляет Суворова,
как деятеля, "чуждого царям и придворным кругам".
В 1939 году появилась книга А. Н. Боголюбова "Полководческое искусство
Суворова". В отличие от К. Осипова, А. Боголюбов уделил внимание теме,
заявленной в заглавии книги. Две эти предвоенные книги дополняли одна другую:
Осипов раскрывал характер Суворова, цитировал стихи и анекдоты, а Боголюбов
обращал внимание на полководческий талант генералиссимуса, стратега и тактика.
Идеологическая тенденция, характерная для поздних тридцатых, присутствовала в
обеих сочинениях.
Перед войной и во время войны было издано немало монографий и брошюр о
Суворове и суворовских войнах. Книги эти делали своё благородное дело,
воодушевляя солдат и просвещая боевых офицеров. Автором нескольких брошюр был К.
Пигарев, в 1948 году издавший книгу "Суворов".
В 1946 году вышла книга Г. П. Мещерякова и Л. Г. Бескровного "А. В.
Суворов". В книге затрагивались разные аспекты суворовского характера, значения
Суворова для России и особенностей полководческого таланта Суворова.
Лучшие начинания исторической науки в сталинскую эпоху были связаны не с
историософскими обобщениями, а с источниковедением. Шаг за шагом осваивалось
суворовское наследие, издавались документы. Итогом этих работ стал четырёхтомник
"А. В. Суворов. Документы" под редакцией Г. П. Мещерякова, вышедший в 1949 -
1953 годах. До сих пор это крупнейшее издание суворовских документов,
необходимое для каждого биографа Суворова, для всех, изучающих историю русского
полководца.
В 1950 году вышел в свет юбилейный "Суворовский сборник" Института
истории АН СССР (среди авторов - Н. И. Шатагин, Л. Г. Бескровный, А. Е. Гутор).
В стилистике статей сборника отразилась догматическая насыщенность эпохи
"сталинского ампира". В статье А. Е. Гутора была выдвинута сенсационная,
впоследствии не раз опровергнутая, версия смещения даты рождения Суворова с 1730
на 1729 год.
В 1978 году в Ленинграде вышла книга Г. И. Мееровича и Ф. В. Буданова
"Суворов в Петербурге", продемонстрировавшая ряд интересных документов по
заявленной теме.
В 1980 году Институт истории АН СССР выпустил юбилейный сборник статей
"Александр Васильевич Суворов" под редакцией А. Г. Бескровного. В сборнике
помещены содержательные статьи А. Г. Бескровного, И. И. Ростунова, А. Г.
Кавтарадзе, открывшие новый, более свободный от идеологических догм, этап
изучения Суворова. В 1983 году в Ереване выходит интересная монография М. Г.
Нерсисяна "Суворов и русско-армянские отношения в 1770-х - 1780-х годах",
раскрывшая важную и малоизученную главу суворовской биографии.
В 1989 году в "Воениздате" выходит капитальная монография И. И. Ростунова
"Генералиссимус Александр Васильевич Суворов: Жизнь и полководческая
деятельность". Установка на документальность, на строгую научность отличает эту
книгу от всех иных биографий Суворова. Здесь (!) практически отсутствуют
анекдоты, зато представлен анализ стратегии и тактики Суворова, великолепно
освоен и переработан в биографическое исследование четырехтомник суворовских
документов и иные источники. В 1990 году в том же "Воениздате" выходит книга "А.
В. Суворов. Походы и сражения в письмах и записках", составленная О. Л. Сариным,
являющаяся своеобразным документальным приложением к монографии И. И. Ростунова.
В 1980-е - 1990-е годы, пожалуй, наибольший вклад в сувороведение внёс В.
С. Лопатин, издавший в 1992 году монографию "Потемкин и Суворов", а ранее, в
1987 году подготовивший и прокомментировавший уникальное издание писем Суворова
в серии "Литературные памятники". В издании помещена и статья В. С. Лопатина
"Суворов в своих письмах", демонстрирующая лучшие стороны сувороведения и, увы,
нечастый в исследовательской среде хороший литературный вкус. В творчестве В. С.
Лопатина отразилось новое отношение к Суворову, к истории, характерное для
отечественной исторической науки 1970-х - 1990-х. Не брезгуя источниковедением и
строго относясь к документальной точности, Лопатин создаёт личностный, авторский
образ Суворова. Комментарии Лопатина к письмам Суворова - одни из самых удачных
не только в сувороведении, но и во всей авторитетной книжной серии "Литературные
памятники".
Любопытный анализ суворовской деятельности при Павле Первом до ссылки
в Кончанское предпринимает М. М. Сафонов в недавней статье "Суворов и оппозиция
Павлу Первому". Этот поучительный эпизод русской истории, когда великий
полководец проявил терпимость и смирение и отказался от идеи мятежа, в последнее
время становится всё более злободневным.
В 1998 году выходит книга, собранная М. Г. Жуковой "Твой есмь аз"
Суворов", обзор документов и легенд, показывающих суворовское отношение к
православной вере, к Богу, к Церкви. В приложении к книге - Канон, составленный
лично Суворовым.
Суворовских исследований в России было немало, но всё равно образ нашего
полководца остаётся шире любых книжных образов, Суворов как национальный герой
интереснее и сильнее Суворова - героя исследований. Писать о Суворове в России -
занятие и благодарное, и ответственное. Иначе и не бывает с национальными
героями. Неизвестно, был бы развеян скепсис Никиты Муравьева по отношению к
биографиям Суворова, доживи старинный декабрист до наших дней? У научного
сувороведения есть свои вершины - Милютин, Петрушевский, Алексеев, Ростунов,
Лопатин. Есть уникальные книги - собрания суворовских документов в
четырехтомнике, собранном Мещеряковым и писем в томе, собранном Лопатиным.
Современный читатель с интересом и пользой для себя знакомится и с
произведениями Бантыш-Каменского, Н. Полевого, Осипова. Без научного
сувороведения не было бы и суворовской беллетристики - Алданова, Папаригопуло,
Олега Михайлова, Раковского, Григорьева. Не было бы рассказов о Суворове,
предназначенных детям. Иным, обеднённым, был бы образ нашего полководца в
русской поэзии. Может быть, существует и взаимное влияние суворовской легенды и
научного сувороведения. Ясно, что без легенды сувороведение было бы иным, но,
может быть, иные особенно яркие исследования изменили само предание о великом
полководце? повлияли на фольклор?
Не сомневаюсь: не только педантичный историк, но и время, будущие
десятилетия и века дополнят мой краткий обзор суворовской историографии.
|